высшего общества. Сквозь стеклянную крышу тускло светили звезды, не осмеливаясь соперничать с блеском бриллиантовых булавок в складках белоснежных галстуков и со сверканием драгоценностей на шеях и запястьях. Монотонный гул разговоров время от времени стихал, и собравшиеся внимали чарующим звукам оперной арии, исполняемой великим итальянским тенором; прославленный голос синьора Оливетти заставлял звенеть и вибрировать стеклянные панели крыши.
Обуреваемая сомнениями и надеждами, Лили уголком глаза сразу увидела вошедшего в зал герцога Ремингтона. Накануне этого концерта они с отцом долго спорили по поводу безумного плана ее спасения. Ну а каков герцог? Ведь еще совсем недавно он совершенно справедливо укорял ее отца в неблагоразумии, однако сам оказался не лучше. Как он мог согласиться с этим ужасным планом? Кажется, никого не трогает, что она не желает ничьей опеки, Тем более если этим «опекуном» должен был стать герцог Ремингтон. Ведь для него это было не более чем деловое задание, как и его ухаживания за Маргарет Грэнджер. И Ремингтон согласился! Лили содрогалась от одной мысли, что ей придется столько времени проводить в обществе совершенно безразличного к ней человека.
Тенор взял последние ноты и умолк под бурный взрыв аплодисментов. Восторженные слушатели поднялись со своих мест. Лили под руку с отцом прошла в фойе. Там уже толпились другие гости в ожидании леди Китон, которая должна была пригласить всех к столу.
– Герцог Ремингтон предупредил, что, возможно, задержится сегодня, – сказал граф, понизив голос. – Но я и вообразить не мог, что он имел в виду часы, а не минуты.
Словно услышав слова графа, герцог подошел к ним сзади со словами приветствия.
– Добрый вечер, лорд Кроффорд, леди Лилиан.
Звук его глубокого выразительного голоса вызвал в сердце девушки знакомый трепет, она почувствовала, как ее охватила жаркая волна. Ей даже не надо было оборачиваться, чтобы понять, что он не сводит с нее глаз. Она еле сдержала глупую улыбку, напомнив себе, что в глазах всего света они не более чем случайные знакомые.
Он был одет во все черное, и только белоснежные сорочка и галстук оживляли его мрачный вид. И тут тайное воспоминание о тех мгновениях, когда она видела его без фрака и без сорочки, заставило вспыхнуть ее лицо, наполняя душу странным томлением. Мягкое, почти нежное выражение его глаз разбудило в Лили надежду, что он все-таки не совсем к ней равнодушен. Ей очень хотелось так думать. Но… очень уж ему с ней много хлопот.
Он приподнял ее руку, холодно коснувшись губами пальцев, лишний раз напомнив ей о других поцелуях, далеко не таких невинных, и улыбнулся. От этой улыбки сердце девушки замерло, а затем тревожно забилось в ожидании… чего – она сама не могла понять.
– Вы опоздали, – чуть слышно выговорил ему граф Кроффорд.
– Прошу простить меня, сэр. Уверяю вас, меня задержало дело крайней важности.
Ответ его несколько умиротворил ее отца, но тон его по-прежнему оставался неприветливым.
– Надеюсь, домой вы ее доставите вовремя. Я уже предупредил леди Китон, что, возможно, не останусь на обед. – Он заговорил громче, чтобы его могли слышать окружающие: – Боюсь, моя подагра опять дает о себе знать. Но раз вы здесь, ваша светлость, я могу спокойно удалиться. – И добавил уже тише, обращаясь к Лили: – Будь осторожна, девочка.
– Не волнуйся, папа, я буду осторожна, – попыталась она успокоить его. – Я зайду к тебе, когда вернусь.
Герцог предложил ей руку и, когда она положила свою руку на сгиб его локтя, незаметно пожал ее.
– Улыбайтесь, Лили. Ведь он едет домой, а не в Калькутту.
Лили послушно улыбнулась. Граф Кроффорд ушел, и она осталась с герцогом Ремингтоном.
– Ваша светлость! – помахала им издалека леди Китон; чтобы привлечь внимание герцога. Таща за руку своего кавалера, она направилась к ним, ловко маневрируя в толпе гостей. – Как это мило с вашей стороны, посетить нас. Без сомнения, вы займете место по правую руку от меня за обедом.
