— Я не слепой.
— Ему некуда деться. Я не могла оставить его умирать на улице. После того как святая Кристина спасла нас от Эйка.
Ребенок хныкал и бормотал что-то непонятное.
— И от него воняет! Воняло — и еще как!
— Гельвидиус! Откуда я знал, что он не может за собой следить! Я поэт, а не нянька.
— Ну, придется побыть нянькой, потому что у меня не будет времени смотреть за ним весь день.
— Значит, я буду следить за ним весь день?
— Ты собираешься его оставить? — ужаснулся Матиас. Все замолчали.
— Мы должны его оставить, — сказала Анна. — Ты знаешь это сам, Матиас.
Он промолчал, и Анна поняла, что победила.
— Ну что ж, — ворчливо заговорил Гельвидиус. — Если он остается, то ему нужно имя. Можно назвать его Ахиллеусом или Александросом в честь великих принцев древней Аретузы. Или Корнелиусом — в честь дарийского генерала, разрушившего гордый Картиакон. Или Тевтусом Каллиндойским, в честь знаменитого сына королевы-воительницы Тевты.
Анна заманила ребенка к выходу и отлепила от его зада запачканную рубашонку. Неожиданно она вдруг засмеялась:
— Нет, мастер Гельвидиус. Давайте назовем ее Хелен, ибо разве не пережила Хелен множество испытаний?
— Хелен. — Голос старого поэта смягчился, он с нежностью посмотрел на ребенка: — Златовласая Хелен, стойкая и преданная.
Матиас молча разделил между всеми кашу.
Уже спустились сумерки, когда они услышали крики снаружи. Анна оставила маленькую Хелен Гельвидиусу и вслед за Матиасом выскочила на улицу. Они побежали на шум. Добравшись до кожевенных мастерских, они увидели на дороге большое скопление людей: богато одетые всадники, среди которых было несколько женщин, в окружении многочисленных воинов. Молодые лорды болтали и смеялись. Казалось, они не замечали высыпавших на дорогу оборванцев.
Возле распахнутых ворот в освещении факелов стояли госпожа Гизела и мэр Гента.
— Откуда вы? — крикнул Матиас. Один из воинов ответил:
— Из Остербурга, от герцогини Ротрудис. Услышав новость, Гельвидиус засветился от радости.
— Это кто-нибудь из родственников герцогини, — уверенно заявил он. — Конечно, им нужен будет поэт на пиру, а где пир, там всегда что-нибудь перепадет!
Анна поднялась на заре вместе с Матиасом и, как обычно, принялась за работу. Пальцы немели от холода, однако то, что она увидела, вернувшись домой, заставило ее забыть о телесных страданиях.
Гельвидиуса и Хелен не было. Отсутствовали также трость поэта вместе с его табуреткой. Нигде не было видно и ее драгоценной кожаной сумки с сушеными травами, луковицами, несколькими репками и остатками желудей. Пока она, сунув голову внутрь, пыталась понять, что еще прихватил старый разбойник, снаружи послышался грубый голос, велевший ей выйти наружу, и она ощутила удар чем-то твердым по спине ниже пояса.
— Я думал, мы уже всех выгнали, — сказал один из солдат, с неудовольствием глядя на Анну. — Все эти дети грязны, как крысы, — Иди, иди, девочка, или ты мальчик?
— Куда идти? Мы готовим место для лагеря. Вы пойдете на восток, где для вас найдут дома. Давай уходи, забирай вещи или оставь их здесь.
— Но мой брат…
Он снова несильно ударил ее тупым концом копья.
— Забирай что хочешь, но только то, что сможешь унести. Путь далекий.
— Куда?
— Шевелись! — Второй солдат пошел проверять остальные лачуги беженцев, но в них уже никого не было. Теперь она заметила, что лагерь совершенно опустел. Со стороны юго-восточной дороги доносился гул голосов.
