— Мой номер оплачен до завтрашнего утра. Если мы успеем сегодня уехать, он — в вашем распоряжении. Если не успеем… Все равно что-нибудь придумаем.
Маршали и Жерар поехали обедать в отель, а Жюльен пригласил Одри в кафе на побережье.
— Я знаю, ты любишь смотреть на море, — пояснил он. — Или тебе уже надоело?
— Разве море может надоесть? — удивленно спросила Одри.
— Наверное, это оттого, что у тебя глаза цвета морской волны, — рассмеялся Жюль. — Вот ты и чувствуешь в нем что-то родственное.
Продвигаясь вслед за Одри к столику, который им любезно указал метрдотель, Жюльен ощутил что-то вроде дежавю: она идет, стройная и гибкая, сквозь табачную дымку, и люди оборачиваются, оборачиваются, оборачиваются, чтобы проводить ее взглядом…
— Извини, что привел тебя в такое простое заведение, — произнес Жюль, просматривая карту вин. — Вечером, когда будем в вечерних нарядах, выберем что-то более роскошное.
— Жюль, ты рассуждаешь, так, словно я с детства ела с золотых тарелок, — рассмеялась Одри. — Здесь есть еда, на пол не падают пьяные грузчики и отсюда видно море. Так что еще надо человеку для счастья?
Жюльен вспомнил девушек, которые обычно его окружали. Многие из них тоже не ели с золота. Так чем же объяснить их болезненную тягу выудить из него побольше денег, чтобы потом хвастаться перед подругами размерами счета?
Одри умела держаться достойно в любой обстановке: в самом дорогом ресторане и в закусочной- пятиминутке. Она могла оценить и изысканную роскошь, и простые радости. Поэтому ее было приятно баловать.
— Ммм, как вкусно, — заметила Одри, когда им принесли заказ и она отправила в рот первый кусочек запеченной рыбы.
Жюльен любовался тем, как она ест: с аппетитом, но аккуратно. Правильно пользоваться столовыми приборами он научил ее еще в детстве, когда они провели полдня в парке аттракционов и Жюльен решил накормить Одри обедом в ресторане. Она оказалась хорошей ученицей и быстро запомнила, как отличить рыбную вилку от десертной.
— Я так волнуюсь перед церемонией, что за завтраком не смогла проглотить ни кусочка, — поделилась Одри. — А теперь наоборот — не могу остановиться.
— Ты знаешь… — Жюльен прислушался к своим ощущениям. — Мне кажется, я тоже волнуюсь, как перед экзаменом. Удивительно, с чего бы это.
Одри заехала в свой отель, чтобы переодеться к церемонии. В холле, на кожаном диване, под пышной пальмой в огромной кадке сидели Жерар и Эвелин, взявшись за руки и самозабвенно разговаривая о чем-то своем. Они давно не виделись и теперь не могли расстаться ни на секунду.
Одри улыбнулась влюбленным и поднялась в свой номер. Вскоре за ней последовала Эви, которой с трудом удалось ненадолго покинуть возлюбленного, чтобы приготовиться к вечеру. Интересно, что будет делать Жерар, если они не успеют сегодня уехать и Жюль не сможет освободить для него свой номер, как собирался? Впрочем, Жюльен обещал что-то придумать, а это значит, что за Жерара они могут быть спокойны.
Жюльен заехал за Одри час спустя. Он ждал в холле, положив ногу на ногу и рассеянно листая газету. Звонкий голос заставил его поднять голову и замереть в восхищении:
— Мсье, вы не меня ждете? — шутливо протянула Одри.
Она была великолепна. Вечернее платье цвета чайной розы ей необыкновенно шло. При каждом шаге Одри юбка мягко колыхалась воздушными складками и шуршала, как листья в саду. Блестящие волосы юной красавицы, пахнущие жасмином, вились крупными локонами и красиво обрамляли загорелое лицо. Одри обворожительно взмахнула огромными ресницами, улыбнулась и вопросительно посмотрела на Жюльена: ну как?
