– Ирландия не в моем вкусе, – сказала она, глазея на молодого человека. – Родные английские пейзажи ближе моему сердцу.
Раздалось несколько удивленных вздохов, но лорд Брайан мгновенно отреагировал на ее вызов. Он ответил ей своим знаменитым откровенно-бесстыдным взглядом из-под полуопущенных ресниц, взглядом, который заставлял бешено биться сердца многих женщин. К его сожалению, этот взгляд не произвел никакого впечатления на Лили, ибо она в этот момент была слишком занята созерцанием пальцев герцога Ремингтона, яростно стискивавших ножку бокала.
Кэролайн с силой сжала ладонь своего спутника, и он наконец обернулся к ней, пребывая в явном недоумении.
– Как это печально… для Ирландии, – пробормотала леди Кэролайн и мгновенно завела разговор с лордом Гувером, сидящим слева от нее, а Брайан с кающимся видом посмотрел на неодобрительно нахмуренное лицо леди Китон, и она, конечно, не могла больше сердиться на него. Чтобы хоть немного успокоиться, Лили отпила вина. Уголком глаза она заметила, что герцог Ремингтон чересчур свирепо расправляется с бараньей ножкой.
– Кажется, вас что-то рассердило, ваша светлость? – невинно спросила Лили.
Ремингтон метнул в ее сторону яростный взгляд сузившихся вдруг глаз.
– Я запрещаю вам в моем присутствии смотреть на других мужчин подобным образом.
– Что вы имеете в виду?
– Вы прекрасно знаете, что я имею в виду!
– Будьте осторожны, – предупредила его Лили и выразительно постучала сложенным веером по его руке. – Леди Маргарет еще подумает, что у нас с вами первая ссора. Она следит за каждым нашим движением. Должна сказать вам, ваша светлость, что ваш план сработал просто великолепно! Будь я на ее месте, никогда бы с вами больше не стала разговаривать.
– В данный момент меня менее всего волнует леди Маргарет. Мы говорим о вас.
Лили грациозным жестом поправила локон и улыбнулась, согласно кивнув.
– О, да, конечно, давайте поговорим обо мне. Все женщины просто обожают поговорить о себе.
– Вы ведете себя на редкость нелепо. Просто полная дура.
– Я терпеть не могу, когда вы называете меня полной дурой, ваша светлость. Или вы уже забыли? – Она вновь постучала веером по его руке. – Прекратите оскорблять меня.
– Не смейте дразнить меня; Лили. – Он сжал ее веер, не давая ей его вырвать. – А если вы еще раз дотронетесь до меня этой штукой, то я ее сломаю.
– Тысяча извинений, я опоздал, – раздался сзади голос Гарри. Он кивнул леди Китон и скользнул на свое место возле Лили. – Леди Лилиан, ваша светлость! Какая приятная неожиданность, леди Лилиан. Надеюсь, проблемы э… графа Кроффорда, связанные с вашим непрошеным гостем, леди Лилиан, уже разрешились?
Ремингтон и Лили ответили почти одновременно:
– Да.
– Нет!
– Понимаю, – явно ничего не понимая, отозвался Гарри.
Лили нахмурилась и с укором взглянула на Ремингтона. Ей совсем не хотелось поддерживать столь опасный разговор. Она повернулась к Гарри:
– Если не считать бала у Эшландов, я почти не виделась с вами после последнего заседания «Общества любителей древностей». Доклад, который вы тогда сделали, был необыкновенно интересен. Как продвигается ваша работа над древним папирусом?
– Слишком медленно, – произнес с досадой Гарри, положив на свою тарелку увесистый кусок сочного мяса. – Из трехсот с лишним слов я смог разобрать не более десятка. Там есть одно слово, оно появляется подозрительно часто. Я почти уверен, что это одно из имен Рамсеса, но, как ни странно, там явные разночтения, хотя я чувствую, что повторяется именно оно. Единственное, что я определил точно, – это слово, которое должно означать союз «и».
