просто не было времени на то, чтобы зайти к граверу, и все же… Теперь она думала, что ему просто не пришло это в голову.
– Для меня наш брак вполне настоящий, – сказал он наконец. – Даю вам слово.
Лили нахмурилась.
– Вам совсем не обязательно делать вид, что вы меня любите. Если вы не испытываете ко мне никаких чувств, я бы хотела надеяться, что вы будете уважать нашу дружбу и не предадите моего доверия. И еще: я бы очень хотела, чтобы вы были до конца искренни и честны со мной и относились ко мне как к близкому вам человеку.
Он поднял глаза и все с тем же мрачным выражением произнес:
– Я всегда честен с вами, и вы для меня – очень близкий человек.
– Мне почему-то кажется, что мы с вами вкладываем разный смысл в одни и те же слова.
– Да, вероятно, так оно и есть. Скажу вам без обиняков: я намерен хранить вам верность, Лили, и не собираюсь нарушать клятв, которые сегодня дал вам перед алтарем.
Он произнес это очень торжественным тоном, даже не прикоснувшись к ней, ни малейшего намека на ласку. Внезапно она догадалась о причине его холодности, но эта мысль показалась ей настолько нелепой… На всякий случай она решилась спросить:
– Вы полагаете, что я будуих нарушать?
Плотно сжатые губы были единственным ответом на ее вопрос, но она все поняла.
– Вы мне не верите?
– Нет, Лили, верю. – Он бережно потрогал локон на ее плече. – Я знаю ваше искреннее, преданное сердце и не сомневаюсь, что, даже если вы когда-нибудь измените свое отношение ко мне, вы сохраните верность своим клятвам. И это одна из причин, по которым я хотел жениться на вас. Вы обладаете необыкновенными, редкими качествами, которые я ценю более всех других.
Тронутая его словами, она все же не могла не исправить его нечаянную оговорку.
– Я ведь знаю, что на самом деле вы не хотели на мне жениться, Ремингтон. Я не настолько глупа и тщеславна, чтобы требовать от вас ложных уверений. Я бы предпочла, чтобы вы были со мной честны.
Чуть заметная улыбка тронула его губы, и в глазах появился непонятный ей веселый блеск.
– Неужели вы и в самом деле полагаете, что я согласился бы дать свое имя женщине, на которой не хотел жениться?
Эти слова сразу пробудили в ее душе самые смелые надежды. Но она решила выяснить все до конца, чтобы не тешить себя напрасными иллюзиями:
– Вполне возможно, вы действительно хотели жениться на мне, потому что считали это своим долгом, но все же это отличается от того, когда мужчина женится на женщине, потому что… ну в силу иных… более обычных причин. Я знаю, что честь и долг – очень важные для вас понятия.
– Вы совершенно правы, очень важные, – серьезно сказал он, но она видела, что он просто ее поддразнивает. Сердце ее замерло. – И все-таки дело не только в долге, а вернее, совсем даже не в нем. Я просто знал, что рано или поздно этот день обязательно наступит. Я понял это еще тогда, когда мы впервые встретились с вами и я, заглянув в ваши глаза, увидел там отражение того мужчины, о существовании которого уже давно забыл. – Он нежно провел по ее щеке согнутыми пальцами и улыбнулся. – Кажется, вы совершенно не представляете, о чем я сейчас говорю, правда?
Лили облизнула губы и, чуть приподняв плечи, прошептала:
– Все равно мне очень приятно это слышать.
– В ту ночь, когда ты, сама того не ведая, завлекла меня в брачные сети, нежданное вторжение лорда Холибрука подсказало мне, что более всего на свете я хочу только одного – иметь право говорить с тобой в любую минуту, – он взял ее руку и коснулся нежным поцелуем ладони, затем запястья, – иметь право дотрагиваться до тебя, держать тебя в объятиях вдали от сотен чужих глаз.