— Ты очаровательна, — признался он. — Мне стыдно, что я заказал просто такси, а не огромный кадиллак.
Следом за Одри спустилась Эвелин в длинном узком серебристом платье. Жерар вскочил и галантно поцеловал руку своей дамы. Мсье Маршаль любезно предоставил юноше свой номер, чтобы он мог привести себя в порядок, и теперь тот мог похвастаться неплохим вечерним костюмом.
Что касается Жюльена, он был хорош, как всегда. Для торжества в летнем курортном городе он выбрал элегантный светлый костюм, волосы гладко зачесал назад и имел очень представительный вид.
Наконец вся компания во главе с мсье Маршалем, который мечтал избавиться от галстука и поминутно утирал лоб платком, прибыла в выставочный центр. Гостей проводили в конференц-зал, который был битком набит конкурсантами, их родителями, друзьями и сочувствующей публикой.
Одри села между Жюльеном и Эвелин, ожидая, когда же шум в зале прекратится и начнется церемония. Господи, скорее бы уже все состоялось, думала она. На секунду мелькнула мысль: а если сказать, что пошла в дамскую комнату, и сбежать? Скорее бы на свежий воздух из душного зала, пропитанного ощущением всеобщего волнения.
— У меня для тебя кое-что есть. — Жюльену пришлось склониться к самому уху Одри, чтобы она услышала его сквозь шум и гам.
И он протянул ей газетный лист, свернутый так, чтобы сразу бросалась в глаза нужная заметка.
Одри пробежала глазами заметку, не в силах сосредоточиться от волнения. Ей показалось, что там мелькнуло ее имя, но только она попыталась отыскать в тексте нужное место, из динамиков грянули звуки фанфар, возвещающих начало торжества.
Ведущий пригласил на сцену председателя жюри, который начал свою речь.
Он поздравил всех участников выставки с тем, что их работы были признаны лучшими в родных учебных заведениях и увидели свет, будучи представленными в Ницце широкой публике. Рассказал, что лучшие работы отбирало как компетентное жюри, состоящее из членов Академии художеств, известных искусствоведов и деятелей культуры, так и обычные посетители выставки, которые оставляли свои отзывы в специальных книгах.
После председателя выступило еще несколько членов жюри, делившихся своими впечатлениями и поздравлявших всех с участием в прошедшей выставке.
Началось награждение. На заднике сцены демонстрировались слайды с изображением работ победителей. Юноша, занявший третье место, поднялся на сцену и получил свой приз из рук председателя жюри. Одри аплодировала вместе со всеми, но никак не могла справиться с ощущением, что ее здесь нет, она лежит у себя на кровати под звездным небом и смотрит сон.
Назвали следующего призера, и Эвелин возбужденно взвизгнула, а ее отец радостно поднял обе руки вверх, как триумфатор. Эви стала пробираться вдоль ряда кресел, чтобы взойти на сцену. Когда она повернулась к залу, прижимая к груди букет цветов и награду, Одри хлопала в ладоши громче всех. Она во все глаза смотрела на свою новую знакомую, раскрасневшуюся от радости и волнения. Тем временем, к стоящим на сцене присоединился юноша, который занял первое место. Кажется, это был тот самый Э. Роже, о котором она успела что-то прочитать в газете.
Ну вот и все. Награды розданы, можно уходить. Одри вздохнула с облегчением: наконец-то все позади. Но почему никто не уходит? Неужели будут еще речи?
— А теперь я назову имя победителя, получившего Гран-при нашего конкурса, — провозгласил ведущий. — Итак, на сцену приглашается… — Он сделал эффектную паузу. — Одри Дюшансе!
Что? Одри не верила своим ушам.
— Иди же, иди, — махали руками Жерар и мсье Маршаль.
