не оправдал ожиданий, которые он возлагал на меня.
— Но сейчас вы, кажется, уже помирились?
— Да. Я ответил за свои действия. Вместо того чтобы оправдываться, я просто стал для него незаменимым человеком в бизнесе.
— Хочешь сказать, что подносишь ему бумаги на подпись? — хихикнула она.
— Нет, Кэролайн. Возможно, я так начинал. Но вскоре заработал его уважение своими действиями.
— Лучше поздно, чем никогда.
— Да уж, — кивнул Паоло. — Что ж, коснемся темы, которой мы оба избегаем. Тот вечер свадьбы моего брата.
Кэлли отдернула ладонь.
— Я не желаю разговаривать с тобой об этом.
— Боюсь, что все же придется. По крайней мере, я должен извиниться перед тобой. Боюсь, той ночью я вел себя некорректно по отношению к тебе.
— Ты сделал еще хуже! — воскликнула Кэлли, но тут же закрыла рот ладонью, чтобы не проговориться.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Ничего, — отрезала она. — Это не имеет никакого значения.
— Имеет. Так перечисли все мои грехи.
— Ты… повлиял на всю мою жизнь.
И снова ему показалось, что ей есть что скрывать.
— Сильно заявлено! Ведь то была всего одна ночь, Кэролайн.
— Да. И ты ясно дал мне понять, что продолжения не будет.
— А ты будто хотела? — спросил Паоло, не желая признавать, что в нем снова вспыхнуло желание.
— Нет, — поспешно откликнулась она. — Но тебе не обязательно было рассказывать мне о другой женщине в тот момент.
— В те дни у меня было много женщин, дорогая.
— И ты решил сделать меня одной из них.
— Извини. Мое поведение непростительно. — Паоло взял ее за подбородок, заставив смотреть в глаза. — Однако и ты замучила мою совесть. Ведь и словом не обмолвилась о том, насколько ты неопытна.
— Удивительно, как ты это еще помнишь.
— Трудно забыть такой шок, — сказал он, задумчиво глядя на нее. — Что ты от меня скрываешь, Кэролайн? Что сжигает твою душу и почему ты до сих пор зла на меня?
Девушка помрачнела.
— Ничего. Совсем ничего. Просто вернулась на этот остров, воспоминания и ожили.
— Воспоминания?
— Ты… ты смеялся надо мной. Говорил, что я неопытна… и беспомощна в искусстве любви.
— Тогда я был вне себя, обнаружив, что ты новичок в этом деле. Кроме того, ты была словно околдована любовью. Да еще платье делало тебя похожей на принцессу…
— Не пытайся возвысить тот случай, — холодно заявила Кэлли. — Я была просто дурочкой.
И тут в нем снова заговорили давние чувства.
— Ты красивая женщина, Кэролайн, и я наверняка не первый, кто тебе об этом сказал.
Вспыхнув, Кэлли провела языком по пересохшим губам. Сейчас она была более чем красивой. Ладная, точеная фигурка манила женственностью. И как он не заметил этого тогда, девять лет назад?
Задрожав, она подняла воротничок плаща.
— Думаю, мне лучше пойти домой.
— Я смутил тебя?
— Нет, но я удивлена. После вылета из Парижа мы были довольно отчужденными. Ты и пары слов не сказал мне с тех пор. А тут вдруг такое внимание, даже комплименты… Поди разбери. Так что ты прости, если что.
— Ладно, — сказал он. — И ты меня прости. Видимо, нам нужно пересмотреть наше отношение друг к другу.
— Возможно.
Он снова попробовал взять ее за руку, и на этот раз она не отдернула ее.
— По крайней мере, высказали друг другу правду.
Девушка наклонила голову, и волна шелковых волос поплыла по плечам. Романтичное зрелище. Ему пришлось приложить немалые усилия, чтобы не заключить ее в объятия.
Но она явно говорит не всю правду.
— Я решил, что мы должны остаться на острове еще на неделю, — провозгласил Сальваторе, когда взрослые собрались в зале для кофе. — Здесь тихое место, как раз подходит для врачевания ран.
— Еще неделя? — Кэлли посмотрела на Лидию, затем перевела взгляд на Паоло. Кажется, в этом доме никто не собирается этому перечить. Как всегда, подумалось ей. Хозяин говорит, а остальные лишь подчиняются его командам. — Я надеялась к этому времени быть уже дома.
Сальваторе смерил ее презрительным взглядом.
— А вас мы не задерживаем, Кэролайн. Возвращайтесь, если торопитесь.
— Я не тороплюсь, но у меня есть дела в Сан-Франциско.
— Они ведь важнее всего, да?
Слишком вольная интерпретация ее слов!
— Не совсем так, — она с вызовом посмотрела на него. — Просто эта поездка была незапланированной, поэтому свои обязанности по работе я оставила на других. Едва ли я могу отсутствовать дольше положенного.
— Понимаю. Вы человек карьеры. Признаюсь, забыл. В моей семье женщинам достаточно быть женой и матерью. Вот их карьера.
— И что же происходит с теми, кто не хочет выходить замуж и иметь детей?
— Иметь мужа и родить ему детей — честь для любой уважающей себя итальянки.
Кэлли не могла не заметить:
— Да вы живете в средневековье.
Паоло взглянул на отца и улыбнулся. Тот понял его и тоже улыбнулся.
— Наверное, я слишком перегнул палку. И чем же вы занимаетесь, дитя мое?
— Я архитектор, — проговорила она сквозь зубы.
— Значит, вы должны быть умной. Какова ваша специализация?
— Я специализируюсь по восстановлению зданий викторианской эпохи.
— Любопытное занятие, — кивнул Сальваторе. — В таком случае наши интересы должны пересекаться в некоей точке — мы оба храним прошлое. Напомните-ка, что вы окончили.
— Институт в Америке, — вздернув подбородок, сказала она. Пусть довольствуется сказанным.
— Ты скромна, Кэролайн, — вмешался Паоло. — Насколько я помню, ты выиграла стипендию Лиги американских колледжей.
— Вот как? — напрягся Сальваторе. — В таком случае ничего удивительного, что у вас нет ни мужа, ни детей. Было бы жаль терять такое образование. И как долго вы учились?
— Я не училась, — буркнула Кэлли, не желая направлять разговор в опасное русло. — К тому же я не говорила…
— Хочешь сказать, что ты не закончила этот колледж? — удивился Паоло. — Но почему?
— Какое это имеет значение? — рассердилась она. — Ты прервал меня на середине фразы, так и не дал закончить. Я не говорила, что не хочу детей. Вообще-то я готова принять на себя такую ответственность и уже кое-что для этого делаю.
— Вы собираетесь замуж?
