История города Москвы

отчасти и о правахъ царя, прося р?шительныхъ отв?товъ на эти вопросы, для представленія самому государю. Почему именно Семенъ Лукьян. явился ходатаемъ въ этомъ случа?, это можно объяснить особою близостью его къ государю, а также и т?мъ обстоятельствомъ, что онъ самъ испытывалъ въ это время суровую тяжесть Никоновскаго самоволія и самоуправства. Никонъ наложилъ на него церковное проклятіе за то, что будто Семенъ Лукьян. у себя въ дому, назвався самъ патріархомъ, творилъ благословеніе попатріарши и сверхъ того еще научилъ свою собаку сид?ть и передними лапами благословлять какъ патріархъ, въ поруганіе благословенію Божію, и называлъ собаку Никономъ патріархомъ. Никонъ узналъ объ этомъ, какъ самъ же свид?тельствовалъ, только по слуху. На собор?, который въ лиц? Вселенскихъ патріарховъ судилъ Никона, царь Алекс?й Мих. утвердилъ, что Стр?шневъ передъ нимъ, государемъ, сказалъ съ клятвою, что ничего такого не бывало.

Въ числ? упомянутыхъ вопросовъ Семенъ Лукьян. вставилъ и такой посл?дній, тридцатый вопросъ: достойно ли проклинать челов?ка за это?

Паисій, конечно, принялъ сторону царя и синклита и на вс? вопросы далъ отв?ты въ осужденіе поведенія Никона. По поводу проклятія онъ объяснилъ, что, «Если бы мышь взяла освященный хл?бъ, нельзя сказать, что она причастилась; такъ и благословеніе собаки не есть благословеніе». Шутить святыми д?лами не подобаетъ; но въ малыхъ д?лахъ недостойно употреблять проклятіе, потому что тогда считаютъ его за ничто. Къ тому же не должно проклинать безъ суда, а судитъ ли Никонъ въ этомъ случа??

Вопросы Стр?шнева и отв?ты Паисія распространились между боярами во множеств? списковъ и, конечно, дошли и до Никона, который съ негодованіемъ написалъ на нихъ возраженія въ объем? большой тетради, чуть не ц?лой книги. Всего больше его раздражило мн?ніе Стр?шнева, что собственно государь поручилъ ему, Никону, надзоръ надъ церковными судами и доставилъ ему многія преимущества. Зд?сь въ раздраженіи Никонъ и высказалъ коренное начало вс?хъ своихъ д?яній и всего своего поведенія, именно свой взглядъ на отношенія царской власти къ патріаршей, — такой взглядъ, который вовсе не сходился съ преданіями восточной Церкви и т?мъ еще мен?е сходился съ понятіями Русскаго общества и съ преданіями всей нашей Исторіи. Мн?ніе Стр?шнева онъ обозвалъ гордостью демона и пояснилъ, что не отъ царей пріемлется начальство святительское, но цари отъ святителей на царство помазуются; что священство выше царства и т. д. Въ этомъ уб?жденіи высоком?рнаго патріарха и скрывалась, какъ упомянуто, коренная основа всей распри и смуты между нимъ и царемъ. И во всемъ этомъ д?л? поведеніе царя Алекс?я Мих. сіяло высоконравственною и въ полномъ смысл? христіанскою красотою, между т?мъ какъ поведеніе патріарха отличалось въ высокой степени гордыми и грубыми поступками и вспыльчивыми неразумными, бранными и оскорбительными р?чами.

Во всемъ д?л?, во вс?хъ разъясненіяхъ отношеній Никона къ царю самымъ существеннымъ вопросомъ былъ одинъ вопросъ: Что есть царъ? Кроткій и тишайшій государь пожелалъ этоть вопросъ разъяснить окончательно и потому за такимъ разъясненіемъ обратился даже къ Вселенскимъ патріархамъ, которые, четыре патріарха, въ 1663 г. доставили ему это разъясненіе за своею подписью и за подписью двадцати другихъ меньшихъ духовныхъ лицъ области Константинопольскаго патріарха. Ихъ разъясненія прямо и начинаются вопросомъ: что есть царь?

Этотъ вопросъ съ великою скромностью просв?чивалъ и въ вопросахъ Семена Лукьяновича.

О Никоновскомъ проклятіи Стр?шнева и на собор? Вселенскихъ патріарховъ было утверждено, что оно было наложено неправильно, понапрасну.

Впосл?дствіи, еще до собора, Никонъ простилъ Семена Лукьяновича, разр?шилъ отъ клятвы и грамоту къ нему прощальную прислалъ. Говорили, что за это Никонъ взялъ съ Семена Лукьяновича сто рублей; но патріархъ объяснялъ, что простилъ его потому, что Стр?шневъ добилъ ему челомъ и об?щался Воскресенскому (Новый Іерусалимъ) монастырю работать, и деньги прислалъ вкладомъ въ монастырь посл? прощенія спустя года съ полтора.

