виновникомъ многихъ неистовыхъ д?лъ Грознаго царя.
Курбскій пишетъ въ обличеніе царю, что онъ, вм?сто кр?пкихъ стратеговъ, подвелъ къ себ? прегнуснод?йныхъ Б?льскихъ съ товарищи; вм?сто храбраго воинства — кром?шниковъ и опришниковъ кровоядныхъ.
На свадьбахъ царя въ 1571 и въ 1580 гг. Богданъ съ Годуновымъ служили дружками и парились съ нимъ въ мыльн?.
На государственной служб? въ царскихъ походахъ вначал? онъ занималъ м?сто поддатня у рынды, потомъ самъ бывалъ рындою, зат?мь въ воеводахъ. Богданъ особенно отличился въ Ливонской войн? въ 1577 г., взявъ и разоривъ городъ Вольмаръ (порусски Володимирецъ), за что былъ награжденъ золотымъ португальскимъ и золотою ц?пью (Кар. IX, пр. 465), что для воеводъ было чрезвычайною честью.
Можетъ быть, за эту службу онъ былъ пожалованъ въ 1578 г. оружничимъ. Тогда же и Борисъ Годуновъ пожалованъ въ крайчіе. Вообще Богданъ везд? въ служебныхъ порядкахъ шелъ рядомъ съ Борисомъ не только какъ товарищъ, но какъ закадычный его другъ, заодно съ нимъ и д?лавшій его коварныя д?ла. Должность оружничаго оставалось за нимъ и въ царствованіе Годунова, а потомъ и при Самозванц?. Въ 1582 г. съ Никитою Юрьевымъ онъ велъ переговоры съ Литовскими послами.
Въ 1584 г. Грозный царь, умирая, поручилъ сына ?едора попечительству особой думы, боярамъ Ив. Петр. Шуйскому, Ив. ?ед. Мстиславскому, Никит? Романовичу Юрьеву, Годунову и Богдану. назначивъ Богдана въ дядьки церевичу Дмитрію и попечителемъ надъ родствомъ Нагихъ.
Посп?шное удаленіе царевича Дмитрія изъ Московскаго дворца въ Угличъ, въ ту же ночь, какъ только скончался царь Иванъ, произвело въ народ? большое волненіе и смуту. Несм?тная толпа собралась передъ Спасскими воротами, выдвинула къ нимъ царь-пушку и нам?ревалась пробить ворота, требуя выдать Богдана за то, что онъ съ своими сов?тниками царя Ивана уморилъ и еще хочетъ побить бояръ, погубить и царя ?едора Ивановича, и царскій родъ изгубить, и прочитъ на царство сов?тника своего Бориса Годунова. Такъ гласъ народа, гласъ Божій, уже чувствовалъ и понималъ коварныя д?ла Годунова.
Вышедшіе къ народу бояре успокоили толпу повел?ніемъ царя ?едора сослать Богдана въ Нижній, что и было исполнено; конечно, вм?сто царя повел?валъ Годуновъ, и потому д?ло Богдана ограничилось только ссылкою. Черезъ семь л?тъ, въ 1591 г. онъ является во дворц? попрежнему въ должности оружничаго, которая, повидимому, и не снималась съ него во все время опалы. Въ послужномъ списк? бояръ не видно, чтобы вм?сто Богдана числился оружничимъ кто-либо другой.
Въ должности оружничаго Богданъ въ 1592 г. воевалъ въ Финляндiи, начальствуя надъ огнестр?льнымъ снарядомъ. Въ 1593 г. велъ переговоры о мир? съ Крымскимъ ханомъ. Въ 1594 г. устроивалъ зас?ки на Ливенской окраин?.
Съ воцареніемъ Годунова Богданъ получилъ чинъ окольничаго въ 1599 г. и вскор? (іюля 24) былъ посланъ строить на Донц? городъ Борисовъ. Онъ по?халъ туда, говоритъ л?тописецъ, съ великимъ богатствомъ, взявъ съ собою своихъ дворовыхъ и много всякаго запасу. Борисъ послалъ съ нимъ много ратныхъ людей для постройки, а также и для поселенія казаковъ и стр?льцовъ и посадскихъ людей. Богданъ выстроилъ городъ на славу и очень скоро, потому что ратныхъ людей поилъ и кормилъ по вся дни и б?днымъ давалъ деньги и платье и запасы. За это вс? начали его прославлять и блажить; пронеслась отъ ратныхъ людей и на Москв? о немъ великая похвала, чего и не вынесъ подозрительный царь Борисъ. Онъ повел?лъ его схватить и опозорить тамъ же на м?ст? многими позоры, а потомъ сослалъ его на Низъ въ тюрьму; вотчины и пом?стья и все им?нье повел?лъ взять на себя. Такъ разсказываетъ л?тописецъ.
