Гарри поспешно вышел, столкнувшись в дверях со служанкой, которая принесла лауданум. Вслед за ней вошел слуга герцога. Одной рукой он придерживал что-то за пазухой. Леди Пенроуз повернулась, чтобы взять у служанки пузырек и стакан с водой, а Лили и миссис Рэмфорд продолжали аккуратно вспарывать швы на рукаве и лифе Софи, прикрыв ее покрывалом. Поглощенные своим делом, женщины не заметили, как слуга протянул своему хозяину пару пистолетов. Герцог осторожно положил их под кровать, так чтобы в случае необходимости их легко можно было бы достать, и приказал своему человеку встать снаружи у двери. Леди Пенроуз посмотрела пузырек на свет, потом отлила в стакан какое-то количество снотворного, увидев, что в пузырьке осталось довольно много, она еще отлила в стакан несколько капель. Ремингтону оставалось только уповать на то, что она все-таки не усыпит Софи навеки.
– Достаточно, леди Пенроуз, – остановила ее Лили, видимо, разделявшая опасения герцога. Она продолжала ловко орудовать ножницами, и Ремингтон невольно сравнил ее точные движения с робкими, неуверенными движениями миссис Рэмфорд. Ему в голову пришла странная мысль: если ему суждено быть когда-нибудь серьезно раненным, хорошо бы Лили оказалась рядом. Ей бы он полностью доверился. Она знала, как вести себя в критической ситуации.
– Вы не могли бы ее немного приподнять и подержать, – попросила его леди Пенроуз.
Лицо Софи исказилось от боли, и она стиснула зубы, когда ее приподняли, поддерживая за плечи, большие сильные руки герцога. Однако она послушно проглотила лекарство.
– Ужасная гадость, – прошептала она с легким стоном, когда Ремингтон осторожно опустил ее на подушку. Девушка повернула к нему голову. – Это еще не все? – Ремингтон пытливо на нее посмотрел и медленно покачал головой.
– Я так и знала. – Ее голос былтихим и слабым, кожа побелела от сильной потери крови. – Неужели рану придется прижигать?
– Не думаю, – сказал он. Софи улыбнулась с видимым облегчением. – Лауданум подействует с минуты на минуту. Он облегчит боль.
– У меня больше нет сил на это смотреть, – простонала леди Пенроуз, закрывая глаза и прикладывая ко лбу руку. Рот герцога мгновенно искривился в усмешке.
– Вы можете идти, миссис Рэмфорд, и вы, леди Пенроуз. Благодарю вас за помощь.
Дамы с готовностью покинули комнату.
– Проклятие, – прошептала Софи. Здоровой рукой она ухватилась за рукав Лили, затем рука без сил упала на кровать. В ее глазах появилось рассеянное выражение, лауданум начал действовать. – Хрустальный кинжал. – Ее голова беспокойно заметалась по подушке. – Я не могу вспомнить, что там сказано. Прочти мне эти слова.
– Тсс, – шепнула Лили. – Это сейчас совсем неважно.
– Ты должна сказать мне! Я должна знать все, что еще должно произойти!
– Больше ничего не произойдет, обещаю тебе, – Лили отвела глаза. – Во всяком случае, с тобой.
– Доктор Александр? – прошептала Софи. Лили кивнула.
– А ну-ка прекратите, вы обе! – оборвалих герцог. – Все это не имеет никакого отношения к вашему дурацкому проклятию!
Обе девушки взглянули на него смолчаливым укором. Ремингтон мог поклясться, что они ему не поверили.
Лили покачала головой.
– Вы же не знаете, что там сказано!
Герцог нахмурился.
– Я запрещаю вам говорить об этом, по крайней мере, сейчас. Софи не хватает только истерики из-за всей этой чепухи.
– Могу вас заверить, что…
– Его светлость прав. Лили. – Девушка устало закрыла глаза. – Как ты сказала, сейчас это действительно не важно.
Лили бросила свирепый взгляд на герцога.
– Вы расстроили ее, – сердито произнесла она. Герцог Ремингтон посмотрел на нее с шутливым изумлением и изобразил крайнее отчаяние.
