– И у тебя много друзей?
– Да.
Ей хотелось спросить, много ли среди них девушек, но она решила, что это нетактично. Тем более что об этом не трудно догадаться и самой.
Он открыл меню и придвинул его к ней. Несколько минут они сидели молча, глядя каждый в свое меню.
– Я готова, – наконец сказала она. – Хочу попробовать сизлер с грибами и тофу.
– Интересно, мы выбрали одинаковую еду, – усмехнулся он. – Я тоже собирался заказать сизлер. А что ты будешь пить?
– Кока-колу. Нет…
– Пиво? – спросил он, бросив на нее взгляд.
– Конечно пиво! – воскликнула она удивленно. – Как ты догадался? Ты что, умеешь читать мысли?
– По-моему, ты не хуже меня умеешь это делать. – Он рассмеялся и, откинувшись на спинку стула, жестом поманил официанта.
Как только официант, приняв заказ, отошел от их столика, Ананд посмотрел на нее. Она выглядела задумчивой.
– Мелин, если не секрет, о чем ты думаешь?
Она глянула на него и вскинула плечами.
– Не могу точно сказать, но у меня такое чувство, будто мы с тобой давно знакомы. Странно. У нас часто совпадают желания. И еду мы заказываем уже второй раз одинаковую. Чем это объяснить?
– Не знаю. Мне тоже кажется, будто мы когда-то… очень хорошо знали друг друга.
– Когда? В прошлой жизни? – рассмеялась она.
– Возможно, – серьезно ответил он.
– Я не верю в прошлые жизни. Только странно, что я как будто пытаюсь что-то вспомнить и не могу. Но думаю, что это, скорее всего, связано с детством.
Он загадочно улыбнулся.
– Да, в детстве у нас бывает много фантазий. Только откуда они берутся?
Она понятия не имела, откуда берутся детские фантазии и все эти странные чувства, время от времени творящие переворот в ее душе. Она услышала, как он перевел дыхание, и снова выглянула на него из своего удобного убежища под шляпкой.
– Лучше расскажи, как ты в Лондоне проводишь свободное время, если это не секрет, – продолжал он с улыбкой. – Мне интересно.
– Свободное время? Ну… раньше любила клубы, дискотеки и танцы. А теперь… теперь чаще бываю на приличных вечеринках.
– Разлюбила клубы и дискотеки?
Она вздохнула и опустила глаза.
– Нет.
– Выходит, это ему не по душе клубы и танцы?
Она бросила на него настороженный взгляд. Откуда он знает? Сегодня за обедом она рассказала ему о родителях, живущих в Эссексе, о брате… Но ни слова не сказала об Эрике. Пыталась не испортить настроение себе и ему. А он, оказывается, и без нее все знает. Откуда?
– Да, – ответила она и, стараясь скрыть смущение, снова опустила глаза. – Он предпочитает вечеринки в приличном и скучном обществе, где все говорят об удачных вкладах, процентах и новых проектах. Это для них самый приятный вид развлечений.
Он пожал плечами.
– Люди разные. Но пока ты в Индии, ты можешь позволить себе делать то, что тебе нравится, правда?
– Я буду делать то, что мне нравится, и когда вернусь в Англию, – твердо заявила она. – Теперь…
Ей снова пришлось прикусить язык. На столике в этот момент появилась запотевшая бутылка пива и высокие бокалы. Ананд поблагодарил официанта и сам разлил пенящийся янтарный напиток.
– Но ради любимого человека иногда приходится жертвовать своими интересами. – Он придвинул к ней бокал.
– При этом не помешало бы, чтобы и любимый человек иногда жертвовал своими интересами ради тебя, – ответила она, чувствуя, как знакомая горечь сдавливает горло.
У нее пока, к сожалению, была только возможность убедиться в обратном. Эрик с самого начала их знакомства только и делал, что неприкрыто выражал к ее интересам презрение. Он без конца вдалбливал ей, что на дискотеках и в клубах люди легкомысленно убивают время.
– Но ведь я люблю танцевать! Я просто люблю танцевать! Танец приносит мне радость, помогает освободить голову от лишних мыслей! – возразила она однажды.
– Лишних мыслей, Мелин, не бывает, – авторитетно заявил ей Эрик. – А что до твоей страсти к танцам, то ты можешь записаться в танцевальную студию и изучать какой-нибудь стиль. Например, танго, фокстрот…
– Но мне нравится импровизировать! Мне нравится быть в танце свободной!
Но он лишь пробурчал:
– Не понимаю, что за удовольствие бессмысленно скакать, качать бедрами и размахивать руками.
После этого разговора, о посещении дискотек и клубов речи больше не заходило. Ей приходилось отказываться от танцев и проводить свободные вечера, нарядившись в дорогие вечерние платья и натянув на лицо выражение светской умудренности.
Она сидела, утопив взгляд в бокале, когда вдруг снова услышала голос своего гида.
– Мелин, с тобой все в порядке?
– Да, – тускло ответила она и попыталась улыбнуться.
– Это мелочи, – продолжал он с заботливой усмешкой. – Наши интересы и увлечения со временем и возрастом меняются. Главное, чтобы была любовь и уважение друг к другу.
Мелин вздохнула. Если бы все было так просто, как на словах. Но люди разные, и все по-разному выражают свою любовь и уважение друг к другу, подумала она, а вслух только тихо сказала:
– Конечно…
Расправляясь с сизлерами и пивом, они болтали о временах английской колонизации в Индии, о Ганди и о том, как Индия изменилась, отвоевав свою независимость. Их беседу время от времени прерывали друзья Ананда, возникавшие у их столика из полумрака. Это были молодые мужчины, иногда – пары. Все они были раскованы, одеты по-европейски и говорили на хорошем английском. Последним был парень по имени Амит, который, игриво улыбнувшись Мелин, склонился к уху Ананда и прошептал:
– Ты в «Нику» сегодня поедешь? Я видел Рани. Она сказала, что будет ждать тебя там.
Ананд рассеянно пожал плечами.
– Не знаю. Но я позвоню ей. Спасибо, Амит.
Мелин опустила голову и сделала вид, что увлеклась последним кусочком тофу, оставшимся на ее блюде. Что ж, похоже, их совместная поездка в клуб на сегодня отменяется. У ее гида есть девушка, которая будет ждать его. И не важно, приятно ей знать об этом или нет. Она и без того должна быть ему благодарна за этот чудесный ужин.
Как только Амит удалился, она подняла глаза на Ананда.
– Не заметила, как мой сизлер исчез с тарелки, – сказала она, улыбнувшись. – Это потому, что с тобой было очень интересно.
– Может, это потому, что сизлер был вкусным?
– И сизлер был вкусным, и с тобой интересно было.
– Почему было? – удивился он. – У нас еще целый вечер впереди.
– К сожалению, я устала и хотела бы вернуться в «Оберой». В самолете почти не спала и теперь вдруг стала расклеиваться.
Он кивнул.
– Понимаю. Что ж, тогда пойдем. Отдых – это святое.
Они расплатились и вышли на улицу. Пока он ловил такси, она, потупив взгляд, топталась по тротуару,
