поспешное венчание? Ведь только неделю назад я приняла от него приглашение на прогулку в парке.
Его улыбка мгновенно исчезла.
– Это кое-кого мне напомнило… Признаться, меня не слишком радует, что вы согласились на прогулку с моим братцем.
– Незачем бросать на меня такие взгляды. Просто он игнорировал мой отказ. И в этом вы и ваш брат очень похожи.
– Настойчивостью?
– Бесцеремонностью и самонадеянностью.
—Хм. Сначала вы относите меня к большинству мужчин, а теперь называете бесцеремонным. И это на следующий же день после венчания. Что же вы будете говорить обо мне через неделю?
Она улыбнулась ему в ответ.
– Похоже, вы напрашиваетесь на комплименты, милорд!
– Майлс, – поправил он ее. – Я не настолько тщеславен.
Смена его настроений ставила ее в тупик. Сначала он был мрачен и молчалив, теперь шутил и поддразнивал ее. Она просто не знала, что и думать. Какой загадочный человек ее муж. Однако более всего ее сейчас волновал один-единственный вопрос, и она все пыталась прочитать ответ на его лице… Доставила ли она ему удовольствие в их первую ночь? Понравилась ли она ему? Страх перед тем, что он ответит «нет», накладывал печать на ее уста, нет, лучше не спрашивать.
– А сколько времени вам обычно приходится тратить на задания сэра Малкольма?
Казалось, в первый момент ее вопрос вызвал у него замешательство. Затем он пожал плечами.
– По-разному. Все зависит от самого задания. Скажем, рейс на корабле в Нормандию занимает день или два. У нас есть свои люди и в других частях Франции, и чтобы добраться туда, мне приходится уезжать из дому на неделю. Потом еще контрабандисты, это тоже моя забота. Как правило, местные власти хорошо знают, кто этим занимается, но обычно закрывают глаза на подобные дела. Обычно мы с моей командой следим за операциями, чтобы удостовериться, что все прошло нормально и наши люди вне опасности, или проверяем, нет ли у контрабандистов более криминального груза, чем французские шелка, не прячут ли они в своих трюмах шпионов. Такие задания занимают по нескольку недель.
– А лорд Грэнджер тоже занимался контрабандой?
– И не только.
– Но скажите, что заставляет таких людей, как лорд Грэнджер, связываться с контрабандистами?
Ремингтон нахмурился.
– Все объясняется довольно просто. Единственная вещь, которую этот господин любил больше французского коньяка, это игра в карты. Он играл часто и по-крупному. Случалось, проигрывался так, что ему бы не миновать разорения, если бы не его шашни с контрабандистами. Власти терпимо относились к его грешкам, и никто не обращал внимания на то, что иногда в команде корабля оказывалось больше на одного-двух человек. Однако мы заподозрили, что дело нечисто, когда он в течение короткого времени выплатил вдруг все свои долги. Теперь мы знаем, что через Грэнджера действовали четверо шпионов. Одно время мы думали, что был еще пятый, но, видимо, он вернулся во Францию прежде, чем мы смогли его выследить.
– Когда мы разговаривали у нас дома, сэр Малкольм сказал, что он пока не собирается их арестовывать. А он не боится, что информация, которую они здесь собирают, просочится во Францию?
– Ни одно изих сообщений не достигает Франции. Мы об этом позаботились, признаться, пришлось изрядно потрудиться. Но сейчас об этом деле можно уже позабыть. Сэр Малкольм намеревался их арестовать – как раз тогда, когда мы с вами уехали на это памятное собрание любителей Древнего Египта.
– И лорда Грэнджера тоже?
Казалось, он не спешил отвечать на этот вопрос. Лицо его помрачнело. Он наконец произнес:
– Лорд Байнбридж предложил ему на выбор два возможных варианта. Или быть повешенным за предательство, или…
– Или? – переспросила Лили, видя, что он молчит. Ремингтон взглянул на нее и тихо, но четко произнес:
– Три дня назад лорд Грэнджер покончил жизнь самоубийством.