Хотя под одеждой у нее было спрятано пять ножей, сопротивляться не имело смысла. Девочка залезла под навес, собрала оставшуюся посуду, завернув ее в одеяла и завязав получившийся сверток кожаным шнуром, затем начала снимать брезент.
— Да ты что, оставь!
— Как же я это оставлю? А если дождь? Надо же где-то укрыться.
Воин задумался:
— Нам сказано, что по пути вы будете останавливаться при монастырях. Но вас так много. Может, ты и права. Наверное, лучше иметь на всякий случай что-то свое, чтобы укрываться от непогоды.
— Всех выгоняют? — спросила девочка.
Но он не стал отвечать и Анна поняла, что времени осталось совсем мало. Свернутый брезент был столь тяжел, вместе с одеялами и посудой она едва смогла его поднять.
При виде беженцев ее охватил ужас. В основном это были дети; взрослых всего несколько человек. Солдаты, которые с мрачными лицами следили, чтобы никто не сбежал. Отовсюду слышались плач и крики. Дети чудом спаслись из Гента, и вот теперь они были вынуждены снова отправиться в путь. Их охватил страх.
Анна заметила опиравшегося на палку Гельвидиуса. Маленькая Хелен сидела рядом с ним на табуретке, держа на коленях драгоценный мешок с продуктами. Она тихо плакала, шмыгая носом. Лицо старого поэта просветлело, когда он увидел Анну.
— Где Матиас? — спросила она, подходя ближе.
— Не знаю, — ответил старик. — Я пытался сказать им, что я великий поэт, что молодой лорд их накажет, когда узнает, что они отослали меня прочь, но они даже не стали слушать. Наверное, они собираются отправить этих детей в дальние провинции. Там всегда нужна рабочая сила.
— Но ведь здесь не все.
— Нет. Только те, кто вовсе бесполезен. Балласт. Когда мы прошлой весной пришли сюда из Гента, около трети детей разобрали фермеры с запада: сильный ребенок нужен в хозяйстве. Остаются и те, кто работает на госпожу Гизелу. Кузнецы, например. И несколько семей, которые надеются скоро попасть обратно в Гент. А мы пойдем в Остербург, а потом на восток, за реку Одер, в дальние провинции.
— Но сколько туда идти?
Хелен громко заплакала, и Анна взяла ее не руки.
— Месяц, два, а может быть, и три. Владычица над нами, как эти дети туда дойдут, о чем эти там думают? И чем они собираются кормить их в дороге?
Три месяца. Анна не представляла, как они смогут выдержать такой путь, да еще зимой.
— Я никуда не хочу идти. — Она почти плакала. — Лучше остаться здесь, ведь так?
На дороге толклось стадо овец. Малыши плакали на руках у своих братьев и сестер, в глазах которых тоже стояли слезы. Нагруженная пожитками молоденькая девушка с выдающимся вперед животом держала за руки двух детишек, к спинам которых тоже была привязана поклажа. Какая-то девочка обматывала тряпками ноги другого ребенка. Маленький рыжий пацан, всхлипывая, сидел на дороге.
— Мы чудом спаслись, — бормотал маэстро Гельвидиус. — А что с нами станет теперь?
Молодой лорд в окружении свиты издали наблюдал за происходящим на дороге, следя за тем, чтобы никто не попытался сбежать. Рядом с лордами стояла госпожа Гизела. Анне показалось, что вид у нее был довольный: беженцы доставляли ей слишком много хлопот, и она радовалась, что большинство пришлых покидает Стелесхейм. Гельвидиус прав: Гизела позволит остаться лишь тем, кого сочтет полезным.
О боже, где же Матиас?
— Я попытаюсь найти Матиаса, — шепнула Анна Гельвидиусу. — Посмотри за ней. — Она ссадила Хелен с рук, та заорала.
— Не покидай нас, — побледнев, взмолился старик.
— Да никуда я не денусь, — заверила его Анна.
— Анна!
К ним бежал Матиас, следом за ним с трудом поспевал один из мастеров-кожевников. Они подошли к
