Джерри молча уставился на нее. Он долго молчал, потом поставил стакан на стойку и обнял Франю.
– Этот старый осел тебя любит, – прошептал он. – Но каким же я был дураком, слепым тупицей и дураком...
Франя снова заплакала.
– Et moi aussi [74], – сказала она, пряча лицо у него на шее. – Et moi aussi...
Соня вернулась со службы и увидела, что Джерри и Франя сидят рядышком на кушетке, – так они не сиживали с тех пор, как Франя хлопнула дверью и ушла из дома.
Соню мог бы растрогать вид этой парочки – умилительное единство отца и дочери, но ее сердце сжалось от страха: слишком твердо они на нее смотрели, их челюсти были решительно сжаты. Она поняла, что ей предстоит услышать.
– Отец знает, – сказала Франя. – Все знает.
– Как ты посмела! – в бешенстве вскрикнула Соня.
– Это я ей сказал, – спокойно возразил Джерри.
– Ты... ты ей сказал?
– Естественно. Ты могла догадаться, что я поработаю с литературой.
– Почему же ты молчал, почему ты мне позволил?..
– А почему молчала ты? – сказал он негромко, без тени упрека в голосе.
– Потому что... ну, потому...
Глаза Сони наполнились слезами. Она видела, что Джерри тоже едва не плачет.
– Так-то, – сказал он. – Ты не могла сказать мне, я не мог сказать тебе. Два дурака пара.
– Любящие дураки, Джерри, любящие дураки, – прошептала Соня.
– Верно...
Пара идиотов, – думала Соня. Она думала не о последних неделях обмана, – о долгих, пустых, одиноких годах. И теперь, только теперь, когда время кончалось...
– Ты бы села, мама, – сказала Франя и подвинулась, чтобы дать матери место между ней и отцом.
Они посидели, помолчали. Потом Соня сказала:
– Я вижу, ты на его стороне, дочь.
– Ты тоже хочешь, чтобы я...
– Он должен полететь, это его право.
– Не знаю, что и сказать. Вы просите почти о невозможном...
– Я понимаю, – ласково сказал Джерри. – Прекрасно понимаю.
– Дайте мне время, – несчастным голосом попросила Соня.
– Конечно. Я готов дать тебе вечность. – Джерри улыбнулся деланно бодрой улыбкой. – Но у меня нет вечности. У моей цыганки плохо легли карты.
Несмотря на отчаянное противодействие Советского Союза, новый украинский президент Вадим Кронько добился разрешения выступить перед ассамблеей ООН на следующей неделе. Ожидают, что в своей речи он провозгласит независимость Украины.
При создании ООН Советский Союз потребовал пятнадцати мест в Генеральной Ассамблее – по числу республик. На что Соединенные Штаты выдвинули контрпредложение: дать им 46 мест – по тогдашнему числу штатов. Было принято компромиссное решение: СССР получил три места – для России, Белоруссии и Украины.
По сложившейся практике делегатов Белоруссии и Украины всегда подбирало центральное правительство Советского Союза, но после отставки Егора Шивлеца мандатная комиссия была вынуждена утвердить мандаты представителей законно избранного украинского правительства – невзирая на ожесточенные протесты СССР. Тем не менее, юридические эксперты ООН подчеркнули, что этот факт не означает официального признания независимости Украины, так как она имела своих представителей в ООН со дня создания этой организации.
«Советы запутались в собственных уловках, – сказал один высокопоставленный служащий ООН, пожелавший остаться неизвестным. – В целях увеличения своего представительства они настаивали на том, что Украина – суверенная держава. Правительство Кронько избрано на основании как украинских, так и союзных законов. Таким образом, нет причин оспаривать мандаты украинской делегации. За что Советы боролись в 1945 году, на то они и напоролись сейчас».
XXV
– Бобби, опять твой отец, – позвала Сара из гостиной.
– О, Господи, – проворчал Роберт Рид. – Попроси подождать минутку, я хоть мыло с лица сотру.
В Нью-Йорке половина девятого утра, в Париже перевалило за полдень. Отец правильно рассчитал, когда сына можно поймать дома, но выбрал самое неподходящее утро.
Сегодня прежней скуке кранты, сегодня в ООН начнется свистопляска. Ему непременно поручат писать передовицу, и все его мысли крутились вокруг надвигающегося кризиса. На одиннадцать запланировано обращение Вадима Кронько к Генеральной Ассамблее, и было ясно, что он использует трибуну, чтобы
