— Планы? — повторила она. Может быть, они уедут из Норткилла? Начнут новую жизнь совершенно в другом месте?
И в этот самый момент из амбара они услышали звук выстрела. Пенни побледнела.
— О Господи! — прошептала она.
— Что это? — спросил Дом.
Но Пенни уже слетела по узкой лестнице и бросилась на улицу.
— Папочка! — крикнула она, перепрыгивая через выкрашенный белой краской забор. Дом следовал за ней по пятам. Джорджия, охотничья собака Пенни, бешено лаяла у стены красного амбара. Пенни распахнула дверь и бросилась внутрь.
Джан Хаутен лежал на полу лицом вниз в луже крови.
Он занимался чисткой своего револьвера: на деревянном столе лежали ружейная смазка и кусочки замши. В коробочке был еще один револьвер.
Куры дико закудахтали, когда Пенни бросилась к телу отца.
Дом опустился рядом с ней на колени и попытался нащупать у лежавшего пульс, хотя и знал, что это бесполезно. Отец Пенни был мертв.
— О Господи! — закричала она. — Ох, папочка!
Дом взял Пенни за плечи и заставил подняться. Он боялся, что она перевернет отца и увидит лицо.
Пенни попыталась вырваться из рук Дома, но должна была подчиниться его силе. В конце концов она позволила ему увести себя из амбара.
— Пенни… Я здесь. — Дом пытался пробиться к ее сознанию. — Пенни…
Она прижалась к нему. Рядом с ними, скуля, семенила Джорджия. Дом довел Пенни до заднего крыльца и толкнул дверь на кухню. Оказавшись в доме, девочка отстранилась от него. Она не плакала, но именно отсутствие слез тревожило Дома больше, чем если бы она рыдала.
— Все будет хорошо… с тобой все будет в порядке…
Он подошел к ней и снова обнял. Никогда не ощущал он такого оцепеневшего тела. Дом погладил Пенни по спине и беспомощно пробормотал:
— Пенни… поговори со мной… Пенни, милая… все будет в порядке.
Он не знал, слышала ли она его, но через некоторое время осознал, что она прижимается к нему, словно он был для нее спасательным кругом. Дом выдвинул стул и грубовато сказал:
— Вот, садись. Есть тут чай или кофе, или, может, тебе что-нибудь приготовить?
Она не ответила, но все-таки села. Дом поставил на огонь воду, нашел на одной из полок коробку с пакетиками чая.
— Молоко? Сахар?
Он поставил перед ней кружку, из которой поднимался пар, достал из холодильника кувшин с молоком. Пенни машинально добавила в чай молоко и сахар и сделала глоток. Теплое питье отчасти вернуло цвет ее лицу.
Дом подошел к висевшему на стене телефону и набрал номер полиции.
— На Догвудской ферме произошел несчастный случай, — проговорил он в трубку, несколько удивленный тем, как звучал его голос. — Мистер Хаутен… Нет, боюсь, он мертв. Доминик Уитфилд, новый владелец фермы. Да, я буду здесь.
Он повесил трубку и повернулся к Пенни в глазах у той ни слезинки. Невидящими глазами она смотрела на голубую скатерть. Джорджия растянулась у ее ног. Время от времени она лизала руку Пенни, но та, казалось, не замечала этого.
Дом выдвинул для себя кресло.
— Не хочешь ли прилечь? Я смогу сам разобраться с полицией, когда они приедут.
Она покачала головой.
Он не знал, что и сказать ей. Его отец умер, когда Дом был еще ребенком.
— Ужасный несчастный случай… — начал он.
Пенни наконец заговорила.
— Это не несчастный случай! — категорично заявила она, все так же не отрывая глаз от скатерти. — Папа убил себя. Он никогда бы не уехал с фермы, я знаю. Он предпочел умереть.
Дом подошел к ней и положил руки на ее одеревеневшие плечи.
— Этого мы не можем знать наверняка, дорогая.
— Нет, можем. Это ферма значила для него все.
Дом посмотрел на темные блестящие завитки волос и так остро ощутил нежность к этой девочке, что ему захотелось поцеловать ее в макушку. Вместо этого он тихо сказал:
— Есть кто-нибудь, кому бы ты хотела позвонить? Дедушке с бабушкой или каким-то другим родственникам?
— Нас было только двое — папа и я.
— Не беспокойся, Пенни, что-нибудь придумаем.
Через некоторое время с дорожки донесся звук сирены. В окно Дом увидел белую карету «скорой помощи», следовавшую за полицейской машиной. Он подошел к двери и открыл ее. Шериф вылез из автомобиля.
— Доброе утро, — сказал шериф, подходя к дому. — Вы мистер Уитфилд?
— Да.
— Моя фамилия О'Мара, — бросил он, входя в кухню. Шериф был крупный мужчина, держался прямо, хотя и был с брюшком. Он посмотрел на девочку, молча сидевшую у стола.
— Привет, Пенни. — Голос его был ласковым.
Но Пенни на него даже не посмотрела.
Шериф откашлялся и обратился к Дому:
— Где старик?
— В амбаре, — ответил Дом и последовал за шерифом на улицу.
Шериф крикнул водителю «скорой помощи»:
— Он в амбаре. Захватите носилки.
— У вас не найдется успокоительного для Пенни? — спросил Дом. — Она в шоковом состоянии.
Шериф пошел спросить лекарство у шофера «скорой помощи». Вернулся он с пластиковой бутылочкой и передал ее Дому.
— Это валиум. Должен помочь.
— Что с ней будет? — спросил Дом, когда они пересекли посыпанную гравием дорожку и направились к амбару.
— Должно быть, у нее есть родственники, которые присмотрят за ней.
— Она говорит, у нее никого нет.
Шериф пожал плечами.
— Тогда делом займется служба опеки. Там решат, как ей будет лучше всего. Ведь ей только шестнадцать.
Шериф толкнул дверь амбара. Дом нерешительно посмотрел на маленькую бутылочку в своей руке. Он будет более полезен Пенни, чем шерифу. И он вернулся в дом. На кухне ее не было.
— Пенни! — крикнул он.
Никакого ответа. Дом забеспокоился. Узкие ступеньки заскрипели под его весом, когда он поднимался наверх, шагая сразу через две ступеньки.
Он заглянул в раскрытую дверь справа от себя. Комната Пенни, догадался он, увидев розовую фланелевую пижаму, небрежно брошенную на незаправленную кровать. Все ящики в комоде были выдвинуты. На нескольких узеньких полках рядом с открытым окном стояли с десяток книжек: несколько любимых детских книг и несколько детективов.
Быстрый осмотр других комнат верхнего этажа ничего не дал. Дом заглянул в неубранную, грязную спальню хозяина фермы, потом еще в одну комнату, которая выглядела так, будто ее использовали только как кладовую, и в ванную. Полный тревоги, он выглянул в маленькое окошко, из которого было видно пространство перед домом.
