высоко над скалами светилось безоблачное зеленоватое небо. Именно светилось, потому что солнца на нем видно не было, и, судя по отсутствию теней не только в долине, но и на вершинах скал, его не было вообще.
Невеселое место работы, прямо скажу. Я вспомнил, как «Гурвинек» отводил в сторону глаза, когда говорил, что пять тысяч долларов за месяц работы стерхайсером, в общем, небольшая сумма, и неприятный холодок пробежал по спине. Это что ж мне за работу сосватали? Не на радиоактивных ли рудниках кайлом махать?!
Дощатая дверь за спиной была закрыта. Я, смутно подозревая, что в офис мне через нее уже не вернуться, все-таки попытался это сделать.
Мои опасения сбылись. За дверью оказалась маленькая комнатка с тахтой, небольшим столиком и голыми деревянными стенами. Справа в стене была еще одна дверь, которую я, шагнув через порог, сразу же и открыл. И обомлел. По сравнению со спартанской обстановкой в домике, ванная комната была оборудована основательно. Джакузи, душ, огромный умывальник, унитаз, биде, махровые халаты, полотенца, шампуни, бритвенные принадлежности, зубные щетки, кремы, лосьоны… По всем стенам — зеркала, зеркала, зеркала…
Машинально я открыл один кран, второй. Пошла холодная, затем горячая вода. Спрашивается, откуда здесь, в каньоне, канализация?
Что за работа мне здесь предстоит? Судя по оформлению ванной, киркой в каменоломнях махать, как представлялось поначалу, не придется. Кстати, а чем я буду питаться? Зубной пасты в ванной комнате было предостаточно, но иных субстанций, которые можно не только в рот положить, но и проглотить, в домике не наблюдалось. Быть может, пищу мне надлежит добывать самому?
В деревянной стене мигали врезанные заподлицо электронные часы, которые я сразу не заметил. Часы показывали тридцать пять минут двенадцатого. Я сверил время с наручными часами и удивился — они тоже показывали одиннадцать тридцать пять. Казалось, что в звездной «загранице» время должно быть иным. Странно, если на Земле существуют часовые пояса, то почему где-то в Галактике время московское?
Выйдя из домика, я приступил к осмотру окрестностей, первым делом направившись к черной стене, перегораживавшей каньон слева от домика. Издали она выглядела внушительной зеркально-черной перегородкой, доходившей до вершин скал, монолитной и незыблемой. Но когда я подошел и притронулся к ней, с виду плотная, стеклоподобная поверхность упруго поддалась под рукой. Я сильнее надавил ладонью, поверхность прогнулась, спружинила, как водяной матрац, и по стене, как по воде, побежали концентрические круги. Похоже, перегородка удерживала целое озеро воды, хотя речка, вытекавшая из-под черной стены, текла спокойно. Сначала я похлопал по стене — просто так, затем выбил ритм «Чижика- Пыжика», оборвав его после слов «…водку пил». Очень уж захотелось вернуться назад и выпить водки пусть не на Фонтанке, а в кафе у фонтанчика.
Волны простенькой мелодии степенно покатились по черной поверхности к скалам каньона, оставляя после себя ровную гладкую поверхность. Не успели они дойти до края, как на том самом месте, по которому я хлопал ладонью, начали самопроизвольно возникать новые волны, будто кто-то стучал в стену с обратной стороны. Причем, как показалось, этот кто-то продолжил нехитрый мотив «Чижика-Пыжика».
Меня передернуло. В отличие от Чижика-Пыжика водку я не пил, но в голове закружилось. Опасливо косясь на стену, я попятился к реке. Тем временем волновая мелодия «Чижика-Пыжика» сменилась безобразной абракадаброй, будто кто-то с той стороны в отчаянии молотил по стене руками и ногами. Если перегородка удерживала мегатонны воды, а я своими ударами по стене вызвал резонанс, то она могла в любой момент рухнуть, похоронив меня под толщей грязевого потока.
Минут пятнадцать я издали наблюдал за ходящей волнами стеной, пока, наконец, удары не стали реже, слабее. Стена уже не ходила ходуном, а подрагивала мелкой рябью. Повезло мне по всем канонам российского счастья.
Переведя дух, я подошел к реке. Река, как река, метров пятнадцати шириной, с мутноватой водой, пологим песчаным дном. Вроде бы она была мелкой, но определить, какова ее глубина у скал, было невозможно из-за мутных вод. Поток вытекал из-под черной перегородки и исчезал под белой равниной, словно вдоль ее обреза находилась бездна.