– Прошу меня извинить, но я обещал графу Кроффорду, которому пришлось вернуться домой, что буду сопровождать его дочь. Так что я займу за столом его место.
Леди Китон растерялась только на мгновение, затем улыбка вновь засияла на ее лице.
– О, в этом нет необходимости, ваша светлость! Просто мы переместим того, кто должен был сесть между вами и лордом Гордоном, и освободим место для леди Лилиан.
– Если вас это не стеснит, – вежливо сказал он, однако его тон не оставлял сомнений, что он в этом просто уверен.
Подождав, когда леди Китон и сопровождающий ее джентльмен отойдут, он повел Лили в обеденный зал. Им предстояло проследовать в головной конец стола, к местам, предназначавшимся для самых высоких гостей.
– Мне ужасно хочется узнать, чье же это место я сейчас займу, – прошептала Лили. Она взглянула на почетные места и увидела, как лакей выпроваживает оттуда Маргарет Грэнджер, намереваясь препроводить ее к новому месту в середине стола. Маргарет была просто разъярена подобной неучтивостью. Лили тотчас заметила любопытные взгляды и спешно раскрытые веера дам, под прикрытием которых так удобно сплетничать. Вот оно, началось. Чуть склонив голову, Лили тихо сказала:
– Судя по всему, вечер обещает быть крайне неприятным.
Он отодвинул ее стул и, когда она села, прошептал на ухо:
– Улыбайтесь, Лили!
Она послушно изобразила улыбку, совершенно не подумав о том, как это выглядит со стороны. Без сомнения, все решили, что они с герцогом только что обменялись интимными замечаниями, ведь он проявлял к ней слишком явный интерес, который нельзя было не заметить. При мысли об этом улыбка застыла на ее губах.
– Вы не намерены скрывать ваши ухаживания, не так ли? – спросила она, когда он уселся на свое место.
– Нет, не намерен, – честно сказал он, предлагая ей аппетитный кусочек ананаса.
Лили стиснула зубы и с силой пронзила золотистую мякоть серебряной десертной вилкой.
– Вы просто используете меня? Хотите с моей помощью избавиться от Маргарет Грэнджер, да?
– Это не единственная причина того, что я согласился на эту роль.
Она ждала его объяснений, но герцог молчал, расправляясь с ананасом, который ему тоже показался аппетитным.
– Может быть, вы будете так добры и откроете мне и другие причины?
Он заглянул ей в глаза, затем чуть опустил ресницы и принялся смотреть на ее губы. Когда он заговорил, в его тихом голосе прозвучала нотка безумия.
– Я скажу вам позже. В саду, когда мы будем одни.
Почувствовав, что его взгляд скользнул еще ниже, Лили яростно зашептала, стараясь говорить едва слышно:
– Сейчас же прекратите.
Их глаза снова встретились, и он усмехнулся. Легкое движение бровей, насмешливый взгляд, чуть ироничная улыбка…
– Извините.
– Леди Лилиан? – окликнул ее чей-то женский голос. Лили подняла глаза и увидела, что напротив, на противоположном конце стола, сидят леди Кэролайн Сэммс и лорд Брайан. Леди Сэммс мило улыбалась, но невозможно было не заметить ехидства на ее по-девчоночьи озорном лице. Она повысила голос, чтобы ее было слышно за гулом голосов и позвякиванием приборов.
– Моя дорогая, как приятно видеть вас снова! Я слышала, вы были в Ирландии. Воистину, дивное место, чтобы оправиться после горя, постигшего вас. Я имею в виду – безвременную гибель лорда Осгуда!
Наих конце стола все тут же замолчали. Кэролайн Сэммс была печально известна своей страстью разжигать скандалы (конечно, когда они не касались ее лично). К тому же она была лучшей подругой Маргарет Грэнджер. Лили ответила на ее выпад невозмутимой улыбкой и тотчас же взяла на прицел сидящего рядом с Кэролайн лорда Брайана. Это был изящный молодой щеголь. Этот светлоглазый белокурый красавец славился своими бесчисленными любовными победами и утонченным вкусом. Лили это было только на руку. Уголки ее рта чуть дрогнули, и она одарила его призывной улыбкой.
