красноречиво свидетельствовала жалость ко мне в глазах гибэдэдэшника и механика автосервиса Толика Вахрушева.
Вокруг вроде бы ничего не изменилось — те же дома, те же люди… Кроме розового света, льющегося с небес. От этого света мир вокруг казался радужным и веселым, вопреки стойкой мрачной предубежденности. Машин на улицах было мало, но Холмовск никогда не отличался насыщенностью автотранспортом — не столица, заштатный городок.
Вглядываясь в прохожих, я вдруг обнаружил, что с их лиц исчезла озабоченность, они стали одухотвореннее, что ли… Никто никуда не спешил, все шли спокойно, не суетясь, с каким-то внутренним достоинством и в то же время душевной открытостью. Казалось, заговори с любым, и он тут же остановится и ответит тебе радушием. Но я прекрасно понимал, что в данном случае сказывается известный даже ребенку эффект розовых очков, помимо воли настраивающий психику на благодушный лад. А потом — давно ли я смотрел на встречных, обращал внимание на выражение их лиц? Честно говоря, до сегодняшнего дня мне было наплевать, кто чем озабочен или чему радуется. Жил в свое удовольствие исключительно ради себя. Так же, как подавляющее большинство в этом мире.
И все же в городе что-то изменилось, но что именно, я уловить не мог. То ли было не дано, то ли сознание еще не справилось с потрясениями сегодняшнего утра. Как бы в подтверждение моего неадекватного состояния, мне постоянно мерещился запах весенней фиалки. Даже в гараже автосервиса, где атмосфера была пропитана запахами бензина и машинного масла, напрочь отбивающими тонкие ароматы. Как понимаю, навязчивый залах не имел никакого отношения к обонянию, скорее, к подсознанию. Что-то вроде идеи фикс на обонятельном уровне.
Дойдя до своего дома, я в нерешительности остановился. Идти в квартиру и слушать сентенции говорящего пса с сознанием пришельца и наполовину (как он сам охарактеризовал) земным телом не хотелось.
Покопавшись в карманах, я наскреб около трехсот рублей. На пиво хватит. Чисто русская привычка: если на душе тошно — напейся. Пить водку — с души воротило, а вот пиво — в самый раз. Мягкий напиток, хорошо снимает стресс. К тому же «хождение в народ» могло дать пищу для ума. Постою за стойкой, послушаю чужие разговоры, авось кто-либо из работяг поболе моего знает. Авось — это ведь тоже чисто по-нашенски…
Но «хождения в народ» не получилось. Обойдя липовый сквер, я увидел, что пивной ларек закрыт, а двое рабочих в оранжевых фирменных комбинезонах срезают автогеном металлический стол. Вот тебе и перемены в городе, но к пришельцам, понятное дело, они никакого отношения не имели. Не понравилось кому-то, что на бойком месте торгуют дешевым пивом, и решили ларек закрыть. Причем не дожидаясь, когда демонтируют металлический стол, поставили рядом пластиковые столики с зонтиками и торговали тем же пивом, но, естественно, уже по завышенным ценам.
Унылым взглядом я окинул контингент посетителей нового кафе на тротуаре. Разочарование полное. Вполне приличные интеллигентные люди — кто пил пиво, кто ел мороженое. В такой среде стресс не снимешь… Уж лучше взять в гастрономе бутылку водки, разыскать в сквере бомжей, часто ночующих здесь, и напиться с ними, чем чинно глотать пиво среди новых интеллигентов, озабоченных исключительно курсом акций.
Я уже развернулся, чтобы идти в гастроном; но тут меня окликнули:
— Артем! Идите сюда!
Оглянувшись, я узнал писателя-фантаста. Он сидел за крайним столиком и был единственным в кафе, перед кем на столе стояли четыре кружки пива. И единственным, кто курил, в противовес всем присутствующим в кафе, показывая как количеством пива, так и сигаретами, что ведет активный нездоровый образ жизни. С таким человеком пиво пить можно. Настоящую интеллигенцию издалека видно.