По всему видимо, что Семенъ Лукьяновичъ былъ большой знатокъ церковной книжности и очень любилъ о ней бес?довать, такъ что даже и на охот? онъ находилъ время разсуждать съ знающими людьми о различныхъ вопросахъ этой книжности. Объ одномъ случа? въ этомъ род? (1643 г.) разсказываетъ н?кій Иванъ Б?гичевъ, получавшій отъ него вначал? премногую милость и благопріятство незлобивое, а потомъ оказывавшаго ему гн?въ и негодованіе и безстудное поношеніе предъ людьми, называя его отступникомъ В?ры Христіанской. Оправдывая себя, Б?гичевъ писалъ сл?дующее:

«Обличаешь ты меня, что въ н?кій день слышалъ ты отъ меня таковые богохульные глаголы, будто я возмогъ тако сказать, что Божіе на землю схожденіе и воплощеніе не было, а что и было, то все д?йство ангельское… Одно вспоминаю, когда съ тобою я шествовалъ изъ вотчины твоей, зовомой Черная Грязь (в?роятно теперешнее Царицыно), на ловъ зв?риный, тогда ты изволилъ бес?довать со мною на пути и сказывалъ мн? отъ Бытейскихъ книгъ втораго Исхода, что егда восхот? Богъ дати законъ Моисею, и тогда сниде самъ Богь на гору и бес?дова со пророкомъ лицомъ къ лицу; показа ему Богъ задняя своя. И тогда я дерзнулъ прекословіемъ прес?чь глаголы твои и сказалъ теб?: «Коя нужда Богу бес?довати къ людямъ и явитися Самому, кром? плотскаго смотр?нія, Возможно бо есть и ангела послати да тоже сотворити по вол? Его…» «Разв? за это одно, что я дерзнулъ молвить теб? встр?чно, ты поднялся на меня гн?вомъ своимъ и клеветою…» «И сл?пымъ мощно есть разум?ти, яко не только задняя или передняя при Боз? глаголати и мн?ти, но и единыя части не мощно есть не только т?леснымъ окомъ зр?ти, но и разумнымъ ни мало уразум?ти… А ты дерзаеши тако рещи, яко Моисей задняя Божія вид?лъ…» «Я челов?къ простой, и учился буквамъ единымъ, дабы могъ прочесть и написать что-либо ради своей надобности и чтобы можно было душу мою гр?шную спасти, а дальняго ничего не разум?ю и съ мудрыми философами и рачителями истины, которые искусны и благоразсудны въ Божественныхъ писаніяхъ, никогда не бес?довалъ… И не дивно, что возможно мн? и погр?шить, ради моего скудоумія и небреженія, но дивно то, что ты съ клеветою поносишь меня не только о сказанномъ мною, но прилагаешь еще больше и свои умышленія, а самъ и въ малой части не искусенъ въ Божественныхъ писаніяхъ, какъ и сов?тники твои, Никифоръ Воейковъ съ товарищи. Сами они съ вы?деное яйцо не знаютъ, а вкуп? съ тобою роптать на меня не стыдятся. И вс? вы, кром? баснословныя пов?сти, глаголемыя еже о Бов?королевич?, о которой думается вами душеполезной быти, что изложено есть для младенецъ, иже о Кур? и о Лисиц? и о прочихъ иныхъ таковыхъ же баснословныхъ пов?стей и см?хотворныхъ писаній (вс? вы) Божественныхъ и Богословныхъ дохматъ никакихъ не читали».

Вм?ст? съ симъ Б?гичевъ доказывалъ, что нельзя основываться только на букв? Писанія, что сл?дуетъ сокровенное въ Писаніи разсуледать не по букв?, но по смыслу или по духу, ибо «духъ живитъ разум?ніе, а буква писмени умерщвляетъ. отчего и въ ереси впадаютъ, какъ и нын? многіе пострадали отъ такового недоум?нія, такъ и ты, милостивый государь Семень Лукьяновичъ, не притыкайся о семъ единомъ, яже вид?хъ писано, что глагола Богъ съ Моисеемъ лицомъ къ лицу, и не стой на одной ног? да не явишься построменъ и всюду зыблемъ, но приступи и на вторую (ногу) и пойди дал?е…» [111].

Эти разсужденія даютъ намъ образчикъ т?хъ мудрованій, ходившихъ въ тогдашнемъ обществ?, которыя прямо приводили къ расколу в?рованій, то-есть къ раздробленію общественнаго умствованія на многіе нел?пые толки, согласія, упованія, какъ обозначалъ себя каждый кружокъ такого суемудрія.

Семенъ Лукьяновичъ немного не дожилъ до окончательной развязки Никонова д?ла. 12 декабря 1666 года Никонъ по соборному опред?ленію былъ низложенъ съ патріаршества, а Семенъ Лукьяновичъ скончался еще 3 іюля во вторникъ, во второмъ часу дня, то-есть по нашему счету въ шестомъ часу утра.

Въ этотъ день въ первомъ часу, то-есть въ пятомъ утра, царь Алекс?и Мих. вы?халъ въ луга подъ селомъ Коломенскимъ на свою любимую ут?ху, на соколиную охоту, и вскор? узналъ о кончин? своего дяди и любимаго боярина. Вм?сто того, чтобы кушать въ сел? Коломенскомъ, онъ къ об?ду вернулся по этому случаю въ Москву и распорядился о похоронахъ Семена Лук. Погребеніе совершилось по тогдашнему обычаю въ тотъ же день, въ 13 часу дня, то-есть въ исход? пятаго часа, — тогда дневныхъ часовъ било 16. Похоронили боярина съ большимъ почетомъ въ Чудовомъ монастыр?, но въ какомъ м?ст?, теперь уже неизв?стно. На погребеніи были митрополиты: Новгородскій, Казанскій, Ростовскій, Крутицкій, Газскій (Паисій), Сербскій, Амосійскій. Поминки происходили въ монастырской трапез?, гд? государь жаловалъ вс?мъ владыкамъ и меньшему духовенству раздавалъ поминовенныя деньги [112] .

Семенъ Лукьяновичъ былъ женатъ на княжн? Марь? Алекс?евн? Лыковой. Этотъ бракъ состоялся еще въ то время, когда онъ былъ стольникомъ, въ 1637 г. мая 21, и, несомн?нно, по сватовству самого гусударя.