Не рискнув подойти к кромке воды (черт его знает, какие крокодилы здесь могут водиться!), я прошел по берегу к белой равнине, но ступить на нее не смог. Равнину с клубящимся над ней туманом отделяла невидимая пружинящая преграда, на ощупь очень похожая на черную перегородку. Никакой бездны, в которую бы падала река, здесь не было, вода просто исчезала у белой равнины точно так же, как вытекала из-под черной стены.
Я похлопал по прозрачной перегородке ладонью, наверное, по ней побежали такие же концентрические круги, как и по черной, но только невидимые глазу. Белесый туман за прозрачной перегородкой клубился большими клочьями, играя на свету тенями, создавалось неприятное впечатление, что в толще тумана кто-то перемещается, громадный и неуклюжий.
Итак, место моего пребывания оказалось замкнутой территорией, с двух сторон ограниченной отвесными скалами, еще с двух — странными перегородками. Сто на сто метров кочковатой земли. Гектар. А если учесть, что высота скал и черной перегородки также около ста метров, то я находился в замкнутом кубе, единственной незакрытой стороной которого было небо над головой.
Подойдя к рахитичному кустику, я внимательно рассмотрел его. Тоненькие веточки, мелкие зеленые листики… По внешнему виду вполне земное растение. Однако когда я попытался сорвать один листок, ничего не получилось. Твердый и скользкий на ощупь, он был словно сделан из пластмассы и никак не хотел отрываться. Похоже на бутафорию — как в аквариуме.
Я разозлился. Если меня завербовали сюда стерхайсером, так пусть ознакомят с должностными обязанностями! И чем меня собираются кормить? То, что чахлые кустики несъедобны, я уже выяснил, но ничего иного, пригодного в пищу, в замкнутом пространстве не было. Разве что крокодилы — но были большие сомнения, что они есть в мелководной речке. Вряд ли в мутных водах, появляющихся ниоткуда и исчезающих в никуда, кто-то может жить.
Дверь домика распахнулась. Взглянув на часы — ровно двенадцать, — я решительным шагом направился к нему. Надеюсь, прибыл непосредственный наниматель, который объяснит, чем я буду заниматься.
В домике никого не оказалось, зато на столике меня ждал обед. Тарелка супа, овощной салат, бефстроганов с гречкой, стакан апельсинового сока, несколько кусочков хлеба. Моего «любимого блюда», которое я записал в контракте, не было. Впрочем, «нелюбимого» тоже. На всякий случай я заглянул в ванную комнату, но там никого и ничего не оказалось. Ни нанимателей, ни водки с лимонами.
Есть не хотелось. Если я перед этим думал о еде, то исключительно из принципа. Однако от обеда не отказался — неизвестно, когда меня в очередной раз будут кормить и будут ли.
Покончив с обедом, я достал из кармана сигареты, хотел закурить, но неожиданно не обнаружил зажигалки. Порыскал по карманам и вспомнил, что оставил ее на столике в кафе у фонтана. Есть за мной такой грех — забывать где ни попадя авторучки и зажигалки. Но если в городе это вызывало мимолетную досаду, то сейчас отсутствие зажигалки выглядело катастрофой. Прикурить здесь было не у кого. Веселая перспектива… Я впервые подумал, что, сбежав из своего собственного мира, очутился не в лучшей ситуации. Возможно, и здесь тоже захочется удавиться.
Искать где-нибудь огонь было бессмысленно, поэтому я, чтобы хоть как-то отвлечься, лег на тахту и смежил веки. Не помогло. Курить хотелось просто зверски. Я открыл глаза и покосился на часы на стене. Без двадцати час. Взломать, что ли, стену, добраться до электропроводки и, закоротив контакты, попытаться прикурить от искры? Однако ломать стену было нечем, да и вряд ли в стене есть электропроводка. Такие часы работают от маломощных батареек…
Минут пятнадцать я мучился, ворочаясь на тахте, но думал только о куреве. Ровно в час часы тихонько пискнули, и не успел я подумать, что не собираюсь реагировать на будильник, как меня подбросило на тахте, и неведомая сила вытолкала из домика.
Дверь за спиной хлопнула, щелкнул замок, я очутился на крыльце в уже знакомом каньоне. Впрочем, не совсем так. Над головой, простираясь от одной гряды скал до другой, висела странная решетка с шестигранными ячейками, в каждой из которых поблескивали какие-то шарики, спиральки, усики, линзы и…
