в жизни. Изабелла слушала очень внимательно, восхищаясь такими трепетными семейными отношениями, и признавалась Оливеру, что для нее это образец для подражания и в своей будущей семье она хотела бы установить такие же традиции. Оливер принимал ее комплименты с видимым удовольствием, неоднократно уверял, что Изабелла и миссис Босуэлл непременно друг другу понравятся, так как у них очень, очень много общего. Но почему-то за прошедшие пять лет он так и не удосужился познакомить свою избранницу с мамой. Не раз уже назначались смотрины, но в последний момент что-то срывалось — то внезапный сердечный приступ миссис Босуэлл выбивал пожилую леди из колеи, то срочная встреча Оливера с партнерами или клиентами нарушала планы, то шел дождь, то не заводилась машина… Одним словом, в какой-то момент Изабелла прекратила намекать на то, что все же неплохо бы познакомиться с будущей свекровью. И Оливер успокоился.
По большому счету, ей было безразлично, общаться с миссис Босуэлл или нет, им с Оливером хорошо и без нее. Теперь у Изабеллы не возникал вопрос, с кем пойти в театр или кино, провести отпуск, и наконец появился человек, готовый одинокими вечерами вести с ней долгие романтичные телефонные разговоры. Пробил час, и Оливер сделал ей официальное предложение, Изабелла с радостью согласилась, но дата свадьбы все не назначалась, и переезд жениха в дом невесты, или наоборот, откладывался на неопределенное время. Изабелла особенно не настаивала, оправдывая нерешительную позицию Оливера тем, что оба они заняты и, прежде чем начать совместную жизнь, надо как следует приглядеться и привыкнуть друг к другу — лучше на расстоянии, чтобы раньше времени не утопить чистые чувства в бытовых проблемах.
— Жить вместе непросто, — замечал Оливер с чарующей улыбкой. — Мне еще многое следует в себе изменить, чтобы стать достойным тебя, моя дорогая. — И он галантно склонялся, легко целовал кончики ее пальцев, не забывая отметить безупречный маникюр.
— Ты идеальный мужчина, — таяла Изабелла, смущенно опуская ресницы. — Не надо пока ничего менять…
— Не согласен, — шутливо качал он головой, притворно хмуря брови. — Не забывай, я больше чем на десять лет старше, и я не хочу, чтобы твои друзья считали, что ты вышла замуж за старика. Я займусь собой, сброшу вес, стану бегать по утрам. А то все за рулем или в офисе в кресле…
Изабелла не возражала… А предлагать совместные спортивные мероприятия она не рискнула — слишком уж болезненно Оливер относился к незапланированному им самим действу. Он любил все держать под контролем — и это лишний раз напоминало Изабелле о его мужественности, настойчивости и надежности.
Встречались они не слишком часто — один-два раза в неделю. Если в самом начале их романа Изабелле это казалось вполне естественным, то со временем стало вызывать безотчетное глухое раздражение. Даже тоску. Из-под пера Изабеллы начали выходить одна за другой какие-то пронзительные песни: «В поисках любви за облаками», «Милый, ты ушел — куда?», «Я вновь играю роль твоей любви: еще твоей, но брошенной, но бывшей».
Первой забила тревогу Стелла:
— Бель, как это понимать? От нас ждут чего-то жизнеутверждающего, энергичного. У меня заказы уплывают, потому что мне нечего предложить. Кто станет это слушать? Неподходящий формат, очень неподходящий… Что-то случилось? Откуда такая меланхолия?
Вопрос, что называется, в точку. Не единожды Оливер издевательским тоном заявлял Изабелле, что она выплескивает в музыке собственные комплексы. Она лишь отмалчивалась, опасаясь ранить его самолюбие. Изабелла признавалась себе: ни о каком наслаждении в общении с Оливером давным-давно и речи нет. Все повторялось размеренно и лениво, иногда он уезжал домой сразу после ужина, ссылаясь на неотложные дела, важные встречи или просто на желание выспаться после тяжелого дня. Прямо сказать Оливеру о том, какой червячок ее точит, Изабелла так и не решилась. Может быть, надеялась, что он услышит ее песни и сделает правильный вывод? Но ничего не последовало. Ему было некогда. Тем более относиться серьезно к подобной музыке Оливер считал ниже своего достоинства.
По представлениям Изабеллы, влюбленный мужчина должен вести себя иначе. Его раздражали любые попытки выяснения отношений. Хотя он по-прежнему часто признавался Изабелле в любви, но делал это теперь как-то безэмоционально, почти равнодушно.
