Каждый из них был снабжен поплавковым устройством, состоящим из баллончика с углекислотой и резиновой камеры — на тот случай, если бы пришлось выбросить контейнер из иллюминатора.
Здесь же находился и ответ на вопрос о «Седрике» — история, рассказанная сколотыми квитанциями. Раймондо хорошо позаботился о своем грузе и готов был забрать его, как только начнется переоборудование судна. Особый интерес представляла одна квитанция, в которой было написано: «Стенные вентиляторы, 12.50 — каждый, всего 25.00».
Я присел на корточки. Парень, стоявший у стены, подошел поближе, проявляя излишнее любопытство. Контейнеры надо было куда-то выбросить, но не везти же их на свалку. Пэт должен их увидеть. Ребята из ФБР тоже захотели бы на них взглянуть. Необходимо исключить любую возможность их пропажи. Я не мог рисковать, тем более сейчас.
Я закрыл дверцу и запер ее на замок. Они простояли здесь много лет… лишние несколько часов ничего не изменят. Но теперь у меня есть козырь, который даст мне возможность торговаться. Я могу описать товар, чтобы у них не оставалось сомнений, что он в моих руках.
Парень поднялся следом за мной по лестнице и сел на свое место. Рожа у него была еще более наглая, чем прежде. Но, когда я подошел к нему поближе, он отвел глаза и нервно облизнул губы.
— Запомни мое лицо, приятель, — сказал я. — Хорошенько посмотри и запомни. Если кто-нибудь — не из полиции — будет интересоваться тем шкафчиком и ты ему что-нибудь сболтнешь, я разнесу твою рожу на мелкие куски. Что бы они с тобой ни сделали, я сделаю еще хуже, поэтому держи язык на привязи. — Я пошел было к выходу, но на секунду задержался. — В следующий раз будь повежливее. Ты бы мог на этом заработать.
На моих часах было без пяти три. Время, время, время. Дождь хлестал по мокрому тротуару и снова взлетал в воздух мелкими брызгами. Я крикнул Лили, чтобы она открыла дверцу, сделал короткий бросок и плюхнулся на сиденье. Она вздрогнула от холодного ветра, ворвавшегося вместе со мной в машину. Лицо у нее было неподвижное, как маска.
Я обнял ее рукой за плечи. Она словно закаменела.
— Эй, да ты больна! Я отвезу тебя к врачу.
— Не надо, Майк… Просто отвези меня туда, где тепло.
— Я веду себя по-идиотски.
Она выдавила из себя улыбку.
— Я… право же, не возражаю. Пока ты…
— Больше не будет никаких гонок с препятствиями. Я нашел то, что искал. Теперь я могу отвезти тебя назад.
У нее перехватило дыхание, глаза заблестели, вымученная улыбка сделалась натуральной.
Я посмотрел на дождь, докурил сигарету и после некоторого размышления сказал:
— Поедешь ко мне, детка. Согреешься и отдохнешь.
— Одна?
— Не бойся. Вокруг дома полицейские. Я скажу им, чтобы смотрели в оба. А сейчас нам нужно поторапливаться, нельзя терять время. У меня в кармане лежит ключ к двум миллионам долларов, и я не могу поставить все целиком на одну карту. Мне сделают дубликат ключа, и ты передашь его капитану Чемберсу, он за ним заедет. Поэтому никуда не отлучайся, пока я не вернусь, и не вздумай опять выкинуть фортель. Поехали, мне еще надо сделать остановку минут на пять.
Этого вполне хватило, чтобы мой старый приятель сделал дубликат ключа, хотя он и ругался на чем свет стоит, что его вытащили из постели. Впрочем, он получил от меня достаточную компенсацию, чтобы забыть о своих треволнениях в ближайшей пивной.
Мы подъехали к дому без четверти четыре. Дождь по-прежнему неистово барабанил по крыше автомобиля. На каждом углу стояла патрульная машина, в подъезде маячили двое в штатском. Они встретили нас враждебными взглядами, один даже сплюнул от злости и покачал головой.
Я не стал ждать, когда он начнет задавать вопросы.