– Что ж, наверное, это многообещающее начало. – Она поздравила себя с тем, как ей удачно удалось перевести разговор на другую тему. .
– Но это произошло уже месяц назад, леди Лилиан. И никаких сдвигов. Если я не продвинусь хоть на шаг, все мои усилия окажутся напрасными.
Лили покрутила за ножку бокал, глядя на темное вино.
– Кто это говорил? Кажется, лорд Алфред. Он сказал, что египтяне очень чтили своих фараонов и упоминали их в документах довольно часто и с большим почтением?
– Возможно, я перепутала его с лордом Паундстоуном. – Она изобразила крайнюю рассеянность. – Так трудно уследить за всеми этими важными разговорами во время заседаний. Но я точно слышала, как один из джентльменов заметил, что египтяне часто сопровождали имя фараона такими словами: «Живи вечно, о Всемогущий…», или же: «Живи вечно, Любимец…» – и прибавляется имя того или иного бога.
– Совершенно верно. В греческой версии Розеттского камня фраза «Живи вечно» постоянно сопровождает имя фараона. Так вы хотите сказать, что это может быть и в моем папирусе? Ну, конечно! – И он с восторгом продолжил: – Вы помогли мне, леди Лилиан, я обязательно этим воспользуюсь. Может быть, уже на следующем заседании я покажу вам почти полностью расшифрованный текст!
– Я буду очень вам признательна, вот только боюсь, я ничего не понимаю в папирусах. – Она улыбнулась с извиняющимся видом. – Признаться, я хожу на эти собрания лишь для того, чтобы составить компанию моей подруге, Софи Стэнхоуп. Вот она действительно увлечена всеми этими странными древними языками, хотя я искренне не понимаю этой ее страсти. Мне это все кажется такой бессмыслицей.
– Они просто завораживают, когда начинаешь во всем этом разбираться, – горячо ответил Гарри. – На следующем же собрании я объясню вам принципы анализа. Все это не так уж сложно, я уверен, вы мгновенно ухватите суть.
– Звучит очень заманчиво, милорд, – Лили вздохнула, – хотя боюсь, вы очень скоро потеряете со мной терпение. Софи говорит, что у меня просто нет интереса, без которого невозможно выучить ни один иностранный язык, а тем более древний.
– О, я бы никогда не потерял терпения с
– Ваша еда остынет, лорд Гордон.
Гарри посмотрел на герцога долгим задумчивым взглядом, затем пожал плечами и принялся поглощать мясо.
Лили тоже потянулась за вилкой, но в этот момент герцог Ремингтон нежно сжал ее руку.
– Вам незачем забивать себе голову всеми этими премудростями, моя милая. Оставьте их лучше для таких ученых мужей, как лорд Гордон. Лучше расскажите мне о выступлении синьора Оливетти. Какими произведениями он порадовал вас сегодня?
Она никак не могла вспомнить. Когда он смотрел на нее с этой невыносимой нежностью, она забывала обо всем на свете… Это всего лишь спектакль, напомнила она себе. Он просто предостерег ее, чтобы она не слишком раскрывалась перед Гарри. Ну и заодно хотел напомнить окружающим о своих видах на нее.
– Синьор Оливетти исполнял несколько партий из «Фиделио».
– О, Бетховен! Мой любимый композитор! Как жаль, что я пропустил концерт!
Он убрал руку, и Лили вдруг остро почувствовала, как ей недостает тепла его пальцев. Нет, она не должна так реагировать на его прикосновения… но, Боже, она ничего не могла с собой поделать!
Остаток обеда прошел в молчании. Однако Лили чувствовала, что, благодаря постоянному вниманию герцога Ремингтона и оскорбительному выпаду леди Кэролайн, она стала основным предметом для сплетен, для этого тихого перешептывания. Интересно, подумала она, что будет, если она сейчас сделает то, что ей больше всего сейчас хочется, – зарычит от отчаяния? Скорее всего ее тут же утащат в сумасшедший дом.
– Вроде бы все обошлось.
