голову. На этот раз пониже.
Вал-Делей сделал знак наемникам и первым пересек порог.
За дверьми оказалось просторное светлое помещение с высоченными потолками, колоннами по углам и большой картиной батального характера на одной из стен. У противоположной стены были стол и длинный диван. У стола, заложив руки за спину, стоял король.
Герман поставил на пол порядком оттянувший руку баул, несколько раз сжал и разжал кулак, разминая пальцы. Кир тоже поставил баул на пол. И оба с интересом воззрились на самодержца.
Это был среднего роста мужчина лет сорока пяти. Плечистый, худощавый, с приятным лицом и серыми глазами. Одет в цивильный костюм: брюки с узкими штанинами и сюртук. Под ним белая рубашка, на шее платок. На ногах ботинки. Никаких украшений и драгоценностей, кроме перстня на правой руке, видимо, фамильного.
Вал-Делей прижал правую руку к груди и склонил голову. Вошедший последним Неринг приветствовал короля поклоном. Герман замешкался. Протягивать руку вроде как неправильно, а кланяться он не привык.
Король в свою очередь тоже с интересом смотрел на визитеров. Его пристальный взгляд прошелся по одежде и обуви Германа и Кира, скользнул по оружию и застыл на лицах.
Взгляд короля был строг и неприветлив.
В принципе они ждали такой встречи. Дочь в заложниках, масса золота и драгоценных камней ушла в другой мир, условия договора жесткие, затрагивают королевскую власть. Какое тут радушие? Поэтому строгий вид короля и нахмуренный лоб не вызывали удивления.
Король, видимо, думал устроить нечто вроде совещания в узком кругу посвященных и обсудить вопросы предстоящего дела. Но начинать серьезную беседу в напряженной обстановке Герман не хотел. По опыту знал, что это приводит к плохим последствиям. Поэтому он перебил начавшего говорить Вал-Делея и обратился к королю:
– Нам надо поговорить наедине. Сейчас!
Вал-Делей, и так бывший на взводе, запротестовал. А король с недовольством смотрел на невежливых гостей, не зная, какое решение принять. Положение разрядил Неринг.
– Мы подождем за дверью, ваше величество, – с поклоном произнес он и едва ли не силком утащил лорда.
Герман сделал отметку – оракул имеет весомое влияние при дворе. В том числе и на короля.
Оставшийся наедине с двумя чужаками монарх смотрел на них без всякой приязни. И Герман не стал испытывать терпение августейшей особы.
– Мы заключили договор. Наша помощь в обмен на золото и камни. А также безоговорочное следование нашим указаниям. Это так?
– Так, – нехотя ответил король.
– Благодарю. Нам передали ваше согласие, но услышать его от вас лично крайне важно. Ваша дочь на Земле. И вернется только после нашего возвращения домой.
Король с ненавистью посмотрел на Германа, однако опять склонил голову.
– Так.
– Ваша тревога за нее вполне понятна. Как и ваше отношение к нам.
Монарх опять кивнул, уже невольно. Этот человек правильно угадал его настроение.
– Что вы хотите этим сказать?
– Меня зовут Герман. Моего друга Кирилл. Как нам обращаться к вам?
Король немного растерялся. Привык, что все его величают «ваше величество». И только дочь зовет папой. Даже племянник, кстати, убитый этим самым Человеком Войны, обращался официально.
– Мое имя Ферлаг, – наконец произнес он. – Семейное имя Гимариз. Родовое – Сарбек.
– Ясно. Наедине мы будем называть вас по имени. На людях, как и все, – по титулу.
Герман не спрашивал, он ставил в известность. И король вынужден был подчиниться.
– Теперь к делу, Ферлаг!
Монарх вздрогнул, когда Герман назвал его так. А тот вытащил из кармана фотокарточку и протяну ее королю.
– Вот твоя дочь.
Снимок был сделан за день до перехода. Снимал Махов во дворе дачи, под деревом. Герман сидел на краешке стола, Алиди стояла рядом. На ней было темно-красное платье до колен и туфли на высоком каблуке. Волосы красиво уложены в высокую прическу, шея обнажена.
Принцесса выглядела просто замечательно. Правда, немного стеснялась своего наряда. Хотя он ей был по нраву.
Ферлаг впился глазами в снимок. Лицо попеременно отражало обуревавшие его эмоции: изумление, удивление, радость, недовольство.
– Она жива и здорова. Устроена не хуже, чем здесь. У нее отменная еда, мягкая постель. Ей там не скучно. За здоровьем следят специалисты. Думаю, Вал-Делей уже просветил относительно нашего мира и его возможностей.
Король с трудом оторвался он фотографии, долгим взглядом посмотрел на Германа и спросил:
– Что это?
– В смысле?
– Это ведь не художник рисовал.
– А-а. Это снимок. Иной способ передачи изображения.
– Она неподобающе одета!
– Она одета в традиции моего мира. Ее честь и достоинство не пострадали. Я хочу, чтобы ты знал: она гостья, а не пленница. В любом случае с ней ничего не произойдет. Обещаю.
Король не отрывал взгляда от глаз Германа, словно пытался прочесть в них нечто особенное. Потом он кивнул и уже другим голосом сказал:
– Я верю тебе, Человек Войны. Ты не обманываешь! Но зачем ты…
– Оставил ее там? Я не привык, чтобы мне угрожали и пытались похитить. Я не привык, чтобы меня заставляли помогать! Положение принцессы – результат ваших действий!
Король отвел взгляд.
– Я не знал о самовольстве Река. Только когда доставили его труп…
– Понимаю. Но и ты пойми меня.
Король молчал.
– Ферлаг, мы прибыли сюда решить вашу проблему. Спасать вашу страну. Если у нас с самого начала будут сложности в общении, трудно рассчитывать на успех. Мы должны быть вместе. Ты – король – этого не понимаешь?
Пожалуй, только родители позволяли себе разговаривать с ним в таком тоне. Но это было давно, Ферлаг отвык. И сейчас слушал Ветрова с изумлением. Но он не зря был королем. Умел наступать на горло собственной песне и признавать правоту других. Самодуры на троне редкость. Причем недолговечная.
– Хорошо! – произнес король после раздумья. – Я не держу на вас зла. И считаю ваши действия верными. Спасибо за весть о дочери, это очень важно для меня. Я могу оставить это…
– Фотографию, – подсказал Герман. – Да, конечно.
Ферлаг положил фото на стол.
– Перейдем к делу. Я хотел сразу обговорить условия и порядок, но…
– Но мы переубедили! – хмыкнул молчавший до этого Кир.
Король посмотрел на него и вдруг улыбнулся.
– У вас железная хватка. Это внушает оптимизм.
Герман вздохнул. Уверенность короля в способностях землян он не разделял.
Король несколько секунд смотрел на гостей, потом вдруг произнес:
– Предлагаю перейти в другую комнату. Там накрыт стол. Легкий обед не помешает. Вы не против?
– Никогда не был против обеда! – с энтузиазмом ответил Кир.
Легким этот обед, видимо, назывался с королевской точки зрения. На взгляд Германа, это больше походило на банкет. Длинный стол едва держал на себе десятки подносов, блюд, салатниц, тарелок,