– О Боже!
Ремингтон продолжил, обращаясь скорее к себе, чем к Лили:
– Байнбридж сообщил обо всем нашим людям во Франции, прежде чем убрать шпионов и предупредить лорда Грэнджера. Это была одна из причин моего срочного отъезда в Нормандию на прошлой неделе. Байнбридж ожидает, что противная сторона ответит соответственным образом, арестовав того, в ком они подозревают английского шпиона. – Он глубоко вздохнул. – В течение какого-то определенного времени мы раскрываем их агентов, а они – кого-то из наших. Это игра в кошки-мышки. Мы арестовываем одного из них, и они арестовывают одного из нас. И никогда не знаешь, на кого падет жребий.
Лили почувствовала, как страх сковал ее сердце.
– Лэкрокс, – попыталась прошептать она, но губы плохо ее слушались. – Вы думаете, они могут о нем знать?
Ремингтон, ничего не отвечая, долго смотрел ей в глаза, и в его взгляде было что-то непонятное: то ли печаль, то ли подозрительность.
– Я предупредил его о возможных последствиях, Лили. Он знает, что надо быть очень осторожным.
– Но что, если… – Она была не в силах говорить, не в силах представить хоть на мгновение, что такое возможно.
Ремингтон обнял ее за плечи и привлек к себе.
– Постарайся не беспокоиться. Лили. Я знаю Лэкрокса довольно хорошо и уверен, что он не допустит никаких опасных для него промахов. Расскажи мне лучше о коде, который вы с ним используете. Почему вам обязательно нужен словарь?
Конечно, она поняла, что он хотел просто поменять тему разговора, и была ему за это благодарна. Что толку переживать сейчас за Роберта, ведь все равно она никак не может ему помочь. Чтобы отвлечься от этих невеселых мыслей, она принялась подробно объяснять сложности крестового кода. Потом он стал рассказывать о своих путешествиях, о всяких курьезах, которые там случались. Его глубокий мягкий голос, нежность, с которой он ее обнимал, постепенно заставили Лили забыть свои страхи и успокоиться, хотя судьба Себастьяна Лэкрокса была весьма неопределенна на данный момент. Мягкое покачивание кареты, монотонный стук колес укачали ее, и вскоре она закрыла глаза и задремала.
Ремингтон разбудил ее через несколько часов, когда они остановились у придорожной гостиницы. Был поздний вечер, и в карете, освещаемой только тусклым светом фонаря, было довольно темно, но Лили почувствовала, что в его настроении вновь произошли резкие изменения. Каким-то образом, пока она спала, она оказалась у него на коленях. И разбудил он ее нежным поцелуем. Ее руки скользнули вокруг его шеи, и она полусонно ответила на его поцелуй. Как только карета остановилась, он оторвался от ее губ и прижал ее голову к груди. Лили услышала его порывистое дыхание. Тогда она просунула руки под его сюртук и теснее прижалась к горячему телу.
– Мы остановимся в гостинице под названием «Медное кольцо», – сказал он ей глухим, чуть охрипшим голосом. Лили стоило некоторых усилий понять, что он говорит, ибо в этот момент он нежно гладил ее по голове, и она полностью отдалась этим восхитительным ощущениям. – Я отправил Джека заказать нам ужин и комнату и сделать все приготовления. Что тебе понадобится на ночь из багажа?
–Голубая ковровая сумка.
Она чуть двинулась, стараясь прижаться к нему еще ближе, и почувствовала его руки на своей талии. Он осторожно приподнял ее и усадил напротив себя.
– Я думаю, Джек уже все приготовил. Можно идти.
Ремингтон помог ей выйти из кареты и затем обнял одной рукой за талию и так не отпускал от себя, пока они шли через двор к входу в здание. Хотя было уже довольно темно, во дворе кипела жизнь. «Медное кольцо» оказалась довольно большой гостиницей. Здание было каменным, трехэтажным, почти по самую крышу заросшим плющом. У входа их уже ждал Джек со своим неизменным красным платком на голове. Он
