— Ты беременна?
Сальваторе и Паоло задали вопросы одновременно.
— Ни то, ни другое, — покачала головой Кэлли. Кажется, она сама загнала себя в угол. Сложив руки на груди, словно бы желая защититься от их нападок, она сказала: — Речь идет о Джине и Клементе. Я способна содержать близнецов в Штатах и полагаю, что жить со мной для них самый лучший выход.
Чашка с кофе выскользнула из рук Лидии, и черная жидкость залила светлую шелковую ткань дивана.
— Кэролайн, почему ты так решила? — тихо спросила Лидия, ее лицо исказила боль. — Думаешь, что мы их не любим?
— Нет, Лидия, — ответила Кэлли. — Я знаю, как сильно вы любите Джину и Клементе. Однако я тоже их люблю и поэтому вполне смогу занять место их матери.
— Как бы не так! — прорычал Сальваторе, хлопнув со всей силы по столу. — Глупая женщина, ты правда думаешь, что мы просто так отдадим внуков чужой тетке, которая считает карьеру важнее семьи?
— Это всего лишь ваши домыслы, синьор Райнеро. Я собираюсь организовать свой рабочий день так, чтобы успевать ухаживать за детьми. Это в моих силах, поверьте. Кроме того, вы сможете навещать их.
— Да что ты понимаешь в воспитании, девчонка! — мрачно заявил Сальваторе.
— Отец, — прервал его Паоло, покачав головой. — Успокойся, пока не получил второй сердечный приступ. А ты, мама, вытри слезы. Кэролайн всего лишь высказала свое мнение, над которым надо подумать. Безусловно, она является самым близким человеком детям после Ванессы…
Сальваторе покраснел от гнева, не желая слушать сына до конца.
— Ты принял ее сторону? И где же твоя солидарность, мужчина?
— Там же, где и должна быть. Дети уже достаточно страдали. Это не может продолжаться без конца. Должен найтись выход, который будет для всех компромиссом.
Понизив голос, Сальваторе с убийственным спокойствием проговорил:
— О чем ты говоришь, о каких компромиссах! Я прекрасно знаю, что будет лучше для моих внуков. А что им может дать новоявленная тетя?
— А если я докажу обратное, синьор Райнеро? — Кэлли отбросила всю осторожность. — Что, если предъявлю доказательства, которые не отвергнет ни один суд?
Его улыбка была похожа на гримасу смерти.
— В таком случае приготовься, дорогая, к долгой и кровавой войне. Потому что нет ни одного суда, который бы передал детей иностранке.
Обмирая в душе от страха, Кэлли проговорила.
— Эти дети родились в Штатах, и они наполовину американцы.
Сальваторе шагнул к ней.
— У них нет связи с Америкой, — прогремел он над ней. — Они итальянцы до последней капли крови.
Тут вмешался Паоло, встав между девушкой и тираном:
— Отец, отец, нет смысла так набрасываться на нашу гостью. Сказано уже достаточно.
Почувствовав дурноту, Кэролайн сильно побледнела, и Паоло повел ее к дверям.
Глава четвертая
— Куда ты хочешь идти?
— Подальше от итальянских страстей.
Рациональная часть Кэлли предостерегала ее не доверять каждому слову, которое исходит от Паоло, или следовать туда, куда он предложит. Возможно, Паоло самый восхитительный мужчина, но он остается Райнеро и, несомненно, разделяет взгляды своей семьи. Однако пожатие руки, сочувствие и нежность в его голосе могли заставить ее забыть о любой опасности. В доме, который неожиданно превратился в обитель, полную врагов, он остался единственным ее другом, потому что Лидия наверняка потеряла к ней всякое дружеское расположение.
Они дошли до выхода и направились по дорожке к небольшому двухэтажному дому, который был скрыт огромными цветущими кустами и деревьями. Из-за тяжелых занавесок на окнах лился свет.
— Кто там живет?
— Иоланда и ее муж.
— Мы собираемся их навестить?
— Нет. Ночь так прекрасна. Думаю, мы проедемся по острову.
— Я не знала, что тут есть автомагистрали. Я только видела посадочную площадку и причал. — Не то что бы ее это сильно волновало, нет. Она всего лишь хотела сменить тему, чтобы не концентрироваться на волшебном пейзаже вокруг.
— Ну, их с трудом можно назвать магистралями, — сказал Паоло, открывая металлическую дверь гаража. Там стояла последняя модель джипа. — По большей части это грязные проселочные дороги, по которым обычно ездят телеги, да и джипы, как вот этот. Думаю, здесь ни одна другая машина не пройдет, только этот вездеход, — усмехнулся он, помогая девушке запрыгнуть на сиденье. — Это лучшее, что я могу тебе предложить.
Тут он, конечно, поскромничал, потому что джип был то, что надо. Они обогнули на нем гористую поверхность холма и поехали по долине. Однако здесь, в машине, с Паоло наедине, Кэлли едва ли было комфортней, чем на роскошной вилле со всеми его родственниками.
— Спасибо, что увел меня из дома твоего отца, — рискнула поблагодарить его она. — Еще одна минута там, и он и правда набросился бы на меня.
— Отец бы никогда не ударил женщину, Кэролайн.
— Не знаю, не знаю. Кажется, он был просто вне себя.
Паоло немого подумал и сказал:
— Возможно, ты и права на этот раз. Со времени несчастного случая он ходит сам не свой. Однако даже если бы он и вздумал тебя ударить, сначала ему пришлось бы иметь дело со мной.
Да уж, хорошее утешение. Укротить Сальваторе было делом трудным.
— Ты бы дрался с отцом из-за меня?
— Я бы дрался с отцом, чтобы защитить любую женщину, — ответил Паоло с изящным достоинством. — Но сегодня это было бы единственно реальным решением конфликта.
— Почему? Потому что я высказала вещи, которые он не желал слушать?
— Потому что его сердце не выдержит еще одного шока. Он не сможет перенести, если мать будет страдать.
— Мне очень жаль, что я так расстроила ее. Она замечательная женщина. Но ведь я попросила у них прощения. Просто он никак не может смириться с тем, что кто-то может идти против его мнения. И особенно женщина из рода Лейтонов.
— Да, придется мне извиниться за него перед тобой. Он не должен был так себя вести. Так или иначе, я подумаю, что сделать, чтобы всем нам было удобно и хорошо. — Тут Паоло свернул на узенькую проселочную дорожку, которая вывела их на небольшую площадку, откуда был отличный вид на Адриатику. — За последнюю неделю мы все слишком страдали, — сказал он, остановив машину у подножия холма. — Каждый перенес горе по-своему. Поэтому и отца тоже можно понять.
— Как и меня. Я же не угрожала вам, в конце концов, а только внесла предложение.
— Но ты ведь не намереваешься на самом деле увезти от нас детей в Америку?
Настал момент истины. Из ее груди вырвалось рыдание.
— Ох, Паоло, я бы соврала, если бы сказала «нет». Я очень хочу устроить их судьбу.
— Как и все мы, — сказал он тихо. — Поэтому я тебя сюда и привез. Хотел поговорить. Пожалуйста, дорогая, попробуй на мгновение забыть обиды и просто посмотри на море. — Паоло сделал широкий жест