— Добрый день, Валентин Сергеевич, — поздоровался я, подходя.
— Не уверен… — вздохнул писатель и поморщился. — Присаживайтесь, угощайтесь.
Он был рад встрече, но в то же время в его глазах читалась некая настороженность.
Я сел в пластиковое кресло и потянулся к кружке пива.
— Как жизнь? — поинтересовался Валентин Сергеевич, пытливо вглядываясь в мои глаза. Ему явно что-то было нужно от меня, но я не стал ломать над этим голову. Хотелось пива.
— А… — отмахнулся я рукой. — Что жизнь? Проходит…
Залпом опорожнил кружку, выдохнул, замотал головой.
— Что так? — вновь спросил он, не сводя с меня пристального взгляда.
— Не помогает…. — пожаловался я.
— Берите вторую.
Я взял вторую кружку, но всю осилить не смог, только половину. Перевел дух, полез в карман, достал деньги.
— Восполним убыток, — сказал я, оглядываясь в поисках официанта.
— Так вы ничего не знаете… — протянул писатель.
— Чего не знаю?
Я продолжал оглядываться. Ни бармена за стойкой блистающего хромом и пластиком фирменного киоска, ни какого-нибудь другого обслуживающего персонала нигде не было.
— Пиво бесплатное.
— Что значит бесплатное? Предприниматель решил расщедриться по поводу открытия нового кафе?
— Нет. С сегодняшнего дня в городе ВСЕ БЕСПЛАТНО.
Если бы меня ударили обухом по голове, эффект был бы тот же. Или даже лучше — по крайней мере, потерял бы сознание, а не застыл сидячей статуей. Мысли смешались, как все в доме Облонских, и я начал заикаться:
— К-как вы с-сказали?
— С сегодняшнего дня в городе все бесплатно, — повторил Валентин Сергеевич.
— Эт-то что? Наступила эра свет-тлого ком-мунизма?
Получилось насмешливо, но спрашивал я серьезно.
— Я бы сказал — розового, — поправил меня он. Настороженность исчезла из глаз писателя, и он с явным облегчением откинулся на спинку пластикового кресла. — Не заметили, что свет от солнца стал розовым, а небо зеленым? И еще запах какой-то тонкий… Как вчера на кладбище.
— Весенней фиалки? — с замиранием сердца спросил я.
— Вот-вот! — обрадовался писатель. — А я долго не мог понять, чем это пахнет!
«Выходит, я не ошибся, с тоской пронеслось в голове. — Нет у меня обонятельной галлюцинации…»
Я допил пиво, повертел в руках кружку. Мысли никак не хотели упорядочиваться.
— Так где тут бесплатное пиво наливают? — только и нашелся что спросить, хотя пива уже не хотелось. Хотелось водки, чтобы упиться до потери сознания.
— Здесь самообслуживание. Только берите в крайнем автомате слева. В остальных пиво безалкогольное.
Я взял пустые кружки и направился к автомату. Механической походкой, будто сам был автоматом. Безалкогольное пиво — этого я не понимал и в нормальное время. Пиво должно быть алкогольным, как масло масляным. Это неотъемлемые составляющие. Можно ли себе представить нежирное масло? Впрочем, сейчас появилось и такое…
Налив пива, я вернулся, сел и окинул взглядом соседние столики. Пиво пили только два человека, но по их лицам было понятно, что пиво у них без определяющего напиток ингредиента.
— А водку здесь не дают? — запоздало спросил я. Можно было и самому посмотреть, что там за стойкой на прилавке.
— Нет, — тяжело вздохнул Валентин Сергеевич. Похоже, он испытывал те же чувства, что и я. — Есть вино, но тоже безалкогольное.
Я отхлебнул пива и икнул.
— Возьмите, попробуйте.
Валентин Сергеевич пододвинул ко мне тарелку с мясистыми темно-зелеными листьями.