– Лили, – позвала тихо девушка, чуть приподнимая веки.
– Да? – Лили наклонилась к ней ближе.
– Боюсь, теперь ты еще долго не сможешь поплакать на моем плече.
Предательские слезы заблестели в глазах Лили, но она попыталась улыбнуться и ласково погладила подругу по здоровой руке.
– Тогда придется тебе плакать на моем.
Через пятнадцать минут пришел лекарь. Софи уже крепко спала. Рану на руке он зашил довольно быстро. Затем перешел к более серьезной ране на плече.
– Похоже, придется прижечь, – сказал он, увидев, что из разреза снова полилась кровь.
Ремингтон вытер кровь и покачал головой.
– Вы почти все сделали. Я уверен, юная леди предпочла бы отказаться от такого способа лечения. Я буду сжимать края, пока выбудете зашивать, тогда меньше будет течь.
Лекарь несколько мгновений в нерешительности смотрел на рану, затем кивнул.
– Кровотечение вроде бы немного утихло. Возможно, без прижигания даже лучше.
Дальше лекарь работал в полном молчании. Ремингтон заметил, что Лили старается не смотреть на руки доктора, однако она не отошла и даже помогала потом накладывать повязку на плечо подруги.
– Кровотечение остановлено, – сказал врач. – Дайте ей еще лауданума, когда она проснется. Я зайду через пару часов посмотреть, как идут дела.
– Как хорошо, что она спала, пока он зашивал, – прошептала Лили. ѕ И хорошо, что он согласился не прижигать. Раскаленное железо – это гораздо больнее, чем сам порез.
– Именно поэтому я и попросил его не мучить Софи.
– Я хочу поблагодарить вас за нас обеих. – Лили кивнула в сторону Софи. – Если бы вы не оттащили нас от этого окна… – Она взглянула на него глазами, полными горячей благодарности. – Я обязана вам жизнью.
От этих простых, искренних слов его бросило в дрожь. Он не заслужил их. Ведь он погубил ее репутацию, а еще немного – погубил бы своей халатностью ее самое. Насколько проще было бы для них обоих, если бы она бросила ему в лицо справедливый укор и отвернулась. Она не оставляла ему выбора. Ее благодарность еще более укрепила его в решении совершить то, о чем они оба потом будут горько сожалеть.
15
На следующий день рано утром в поместье лорда Холибрука прибыли лорд Байнбридж и граф Кроффорд. Лили об этом сообщила леди Байнбридж, которая немедленно стала ей помогать ухаживать за Софи. Час спустя в королевские покои постучали.
В этот момент леди Байнбридж, сидя возле постели Софи в глубоком кресле, тихо читала ей какую-то книгу. Софи вполуха слушала ее, время от времени вновь проваливаясь в дурманящий сон, вызванный двукратным приемом лауданума.
Услышав стук. Лили подошла к двери. Служанка, учтиво присев, сообщила ей, что в Голубой гостиной миледи ожидает ее отец.
Лили не была готова к этой встрече… Ей так и не удалось поговорить с герцогом Ремингтоном с глазу на глаз после тех выстрелов. А теперь… теперь было слишком поздно. Она оглянулась на леди Байнбридж. Та, продолжая читать своим мелодичным спокойным голосом, сделала ей знак идти со служанкой.
Спускаясь по лестнице. Лили лихорадочно придумывала, что сказать отцу. Но в голову ей лезли совершенно нелепые оправдания. Он никогда ей не поверит.
Служанка отворила дверь в Голубую гостиную, и, не чуя под собой ног. Лили вошла. Первый, кого она увидела, был герцог Ремингтон, он сидел возле камина в тонконогом изящном кресле, таком хрупком в сравнении с его могучей фигурой, и в глубокой задумчивости созерцал свой переплетенные пальцы. Граф Кроффорд расхаживал взад и вперед перед камином и, видимо, был чрезвычайно взволнован.
Она почувствовала ком в горле и тихим от страха голосом произнесла:
