В игре участвовала еще одна личность, с которой мне хотелось познакомиться поближе, и теперь у меня было на это немного времени. Я набрал номер Грэтхен Ларк. Прошло много времени, прежде чем она подошла к телефону. Мне показалось, что я оторвал ее от чего – то, но все – таки назвался.
– Тайгер? Человек с забавным именем, – она весело рассмеялась, – я только что вылезла из ванны. Еще совсем мокрая.
– Вытирайтесь.
– Не могу. У меня нет полотенца под рукой.
– Значит, вы стоите сейчас совсем голая и мокрая?
– Хоть у нас пока еще и не изобрели видеотелефонов, но такое ощущение, что вы меня видите.
– Могу описать во всех деталях.
– Лучше не надо. Я рассмеялся.
– Это вас очень волнует?
– По – видимому, вам известно все. Где вы взяли мой номер? Его нет в телефонной книге.
Я не стал ничего выдумывать.
– Для ковбоя, стремящегося к своей девушке, не существует преград.
– Фу, мистер Манн, ведь вы только что встречались со своей девушкой.
– Мы с Эдит просто друзья. Она и не рассчитывает на другие отношения.
– Тайгер, мне кажется, вы собираетесь сделать мне безнравственное предложение.
– Вы правы!
– А как же с Эдит?
– Я ведь звоню вам, крошка, а не Эдит.
– Вы с ней поссорились?
– Я никогда не ссорюсь с красивыми женщинами… Хочу пригласить вас в один ночной клуб.
– Что за клуб?
– Забавный. Мне просто хочется поболтать с красивой женщиной.
– Значит… вы звоните мне просто так?
– Просто так.
– Вы заинтересовали меня, Тайгер. Пожалуй, я пойду с вами.
– Голая?
– Нет, оденусь, но если поторопитесь, то застанете меня без платья.
– Я слишком далеко от вас. Прежде чем доберусь, вы успеете одеться.
– И все – таки… я не буду торопиться.
Я остановил такси на том же месте, с которого недавно наблюдал за Бертоном Селвиком, но на этот раз вышел из машины, пересек улицу и нажал кнопку звонка. Раздался ответный зуммер, и я вошел.
Грэтхен жила на верхнем этаже, в студии со стеклянной крышей. Она действительно не торопилась с одеванием. Женщинам обычно нужно два часа, чтобы привести в порядок лицо, и только две минуты, чтобы натянуть платье. Лицо Грэтхен было готово, но все прочее прикрывалось лишь короткой свободной блузкой.
– Привет, человек-тигр, – сказала она, открывая дверь. Я улыбнулся.
– Привет, крошка.
На стенах висели картины, написанные маслом, повсюду лежали свернутые в трубку холсты, а две работы стояли на мольбертах. Некоторые картины были неплохи, но большинство несло на себе отпечаток дилетантизма.
– Необычный стиль, – сказал я.
– И не ходкий.
– Главное, что вам это доставляет удовольствие. Она вызывающе улыбнулась.
– У меня есть много других способов доставить себе удовольствие… Вы хотели посмотреть, как я буду одеваться. Пройдемте.
– Нет, благодарю, здесь интересней. Но поторопитесь. Грэтхен насмешливо улыбнулась.
– Я так и знала, что вы спасуете. – Она указала на холодильник. – Можете пока выпить пива.
– Охотно.
Она вошла в спальню, оставив дверь открытой. Я нашел в холодильнике бутылку пива, налил себе и прошелся по комнате, чтобы выяснить ее вкусы. Они оказались весьма разнообразными. Книжные полки были забиты самой различной литературой – от классики до детективов. Много книг было на немецком, французском и испанском языках. Кроме того, я обнаружил шесть томов медицинской энциклопедии и десяток тетрадей с лекциями по юриспруденции.
Итак, это была женщина с широкими интересами, которая хорошо знала, чего хочет. Может быть, излишне интеллектуальная, по все – таки женщина.
Я поднял покрывало с одного мольберта. Портрет был незакончен, но позировавшего легко можно было узнать: Бертон Селвик.
– Нравится? – раздался позади меня голос Грэтхен.
– Наверно, это ваша лучшая работа.
Она повернулась ко мне спиной, чтобы я застегнул платье, и разглядывала портрет через плечо. Ее кожа была теплой и упругой.
– Почему вы не носите бюстгальтер? – спросил я. Она вызывающе улыбнулась.
– Потому что он мне не нужен. Или вы считаете иначе? Я не мог с ней не согласиться.
Она взяла кусок угля и стала подправлять плечо Селвика. Эти несколько штрихов усилили впечатление. Довольная, она положила уголь и вытерла кончики пальцев.
– Портрет предназначен в подарок его жене, – сказала она. – У них через два месяца юбилей.
– Как вам удалось получить этот заказ?
Она взяла у меня стакан с пивом и сделала несколько глотков.
– Месяца три назад я выставила несколько своих работ в Конвей-галерее, и во время обеденного перерыва туда пришел весь штат нашего бюро. Мистеру Селвику понравилось, и он сделал заказ.
– Наверно, вы неплохо подрабатываете на этом?
– Да, если пять тысяч долларов в год можно назвать неплохим заработком. – Она завесила мольберт. – Осталась пара сеансов, только у мистера Селвика плохо со временем. Он слишком много работает и в последнее время чувствует себя неважно… Итак, допивайте и пойдем. Раз мы выходим так поздно, этот ваш клуб должен быть чем – то из ряда вон выходящим.
Я знал один погребок, который посещали только избранные, потому что предлагавшееся там зрелище относилось к числу запрещенных.
В одной из боковых улиц Бродвея мы вошли в неприметный подъезд, проследовали по длинному коридору и постучали в дверь. В ней тотчас приоткрылась щель и блеснула пара глаз.
Она испуганно схватила меня за руку. Но управляющий, узнав меня, улыбнулся и открыл. Это был приземистый широкоплечий парень с порочным лицом.