Внезапно она обнаружила, что сидит у него на коленях, а его горячие, сильные руки обвились вокруг ее плеч и талии. Лили тихо, блаженно вздохнула.
– Я хотел целовать тебя, не боясь, что это может завести нас слишком далеко. – Он притянул ее лицо к своему и прошептал ей прямо в губы: – А наоборот, надеясь, что наши поцелуи уведут нас с тобой в сверкающий, прекрасный мир, где мы будем с тобой вдвоем. Только ты и я.
Он ничего больше не говорил о причинах, по которым хотел жениться на ней. Он долго-долго не говорил, но его поцелуи сказали ей все, что она хотела бы услышать. Он целовал ее снова и снова, медленно, словно в полусне, так, будто он не хотел ничего иного, только ласкать губами ее лицо, шею, волосы нежными горячими губами.
Она беспокойно шевельнулась в его руках, и его тело мгновенно отреагировало напряжением каждой мышцы. Чуть напуганная этой внезапной переменой, она слегка отодвинулась и взглянула на него.
– Ты, кажется, немного… покраснел.
Он издал какой-то странный горловой звук, словно хотел подавить смех.
– Кажется, ты готова к следующему уроку.
Она чуть насмешливо улыбнулась ему:
– Что ж, звучит очень соблазнительно. – Его улыбка стала еще более нежной. Он снял с ее головы увядший венок из роз и лент и осторожно отложил его в сторону. Затем поднял ее на руки и отнес на кровать. Улегшись с нею рядом, он приподнялся на локте и заглянул в ее полуприкрытые затуманившиеся глаза.
– Первое правило таково: ты должна говорить мне, что тебе нравится, а что вызывает у тебя неприязнь.
– Я люблю щенят и терпеть не могу змей, – пошутила она, стараясь скрыть свое волнение и страх перед тем, что ее ожидало.
Словно читая ее мысли, он сжал губы, словно о чем-то размышляя, а затем с беспокойством спросил:
Лили почувствовала, как вспыхнули ее щеки. Она молча покачала головой.
Выражение озабоченности на его лице сменилось растерянностью.
– Скажи, ты имеешь хоть какое-нибудь представление о том, что происходит между мужем и женой в их первую брачную ночь?
Она покраснела еще больше.
–• Мы иногда подолгужили в деревне, а там невозможно не увидеть некоторых вещей, которые происходят в конюшне или на скотном дворе. – Она состроила гримасу, затем отвела глаза. – Я чувствую, это будет слишком затруднительно для нас обоих.
Он чуть отодвинулся от нее и откинулся навзничь, сосредоточенно разглядывая потолок.
– Я полагал, что кто-нибудь все же просветит тебя, хотя бы в основных чертах.
– Но я не такая уж невежа. Я переводила некоторые греческие манускрипты и некоторые любовные поэмы, довольно… специфичные. – Она закусила губу и прошептала: – Кузина Софи рассказывала, что сначала это бывает очень больно. Это правда?
Он притянул ее к себе.
– Я рад, что ты приберегла все свои вопросы для меня. – Он нежно гладил ее по спине, спускаясь все ниже, охватывая плавными, неторопливыми движениями талию и бедра. – Тебе нравилось, когда мы целовались с тобой? – В ответ на ее смущенный кивок он продолжил: – Когда мы будем любить друг друга сегодня ночью, ты почувствуешь то же самое, только еще лучше.
Она недоверчиво взглянула на него. Он улыбнулся ей в ответ.
– Ты помнишь, как нам нравилось касаться друг друга, когда мы целовались?
– Еще бы мне не помнить.
– Я буду так же ласкать тебя во время наших с тобой поцелуев и надеюсь, тебе в ответ тоже захочется прикоснуться ко мне более… интимно.
– Что ты имеешь в виду?
Уголки его губ дрогнули в еле заметной улыбке. Прищурившись, обдумывая каждое слово, он сказал:
