— Мой брат, конечно, не образец нравственности, но он крупный бизнесмен. Может, вы об этом не знаете, но большой бизнес и правительство иногда идут рука об руку.
— Ага. Только не тот бизнес, которым занимается Карл.
На этот раз она и вправду нахмурилась. Она посмотрела на меня изучающим взглядом, скользнула в машину и сказала, когда я сел за руль:
— Перед тем как Боба избрали в конгресс, он был адвокатом у Карла. Он работал с отчетами какой-то корпорации на Западе, которую контролировал Карл. — Она замолчала и взглянула мне в глаза. — Какие-то махинации, да?
— Боюсь, милая девушка, что махинации не то слово.
Я запустил двигатель, посидел минуту, прислушиваясь к его урчанию, потом включил скорость. Вся эта мощь под капотом рвалась наружу, но я держал ее в узде. Я проехал по аллее, вырулил на улицу и покатил к центру города. Мы не разговаривали. Какое-то время мы просто ехали и смотрели, как мимо проносятся дома. Солнце стояло высоко над головой. Большой горячий шар, который улыбался миру, и от этого казалось, что все в порядке, тогда как все было ни к черту.
Скоро она заговорит, я в этом нисколько не сомневался. Я думал о том, как она это скажет и как я буду отвечать. Может быть, она начнет осторожно, намеками?
Но когда она заговорила, вопрос был задан в лоб:
— Что вы хотели от Карла? — Голос ее звучал сонно и расслабленно. Она полулежала в ленивой позе, откинув копну волос на спинку сиденья. Рот ее был все так же великолепен, губы восхитительно алые, влажные и трепетно-нежные, готовые мгновенно откликнуться на прикосновение, как струны скрипки.
Мой ответ был таким же прямым, как ее вопрос.
— Когда-то у него была девушка. Сейчас ее нет в живых. Возможно, он причастен к ее убийству. Возможно, ваш братец-бизнесмен связан с мафией.
Она медленно перекатила голову по спинке сиденья и посмотрела на меня.
— А вы?
— Когда меня начинают интересовать люди вроде вашего брата, дело обычно заканчивается тем, что они становятся покойниками.
— О-о! — Одно короткое восклицание, ничего больше. Она отвернулась и стала глядеть в окно.
— Хотите, я отвезу вас обратно?
— Нет.
— Хотите, поговорим об этом?
Она пошарила рукой по сиденью и взяла пачку сигарет, потом одновременно прикурила две сигареты и одну вставила мне в рот. Я почувствовал вкус губной помады. Приятный вкус, который влечет к источнику.
— Удивительно, что для этого потребовалось столько времени, — сказала она. — Раньше он пытался водить меня на нос, но теперь-то ему все равно. Я часто думала, когда это произойдет. — Она сделала глубокую затяжку и долго смотрела, как струйка дыма втягивается в полуоткрытый вентилятор.
— Вы не будете возражать, если я немножко поплачу?
— Не стесняйтесь.
— Серьезная неприятность?
— Если считать убийство неприятностью, то серьезнее не бывает.
— Но ведь не Карл?..
Когда она взглянула на меня, в глазах у нее стояли слезы.
— Не знаю, — сказал я.
— Значит, вы не уверены?
— А мне незачем быть уверенным.
— Но… вы из полиции?
— Нет. Я никто. Но такой важный никто, что многие хотели бы видеть меня в гробу, да вот закавыка — кишка тонка!
Я притормозил у бара, поставил машину на свободное место и заглушил мотор.
— Так вы говорили насчет брата…
Она на меня не смотрела. Докурила сигарету до конца, швырнула окурок в водосточную канаву.
— Да особенно и рассказывать нечего. Я знаю, какой он, знаю людей, с которыми он связан. Это не сливки общества, но он вращается в их кругу. Значит, он чем-то для них важен.
— Вы слышали когда-нибудь о Берге Торн?
— Да, я хорошо ее помню. Похоже было, что Карл врезался в нее до уши. Он долго… содержал ее.
— Почему он ее бросил?
— Я… не знаю, — сказала она прерывающимся голосом. — Она была странная девушка. Однажды ночью они повздорили, и после этого Карл к ней охладел. Потом появилась другая. Это все, что я помню.
— Все?
Она кивнула.
— Вы когда-нибудь слышали о мафии?
Она опять кивнула.
— Майк, Карл не имеет отношения к мафии. Я знаю, что нет.
— Если бы имел, вы бы все равно об этом не знали.
— Ну, а если имеет?
Я пожал плечами. На такой вопрос был только один ответ.
Пальцы ее немного дрожали, когда она вытаскивала из пачки еще одну сигарету.
— Майк… теперь я хотела бы вернуться.
Я зажег ей сигарету и запустил двигатель. Докурив сигарету, она тут же взяла другую. За всю дорогу она слова не проронила. Нижняя губа у нее припухла, потому что она все время ее прикусывала, и каждые несколько минут плечи ее вздрагивали от сдерживаемых всхлипываний. Я подъехал к воротам, перегнулся через нее и открыл дверцу.
— Фрайди…
— Да, Майк?
— Если ты решишь, что знаешь ответ… Позвони мне.
— Хорошо, Майк. — Уже выходя из машины, она задержалась и повернула голову. — Ты славный парень, Майк. Жаль, что у нас так получилось, честное слово, жаль!
Ее рот был слишком близок и слишком нежен, чтобы просто смотреть на него. Моя ладонь словно бы сама по себе легла на копну волос, и внезапно эти прекрасные влажные губы оказались на расстоянии нескольких дюймов, а потом расстояние исчезло. Они были жаркие, нежные и зовущие — именно такие, как я и ожидал. Едва прикоснувшись, я оторвался от них, пока не стало слишком поздно. Она слегка улыбнулась, сверкнув жемчужными полосками зубов, дотронулась до моего лица кончиками пальцев и вышла из машины.
Всю дорогу до Манхэттена я чувствовал вкус ее губ, их жаркую влажность и дразнящий аромат.
В гараже не было места, поэтому я припарковался у обочины, велел залить бак бензином, чтобы не привлекать лишнего внимания, и направился в контору. Боб Гелли возился с карбюратором. Когда я вошел, он отложил его в сторону.
— Как дела, малыш? — спросил я.
— Привет, Майк. Ну и работенку ты мне задал.
— Так что насчет машины?
— Они ловко придумали. Машина была куплена в Бронксе. Покупатель сказал, что хочет сделать сюрприз своему партнеру. Заплатил наличными. Болван продавец одолжил ему свои номера, потом их возвратили. — Он открыл ящик стола, вытащил конверт и передал его мне. — Вот документы. Не знаю, как им это удалось. Но они зарегистрировали машину, не оставив никаких следов.
— Кто купил машину?
— Догадайся.