Н?мецъ Беръ разсказываетъ по этому случаю, что Богданъ первый возмутилъ спокойствіе Годунова. «Исполнивъ царское порученіе, достроивъ кр?пость, Богданъ объявилъ (будто бы), что Борисъ ?ед. есть царь Московскій, а онъ Богданъ царь Борисоградскій. Впрочемъ», продолжаетъ Беръ, «сей изм?нникъ недолго величался пышнымъ титуломъ. Борисъ вел?лъ привезти его въ такомъ убор?, который приличествовалъ не государю, а гнусному бунтовщику и который Богдану былъ весьма кстати». Припомнимъ, что, по словамъ того же Бера, Богданъ былъ жестокій врагъ Н?мцевъ.
«Вм?сто смертной казни, царь даровалъ преступнику жизнь, но вел?лъ отписать все его им?ніе и всю дворню его отпустилъ на волю, а вм?ст? съ т?мъ приказалъ своему лейбъ-медику Габріелю вырвать у самод?льнаго царя Богдана длинную густую бороду, посл? чего сослалъ его въ Сибирь, гд?, в?роятно, пропала у него охота выдавать себя за царя».
Описанный Беромъ поступокъ Б?льскаго представляется нел?пымъ, а потому можно предполагать, что Б?льскій назвалъ себя Борисоградскимъ царемъ въ шутку, или все д?ло заключало въ себ? бол?е опасное для Годунова поведеніе его стараго друга и сотрудника въ пріобр?теніи царскаго сана.
Продолжая свой разсказъ, Беръ объясняетъ, въ чемъ именно состояла вина Б?льскаго. Онъ пишеть: «По усмиренію сего крамольника явились другіе зложелатели Борису: то были четыре брата Никитичи (Романовы), которые… по смерти царя ?едора могли бы взойдти на престолъ… Они были раздражены поступками царя съ Богданомъ Б?льскимъ: однако таили свою злобу и всегда казались покорными, между т?мъ, наученные неудачею Б?льскаго, замышляли инымъ средствомъ избавиться отъ Бориса— отравою. Собственные ихъ слуги открыли сей умыселъ: Никитичи лишились всего, что им?ли, и были сосланы подобно первому изм?ннику».
Какъ только померъ царь Борисъ и началось крушеніе Годуновыхъ, Б?льскій тотчасъ появляется изъ ссылки въ Москв? и именно во дворц? преданнымъ слугою Самозванца. Толпа мятежниковъ, ворвавшаяся во дворецъ, нам?ревалась попировать въ царскихъ винныхъ погребахъ, но была остановлена Б?льскимъ, разсудительнымъ и ласковымъ его зам?чаніемъ, что такъ будетъ нехорошо, если прі?детъ новый царь Дмитрій и найдетъ погреба свои пустыми. Онъ при этомъ указалъ на погреба Н?мцевъ, царскихъ врачей, которые и были опустошены и дома ихъ разграблены. Беръ объяснялъ этотъ подвигъ Б?льскаго его мстительною ненавистью къ Н?мцамъ за то, что умершій уже лейбъ-медикъ Габріель по царскому повел?нію выщипалъ ему бороду, какъ упомянуто выше.
Когда торжественно Самозванецъ въ?халъ въ Кремль и все приняло должный порядокъ, Б?льскій вышелъ изъ дворца съ н?сколькими князьями и боярами, сталъ на Лобномъ м?ст?, произнесъ къ народу р?чь, славилъ Бога за спасеніе государя и уб?ждалъ народъ быть в?рнымъ новому царю, истинному сыну царя Ивана Васил. Потомъ снялъ съ груди крестъ съ ликомъ Чудотворца Николая, поц?ловалъ оный и воскликнулъ: «Берегите и чтите своего Государя». Народъ въ одинъ голосъ отв?чалъ: Богъ да сохранитъ царя и погубитъ вс?хъ враговъ его.
За эти заслуги Самозванецъ наградилъ Б?льскаго боярскимъ чиномъ. При Шуйскомъ повый бояринъ былъ удаленъ на воеводство въ Казань въ 1606 г., гд? посл? Шуйскаго, когда Москвою овлад?ли Поляки и вс?, кто не хот?лъ Польскаго королевича, присягали Тушинскому вору, онъ воспротивился этой присяг?, указывая, что надо присягать тому, кто будетъ царемъ, а зазнамому Вору какъ присягать! Дьякъ Никаноръ Шульгинъ подговорилъ возмутившійся народъ убить его. Его схватили, взвели на верхъ высокой башни и кинули оттуда на землю: онъ расшибся до смерти. Между т?мъ на третій же день пришла въ Казань в?сть, что Тушинскій воръ убитъ. Народъ раскаивался и въ присяг? Вору, и въ убійств? Б?льскаго.
Еще въ 1602 г., находясь въ заточеніи въ Сійскомъ монастыр?, старецъ Филаретъ Романовъ, бывшій бояринъ ?едоръ Никитичъ, въ разговор? говорилъ, между прочимъ, о Б?льскомъ сл?дующее: «Про бояръ, окружавшихъ тогда Годунова, про вс?хъ говорилъ, не станетъ де ихъ съ д?ло ни съ которое; н?тъ у нихъ разумнаго; одинъ у нихъ разуменъ Богданъ Б?льскій, къ посольскимъ и ко всякимъ д?ламъ добр? досужъ…»
Его богатое имущество,
