Старый Юз глянул на фотографию и передал ее сыну.
— Сопляк… — не сумел он скрыть облегчения.
Юз-младший растерянно уставился на снимок.
— Кто это? — спросил он.
— Я приношу извинения за поведение моего сына, — сказал Юз-старший. Это просто недоразумение. Власти мы уважаем… Да чего стоим на пороге? Прошу в дом. Я надеюсь, мы загладим инцидент.
— Просим, просим… — вторил за отцом Юз-младший. Он угодливо кланялся, махал руками, чуть ли не шаркая ногой. Превращение Юза-сына из крутого парня в подобострастного полового выглядело отвратительно.
Геннад оглянулся на Маврижа, все еще стоявшего у изгороди с базукой на плече, пожал плечами и шагнул в дом.
Как и ожидал Геннад, убранство дома отличалось крикливым богатством и столь же вопиющей безвкусицей. Все здесь было рассчитано не на удобство обитателей, а на то, чтобы поразить возможных гостей достатком хозяев.
Юз-старший провел Геннада в столовую, усадил за накрытый стол.
— Прибор гостю, — бросил он прислуге.
Тотчас перед Геннадом появилась тарелка, вилка, нож.
— Угощайтесь, чем бог послал, — широко развел руками хозяин.
Геннад окинул взглядом стол. Бог хорошо позаботился о хозяевах особняка. Блюда на столе словно сошли с иллюстраций поваренной книги доперелицовочного времени. И все это в фарфоре, в хрустале, со столовым серебром с вензелями.
— Вынеси Маврижу, — приказал Юз-старший, наливая рюмку. Прислуга поставила рюмку на поднос и вышла.
— Очищенная, — проговорил хозяин, наливая гостю прозрачную жидкость из графина. — Так сказать, за знакомство.
— Благодарю, но я недавно отобедал, — спокойно отказался Геннад. Кроме «крекера», которым его угостил Палуч, сегодня в желудке у него ничего не было, но принимать угощение от антипатичных ему людей было не в правилах Геннада.
— Батя! — предостерегающе воскликнул Юз-сын.
Лицо Юза-старшего снова окаменело. Он сел на стул напротив статс-лейнанта и внимательным неподвижным взглядом уставился на него.
— Обедайте без меня, — усмехнулся Геннад. — Я не помешаю вопросами.
Он повернулся к Юзу-младшему.
— Тридцать третьего дня летней гекатоды на вашем лесовозе в качестве кочегара работал этот человек. Кто он?
Юз-младший наморщил лоб, глядя на фотографию, затем расплылся в улыбке.
— А! — вспомнил он и, наконец, окончательно расслабился.
Залпом опрокинул в себя рюмку, рукой схватил клецку, обмакнул в сметану и целиком отправил ее в рот.
— Был такой, — хохотнув набитым ртом, проговорил он. — Я тебе, батя, рассказывал. Еду я, значит, по просеке из вырубки, а он стоит на обочине и так это ручкой мне машет. Голосует. Как на трассе. Ну, я ему и дал, чтобы в чужие владения не забирался. Шугнул как следует и заставил пахать на меня кочегаром.
— Кто он?
— А бог его знает. — Аппетит у Юза-младшего был просто нецензурный, а столовых приборов для него как бы не существовало. Он брал куски с блюд руками, откусывал, клал рядом с собой на скатерть и тут же запускал пятерню в следующее блюдо. Разноцветные соусы живописными разводами расплывались перед ним на скатерти. — Показал он мне какой-то документ. Из столичного института, что ли. Так я его ему в морду швырнул.
Геннад покосился на Юза-старшего. К свинскому поведению сына за столом он относился с аристократической невозмутимостью, задумчиво вращая в руках так и не пригубленную рюмку.
— Что он там делал?
— Да откуда мне знать?! Стоял и голосовал. Ну, я его и…
— Это я уже слышал, — оборвал Геннад. — При нем что-нибудь было?
— При нем? — Юз-младший вытаращился на статс-лейнанта. — Было! Рюкзак был. Я в него кинематическим зарядом ка-ак шарахнул — во фейерверк был! Все его удочки так и разлетелись!.. Ба! Да он же там рыбу ловил! Говорит, у меня в рюкзаке удочки, палатка… Только идиоту придет на ум в Клешне рыбу ловить!
— Клешня — это что? — попросил уточнить Геннад.
— Озеро на старице. Я как с вырубки ехал, так следы на песке видел. Я на просеку справа выехал, а его следы слева появились, как раз с тропки на Клешню.
— Значит, вы его как увидели, так «шугнули» и «определили» к себе на лесовоз кочегаром?
— Ну да. Пусть не шастает по чужим владениям.
— А ваш кочегар куда подевался?
Юз-младший поперхнулся.
— А там на вырубке одного лесовика бревном насмерть придавило. Так я своего кочегара на рубку поставил. Заказчику лес нужен, а они, скоты, еле шевелятся… Думал, до хутора дотяну, а здесь уж найму кого.
Врал Юз-младший беспардонно. Даже стажеру-следователю было бы ясно. Но к разыскиваемому Таксону это отношения не имело.
— Ладно. И на том спасибо.
Геннад встал. Очень ему не хотелось говорить «спасибо».
— Кстати, от Клешни до кордона далеко?
Вопрос неожиданно оказался «в точку». Юз-младший так и застыл с открытым ртом и протянутой над столом рукой. Старик выпрямился на стуле и поставил рюмку на стол.
— Верст десять будет… — медленно, с расстановкой холодным тоном сообщил он.
Геннад кивнул и ретировался. Кажется, он невзначай нащупал то, огласки чего так боялись в имении. Несомненно, что Юзы контактировали с забугорцами. Этим можно объяснить и отсутствие кочегара на лесовозе. Но, если Таксон и пришел оттуда, то не по установившемуся каналу с Юзами.
В сопровождении охранника Геннад покинул дом, пересек двор и вышел за ворота. При виде статс- лейнанта Мавриж взобрался на передок телеги и, подождав, пока Геннад усядется, тронулся с места.
Когда они подъехали к лесу, Мавриж неожиданно обернулся и спросил отстраненным голосом:
— Отобедал с ними?
— Нет.
Тогда околоточный достал из-за пазухи лепешку, разорвал ее и половину протянул Геннаду. И по тому, как Мавриж стал уплетать свой кусок лепешки, Геннад понял, что он тоже не принял юзовского угощения.
— Что у тебя с Юзами? — спросил он.
Мавриж только повел головой, не желая отвечать.
— Может, помочь?
— Я сам, — мрачно ответил околоточный.
Вряд ли его дело было связано с контактами Юзов с забугорцами. Здесь что-то личное. А там — чем черт не шутит! Геннад вспомнил застывшую над столом после его вопроса руку Юза-младшего и капающий с нее на скатерть красный соус.
— У тебя дома карта питомника есть? — без всякой надежды спросил он.
Мавриж бросил на него сумрачный взгляд, полез в карман и достал сложенную в несколько раз потертую карту.
«Ого!» — изумился Геннад. Вот уж чего не ожидал он, так это карты у околоточного и, тем более, что она сейчас при нем. Видно, далеко зашли отношения Маврижа с Юзами. Он вспомнил лицо околоточного, когда тот стоял за оградой и держал на плече реактивное ружье. Чуть ли не до боевых действий. Но сама