Пару недель назад Изабелла решилась поставить вопрос о дне бракосочетания ребром.
— Милый, помнишь, мы хотели провести медовый месяц на Мальдивах? Давай определимся с датой свадьбы, ведь предстоит серьезная подготовка. Свадебное платье давным-давно пылится в шкафу, впрочем, как и твой новый смокинг, родственники замучили меня вопросами, когда же мы разошлем приглашения. В мэрии надо договориться… И я мечтаю спланировать все так, чтобы прямо с бала на корабль. То есть на самолет. И на острова. Ты же лучше меня знаешь, когда и где хорошая погода…
— Минуточку, — резко оборвал ее Оливер. — Что за спешка? На Мальдивах ближайшие пара месяцев нам не подойдут. Высокий сезон, цены кусаются. Логичнее было бы подождать спецпредложений, но они выходят за неделю, максимум за две, так что… подгадать церемонию невозможно.
— Оливер! — Изабелла нахмурилась. — Я не понимаю тебя! Какая спешка? Мы откладываем торжество уже два года! В конце концов, это моя первая и, я надеюсь, единственная свадьба в жизни! Ты не находишь, что я заслужила…
— Дорогая, — Оливер немного повысил голос, — а ты не находишь, что подобные требования неуместны между супругами? Пусть и будущими! Что тебе прежде следовало бы поинтересоваться, входит ли отъезд на острова в мои планы? У меня, между прочим, договоренности с клиентами! И назначены важные переговоры! И участие в выставках! Я просто не могу себе позволить все бросить и уехать!
— Разве некому тебя заменить? У вас такой большой штат…
— Ты намекаешь, что я должен переложить свои прямые обязанности на подчиненных? Может, еще и платить им сверхурочные, пока мы будем развлекаться?
— Оливер! А почему нет? Ведь такое событие… Мне казалось, это важно для тебя… — Изабелле в самую пору начать рыдать, но слез не было, только ярость застилала глаза.
— Девочка моя, — Оливер немного смягчился, — конечно, это важно. Конечно, мы поедем, просто надо разобраться с делами. Сейчас напряженный период, прости, я нервничаю. Понимаешь, я рассчитываю на твое понимание, я так измотался, устал…
Каждое его слово эхом отдавалось в голове. Изабелла хотела промолчать, но следующая фраза сама собой сорвалась с языка:
— Знаешь, Оливер, я тоже безумно устала. От неопределенности, от того, что ты постоянно уходишь от ответа, то отшучиваешься, то сердишься… Я совершенно растеряна, и мне нужен отдых. Я прошу тебя подобрать мне тур. Пусть не на Мальдивы, но в какое-нибудь экзотическое место. Я поеду одна.
Вот сейчас все изменится. Оливер начнет ее отговаривать, махнет рукой на свои выставки и обязательства. Он же любит ее — ну как это можно не заметить?! Столько внимания, красивых, нежных слов! Изабелла для него дороже всех денег и клиентов с партнерами, вместе взятых…
— Наверное, это самый разумный выход, дорогая.
До нее не сразу дошел смысл сказанного. Изабелла была как в тумане. А слова Оливера… как приговор… Да и тон показался ей слишком неестественным, наигранным.
— Что с тобой, Бель? Тебе плохо? Дать воды?
Да. Воды. Ей просто необходима вода! Только не эта газировка из бутылки, предупредительно выхваченная Оливером из холодильника, а настоящая вода, большая! Океан! Или хотя бы море. Теплое, ласковое, соленое. Окунуться, лежа на спине покачаться на волнах…
— Мы все чаще ссоримся последнее время, Бель. Мне непонятно…
…Чтобы солнце нежило ее напряженное тело, гладило лучами — медленно и чувственно, как давным-давно это делал Оливер. Почему он к ней охладел и тянет со свадьбой?.. Возможно, расставшись на некоторое время, им будет легче разобраться в своих отношениях…
— Да, милый. Нам нужна пауза. Мы слишком давно вместе, нам необходимо отвлечься, посмотреть на все со стороны.
— Дорогая, я в тебе не сомневался. Я знал, что ты примешь разумное решение. Давай рассмотрим разные варианты. Как бы ты, например, отнеслась к туру в Эль-Гуну?
Изабелла отнеслась с пониманием. Более того, она даже извлекла из портмоне кредитку и протянула
