— Неужели мои практиканты могут себе позволить посещать заведение Лоренцо? Должно быть, я слишком много им плачу!
— Шутки в сторону, Карло! — охладила его пыл Даниэлла. — Помнишь, я говорила о молодом человеке, который сидел за тобой вместе со своими родителями? Так вот, он прекрасно видел, как ты меня поцеловал, и, вернувшись в больницу, рассказал обо всем друзьям.
— Назови мне его имя. Я с ним разберусь.
— В этом нет необходимости, все уже улажено.
Однако то, что происходит между нами…
— Что именно? — мягко поинтересовался Карло, бросив на нее быстрый взгляд.
— Прошу, будь серьезнее! Если вся больница начнет обсуждать наши отношения, даже ты не сможешь остановить бесконечные сплетни…
— Я знаю своих подчиненных. В любом случае им это скоро надоест — и мы с тобой отойдем на второй план, — он ободряюще погладил ее по руке. Не волнуйся. В конце концов, все прекрасно понимают, что даже у великого Карло Росси есть личная жизнь вне стен больницы.
— А каково мне в данной ситуации? Думаешь приятно ловить на себе колкие взгляды твоих коллег, которые наверняка считают меня стервой, бросающей тень на безупречную репутацию босса?
Карло остановил машину на обочине и нежно погладил девушку по щеке.
— Ты совсем не похожа на стерву, дорогая; Кто угодно, только не ты…
В следующее мгновение он скользнул рукой по ее волосам — и их губы замерли в опасной близости друг от друга.
— Прекрати! — возразила она, правда без особенного энтузиазма, а ее руки тем временем обняли его за шею.
— Эта ситуация касается не только тебя или меня, но и нас обоих. Давно пора перестать сопротивляться и, как говорится, посмотреть правде в глаза…
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
— Как ты себе это представляешь? — робко спросила Даниэлла.
— Для начала давай сделаем вот что… — с этими словами, не давая ей опомниться, Карло припал к ее губам.
Поцелуй становился все более требовательным, притупляя боль и вызывая легкое головокружение…
— Как это.., поможет делу? Не понимаю, — заметила она, отрываясь от него и с трудом переводя дыхание. — Ведь именно поцелуй доставил нам столько неприятностей.
— Дело в том, моя дорогая, что во время ленча мы привлекли к себе нежелательное внимание дерзкого практиканта. Теперь будем действовать иначе: стоит нам объявить о помолвке — и досадные сплетни сразу прекратятся.
— Объявить о помолвке? — не веря своим ушам, выдохнула она.
— Мы просто притворимся. Un intervallo piacevole — приятное и, главное, ни к чему не обязывающее развлечение для нас обоих, — поспешно объяснил он.
Даниэлла не знала, что и думать. С одной стороны, она не хотела участвовать в этой сомнительной авантюре, но, с другой, ей уже порядком надоели косые взгляды и улыбочки сотрудников больницы.
— Ничего не получится, Карло. Ты все еще лечащий врач моего отца.
— Ну и что? — беззаботно откликнулся он, ласково перебирая пальцами ее золотистые локоны. Его здоровье с тобой никак не связано.
— Очень немногие люди посмотрят на это именно так. Кроме того, твой план отнюдь не идеален, он не выдерживает даже самой незначительной критики…
— Напротив, — мягко возразил Карло. — Все очень логично: в больнице я — как лечащий врач твоего отца и официальное лицо — обращаюсь к тебе на «вы», а за пределами больничных стен мы как жених и невеста — имеем полное право наслаждаться обществом друг друга, не опасаясь возмездия.
— Ты не учел тот факт, что нам придется… — совершенно потеряв голову от его прикосновений, она едва не сказала: «заниматься сексом», но вовремя спохватилась:
— ..спать в одной постели. А как же Анита: что она подумает о нас? Мы не можем не уважать ее чувства!
— Разумеется. За кого ты меня принимаешь? Я хороший отец! Но и ты должна довериться мне: я смогу защитить вас обоих.
Если бы сейчас на месте Карло оказался кто-нибудь другой, Даниэлла рассмеялась бы ему в лицо. Она, как и любая женщина, знала, что мужчине, которого едва знаешь, доверять нельзя.
— Итак, Даниэлла: каков твой ответ?
— Я.., согласна, — вот и все, что она смогла сказать.
— Замечательно… — мечтательно протянул он. Надеюсь, ты не дашь мне пощечину, если я тебя снова поцелую?
— Я давно жду этого, Карло!
Его смех подействовал на нее не хуже игристого шампанского. Даниэлла закрыла глаза и замерла в ожидании неповторимых, волнующих ощущений. Когда его губы и язык начали дразнить и требовать отклика, она без колебаний доверилась своим желаниям, решив наслаждаться моментом, как бы далеко это ни зашло…
Неожиданно раздался визг шин, пронзительный гудок — и какой-то автомобиль промчался мимо. Карло Росси неохотно отпрянул назад и виновато улыбнулся:
— Похоже, мне напоминают, что я неудачно припарковался. Придется нам ненадолго отложить выполнение задуманной диверсии.
— Ты прав. Нам давно пора быть в полицейском участке, — согласилась Даниэлла, чувствуя горькое разочарование при мысли, что он так быстро вернулся к реальности, в то время как она сама все еще витает в облаках.
— И, если это дело не займет много времени, мы как раз успеем забрать Аниту из школы. — Мельком взглянув на нее, Карло завел мотор. — Ты не возражаешь?
— Нет, конечно! — с энтузиазмом воскликнула девушка. — Я люблю проводить с ней время.
— Неудивительно, что ты ей тоже очень нравишься. Со дня смерти матери ни одна женщина не проявляла столько заботы и внимания по отношению к ней…
— Как ты можешь так говорить! Саландрия обожает твою дочь.
— Да, но ты больше подходишь на роль матери.
По возрасту, я имею в виду.
— А разве у нее нет друзей, оказавшихся в похожей ситуации? — спросила она первое, что пришло в голову.
— Потерявших мать? — не понял Карло. — К счастью для них, нет.
— Честно говоря, я подумала о разведенных родителях…
— У детей, посещающих католические школы, как правило, крепкие семьи, потому что развод не приветствуется по религиозным соображениям.
— Разумеется, — быстро ответила Даниэлла, чувствуя себя очень неловко. — И как я могла спросить такую глупость…
— Ничего страшного. Мы ведь никогда не затрагивали эту тему. Откуда ты могла знать? — успокоил ее Карло, потом какое-то время молча вел машину и вдруг заговорил совсем о другом:
— Карина мечтала о том, чтобы в ее родном городе появилась больница, и я выполнил это желание. Жена не хотела, чтобы Анита росла в большом современном городе, где так много опасностей. И вот теперь моя девочка занимается в La Scuola Privata di Santa Elisabetta — там, где в детстве училась ее мать. Монахини очень добры к ней. Я уверен, что где-то там, на небесах, Карина наблюдает за ее успехами и радуется…
Слушая его, Даниэлла с каждым словом все яснее понимала, что Карло Росси никогда не забудет жену: он будет вспоминать о ней постоянно. Анита невольно будет напоминать ему о пережитом горе — а значит, Карина навсегда останется в его памяти.
— Ты такая тихая и задумчивая. Что-то случилось?