— Извини, друг, что тебе пришлось здесь торчать. Всякое бывает. Это дело свалилось на нас как снег на голову, и я просто не имею возможности докладывать о каждом своем шаге. Я повсюду разыскиваю Пэта Чемберса, и, если вы хотите ускорить дело, пусть кто-нибудь из вас поможет мне связаться с ним по телефону. — Я показал на Лили. — Это Лили Карвер. За ней тоже охотятся. Она должна передать Пэту информацию, которая не может ждать. Если с ней что-нибудь случится до того как Пэт ее увидит, он с вас голову снимет. Лучше всего, если один из вас пойдет с ней наверх и останется в холле.
— Джонстон пойдет.
— Хорошо. А ты разыщи Пэта.
— Да уж как-нибудь разыщем капитана.
Когда Лили прошла в парадную дверь в сопровождении полицейского, я почувствовал облегчение.
— Что-нибудь раскопал, Хаммер? — Полицейский смотрел на меня в упор.
— Да. Дело почти закончено.
Он саркастически хмыкнул.
— Это дело никогда не закончится, уж ты-то знаешь, приятель. Оно зацепило многие штаты. Посмотри утренние газеты.
— Разве плохо?
— Да уж куда лучше. Избиратели с ума сойдут, когда узнают, что творится. Городские власти собираются развернуть такую кампанию по борьбе с преступностью, какой никогда еще не было. Мы только что взяли с поличным четырех своих. — Он сжал руку в кулак. — Спелись с мафией.
— Мелкая сошка, — сказал я. — Их сажают пачками, а колеса по-прежнему вертятся. Главари уходят от наказания, перешагивая через трупы, и за все расплачиваются шестерки.
— Главари тоже попадаются. Эвелло, например.
— Эвелло мертв, — сказал я.
— А как с его сестрой?
— Да пока никак, приятель. — Я взглянул на него через холл. — Люди об этом думают, и они так или иначе ее найдут.
Мики Фрайди с ее великолепными влажными губами. Мики Фрайди с ее всегдашней улыбкой и беззаботной походкой. Мики Фрайди сама устала от всей этой грязи и сожгла свои корабли. Она пришла с тем, что было для меня даже важнее, чем товар в шкафчике. Она должна была знать, чем ей это грозит, потому что наверняка видела примеры. Она должна была знать этих людей, потому что сама принадлежала к их кругу. Они жестоки и хитры, они знают все ходы и выходы и не останавливаются на полпути. Она должна была подумать об этом и взять себе для охраны наряд полиции, а не мотаться по городу в одиночку, чтобы доставить мне материалы. Может, она и знала, что за ней охотятся. Может, она думала, что сумеет их перехитрить. Берга тоже так думала.
Красотка Мики. Она вышла отсюда, и ее схватили. Возможно, на том самом месте, где я сейчас стою. Капкан захлопнулся, и снаружи только один человек — тот самый, которого она боится. Может быть, она знала, что ей остается жить лишь минуту, и вся трепетала от ужаса.
Как Берга. Но Берга кое-что сделала в эту минуту.
В голову лезли всякие мысли, и вдруг холодные мурашки пробежали у меня по спине. Я застыл, стиснув зубы и скосив глаза на пол. Казалось, самым громким звуком было дыхание полицейского, оно даже заглушало шум грозы. Я подошел к почтовому ящику и открыл его своим ключом.
Мики Фрайди тоже кое-что сделала. Она оставила пустой конверт без адреса. Всего два слова: «Уильям Мист». Но этого было достаточно.
Я скомкал конверт в бумажный шарик и почувствовал, как во мне поднимается ненависть. Она захлестнула меня с головой и оглушила безумной увертюрой звуков.
Я выбежал из дома, ничего не сказав полицейскому, и бросился к машине. Я точно с цепи сорвался. Светофоры, движение? К черту! Я хотел лишь одного — видеть, как он умрет. Я должен был раздавить эту мразь своими руками, но перед этим он мне кое-что расскажет. Я мчался, не обращая внимания на протестующий вой двигателя. Колеса визжали на поворотах, пахло горелой резиной, иногда вслед неслась грубая брань, но я ничего не замечал.
