— Эл Аффи решил не отставать и тоже пригласил меня к себе — до того, как я поеду к Билли, — тихо сказала Велда.
— Ах ты, козел…
— Не беспокойся, Майк.
— Яне беспокоюсь. Я ему просто рожу разобью, вот и все. — Руки у меня сжимались в кулаки, и ненависть стучала в висках.
Велда вытащила из сумки флакончик из-под аспирина и показала его мне. Вместо таблеток там был белый порошок.
— Барбитал, — сказала она. — Так что можешь быть спокоен.
Я знал, что она собирается сделать, и мне это не нравилось.
— Учти, этот малый не лопух. Он стреляный воробей.
— И все-таки он мужчина.
У меня заныло под ложечкой.
— Он хитер как лиса.
Она ткнула себя локтем в бок.
— У меня тут есть кое-что на всякий случай, Майк.
Иногда приходится поступать против своего желания. Вы ненавидите себя, но все-таки должны это сделать. Я кивнул и спросил:
— Какой он дал тебе адрес?
— Не в Бруклине. Он специально снимает небольшую квартиру на имя Тони Тодда на 47-й улице. — Она вытащила блокнот, написала адрес с телефоном, оторвала листок и вручила его мне. — На всякий случай, Майк.
Я впечатал в память все, что там было написано, и сжег листок в пламени зажигалки. Моя красавица джунглей смотрела на меня с улыбкой, и в ее глазах горел охотничий азарт — такой же, как в моих. Она встала, подмигнула мне и сказала:
— Удачной охоты, Майк. — С этими словами она ушла.
Я выждал пять минут и направился к дому Билли Миста.
Впервые я был рад, что он такой важный человек. Он был так чертовски важен, что даже не подумал о наружной охране своего дома. Он мог чувствовать себя в полной безопасности, ведь достаточно одного слова, и целая армия вырастет как из-под земли, если кто-нибудь попытается переступить черту.
Это было одно из тех дел, которые не требуют больших усилий. Вы входите так, будто сами здесь живете. Входите в лифт, и никто вас не замечает. Выходите в холл, вставляете ключ в замочную скважину, и дверь открывается. Вас встречает все то, что могут дать деньги. Даже при отвратительном вкусе.
Квартира состояла из восьми комнат. Все они сверкали чистотой и были убраны с той тщательностью, на которую способна лишь хорошо оплачиваемая прислуга. Мне понадобилось минут сорок, чтобы обследовать семь комнат, и я не нашел ничего такого, что заслуживало бы внимания, пока не попал в восьмую.
Это была маленькая комнатка, примыкавшая к гостиной. Должно быть, когда-то она служила кладовой, но сейчас там стояли телевизор, кресло с регулируемой спинкой и с мягкой скамеечкой для ног, письменный стол и книжный шкаф, забитый иллюстрированными журналами. Именно здесь Билли Мист проводил часы досуга.
Ящик стола был заперт на ключ, но открыть его не составило никакого труда. В средней секции лежал дешевый альбом с вырезками и фотографиями, и на каждой из них красовалось его рожа. Судя по захватанным страницам, мой верный друг с прилизанными волосами был большим эгоистом.
Минут десять я листал альбом, прежде чем наткнулся на фотографию Берги Торн. Без надписи. Это была вырезка из фотогравюры, на которой Билли улыбался в камеру. По идее Берга должна была служить ему фоном, но получилось наоборот. Через пару страниц она появилась снова, на этот раз в компании Карла Эвелло, а Билли на заднем плане разговаривал с каким-то человеком, которого заслоняла фигура Карла. Я нашел еще пару фотографий Берги, сначала с Билли, потом с Карлом, в самом конце была ее фотография крупным планом во всей красе, с белыми буквами внизу:
«С любовью к моему красавцу».
Ничего больше, если не считать флакончиков с лекарствами, которых хватило бы на целую аптеку. Похоже, Билли Миста здорово беспокоил желудок.
Я задвинул ящик, запер замок и платком протер ручку. Потом вернулся в гостиную, взглянул на свои часы и увидел, что времени осталось в обрез. Я снял трубку и набрал домашний номер Пэта. Когда никто не ответил, я позвонил ему на работу. Он отозвался усталым и раздраженным голосом.
— Ты занят, Пэт?
— По уши. Где ты был? Я всю ночь звонил тебе то домой, то в контору.
— Сказать тебе, так ты не поверишь. Что произошло?
— Многое. Красавчик Смоллхауз раскололся.
Я почувствовал, как мурашки поползли у меня по спине.
— Ну, говори же, Пэт.
Он так понизил голос, что его трудно было узнать.
— Красавчик участвовал в убийстве Берги.
— Ну-ну! Кого он назвал?
— Никого. Он знал только Чарли Макса.
— Черт возьми, — взорвался я, — неужели вы не можете ничего у них вытрясти?
— Ничего, друг. Теперь уже никто не сможет. Когда их везли в окружную прокуратуру, машину обстреляли.
— Что?
— Красавчик и Чарли убиты. Агент ФБР и один полицейский тяжело ранены. По ним выпустили очередь из автомата с заднего сиденья проходящей машины.
— Что за дьявол! Прямо как во времена Аль Капоне[10]. Скажи, Пэт, неужели они так сильны? Как далеко могут они зайти?
— Похоже, очень далеко. Красавчик вывел нас на одного человека, который живет в Майами. Тоже крупная фигура.
Я почувствовал кислый вкус во рту.
— Ну да. Теперь ему будут задавать вежливые вопросы, и любой ответ их удовлетворит. Я хотел бы сам поговорить с этим малым. Просто он и я, и свинчатка в коже. Хотелось бы мне услышать, что он будет отвечать.
— Так ничего не выйдет, Майк.
— У меня выходит. Машину установили?
— Мы ее нашли, — сказал он глухим от усталости голосом. — Машина была краденая, и даже автомат в ней остался. Мы установили, что он похищен при ограблении армейского склада в Иллинойсе. Никаких отпечатков. Ничего. Ребята из лаборатории делают все что можно.
— Блестяще. Через год мы получим заключение. Я предпочел бы свой способ.
— Поэтому я тебе и звонил.
— Ну?
— Сумасбродная игра, которую ты затеял с Красавчиком и Максом, очень не понравилась людям из ФБР.
— Ты знаешь, что им сказать.
— Я пытался. Они не хотят терять время, чтобы вытаскивать тебя из неприятностей.
— Ну, ловкачи! Кому они мозги пудрят? Должно быть, всю ночь сидели у меня на хвосте, пока я не привел их в тот кабак. Они наверняка ждали, чем кончится дело, и только потом вмешались.
— Майк…
— Пошли они к черту, братец! Если они воображают…
— Да замолчишь ты наконец! — рявкнул Пэт. — Это не за тобой следили, а за теми двумя бандюгами. Их потеряли… и не могли найти, пока они не объявились у Длинного Джона.
— Ну и что?
