Решив, что настало время удалиться, он извинился и направился туда, где француз разговаривал с теми, кто будет представлять на конгрессе южную Европу. Среди них был его старый друг из Италии— Винченци, у которого можно было выудить хоть какую-то информацию.
Марко отвел своего соотечественника в сторону, и через четверть часа наряду с отвратительными деталями сексуальных шалостей известных представителей миланской знати тот поделился полезными политическими новостями. Линсли, несомненно, будет интересно узнать, что австрийские официальные лица в Милане вели секретные переговоры с послом из Саксонии.
Удовлетворенный тем, что ему уже удалось узнать. Марко решил вознаградить себя глотком вина. Карточка с его именем, помещенная на столе между двумя испанскими атташе, давала ему возможность извлечь дополнительную информацию из их разговора.
Подняв бокал, Марко оглядел комнату сквозь хрусталь. Все лица казались расплывчатыми сквозь граненое стекло, и лишь одна фигура вырисовывалась ясно и четко.
Марко наблюдал, как Кейт тихонько скрылась в тени арочной ниши. Джентльмену следовало уважить ее желание уединиться на какое-то время.
Но он не был джентльменом.
Смех фон Зайлига действовал ему на нервы. Позволила ли ему Кейт фривольно обойтись с ней? Любая леди, которая развлекалась с двумя мужчинами в один день, заслуживала того, чтобы ее помучили, пусть и немного.
Глава 15
Кейт скользнула за угол украшенных резьбой книжных полок. Пожалуй, ей следовало воспользоваться советом горничной и сказаться больной.
Она потерла обнаженные руки, чувствуя, как по телу прошел озноб. То ли от холода, то т от жары — она была не в состоянии трезво мыслить.
— Может, я действительно больна, — прошептала она, прижимая ладони к щекам.
Встреча с фон Зайлигом на пути к гостиной только усилила се странное настроение. Полковник проявил себя к приятным компаньоном, и когда он спросил, можно ли взглянуть на только что прибывшие лилейники, ей не хотелось отказать ему, руководствуясь банальным понятием о пристойности.
Кейт восхищалась интересом полковника к ботанике, но также ей нравилась его прямая манера поведения. В отличие от военных, которых Кейт встречала ранее, фон Зайлиг не был напыщенным солдафоном, влюбленным в собственное блестящее отражение из галунов и меди.
Что касается романтики….
Кейт свела брови, гадая, почему она не испытывает никаких иных чувств к пруссаку, кроме дружбы. В отличие от жаркого пламени, охватывающего ее всякий раз, когда Марко оказывается рядом. Фон Зайлиг надежен и предсказуем, а Марко — необуздан и безнравствен.
Кейт обмахивала веером щеки и прислушивалась к звону хрусталя и приглушенным взрывам смеха. Как бы ей ни хотелось спрятаться, она знала, что должна вернуться к гостям.
Подобрав юбки, Кейт приготовилась выйти из-за книжных полок, когда на ее пути возникла тень.
Она заколебалась, услышав скрипучее покашливание деда.
— А, вот вы где. Зачем скрываться в полумраке?
На мгновение Кейт подумала, что Клейн обращался к ней, но затем услышала ответ Шарлотты:
— Я не скрываюсь, сэр. Просто искала с победное место. Я неплохо смешиваюсь с толпой.
Кейт взглянула сквозь пространство между кожаными корешками книг, Клейн и Шарлотта стояли вместе в укромном арочном убежище, наполовину скрытые от остальных гостей. Темный вечерний костюм герцога терялся на фоне деревянных стеллажей, но пламя от ближайшего канделябра заливало его профиль мягким светом.
Клейн поджал губы, словно раздражаясь резким ответом. Но как оказалось, его волновало совсем другое, о чем ему уже следовало давно забыть.
— Вас не было в оранжерее с моей внучкой, — обвинил он ее. — Почему вы сказали, что находились там с ней?
— Чтобы предупредить раскаты грома над ее головой, — ответила Шарлотта. — Почему вы должны быть таким придирчивым солдафоном?
— С-солдафоном? — гневно повторил Клейн. — Я просто пытаюсь сделать так, чтобы Кэтрин… не совершила ошибку и общество не отвернулось от нее.
— Вы избрали неверный путь, — откровенно заявила Шарлотта. — Кейт очень независимая молодая леди и умна Не по годам.
— Слишком независимая, — проворчал Клейн.
— Возможно, — согласилась Шарлотта, — Но как бы то ни было, она пытается соответствовать своему статусу. И вы могли бы облегчить ей задачу, если бы проявили хоть капельку доброты и понимания, вместо того чтобы сердиться и кричать.
Клейн открыл было рот, но тут же закрыл, щелкнув зубами.
— Это будет не так уж сложно. Мне кажется, что ваш лай хуже, чем ваши укусы.
На мгновение Клейн свирепо нахмурился. Затем, к великому удивлению Кейт, его лицо смягчилось и на нем отразилось лишь легкое недовольство.
— Прямо и не знаю, принимать мне ваши слова как комплимент или как взбучку.
Шарлотта едва заметно улыбнулась:
— Возможно, всего понемножку.
После короткого неловкого молчания герцог зашаркал ногами.
— Вы хотите покритиковать меня еще за что-нибудь, прежде чем я вернусь к гостям? — спросил он.
— Вам следует попытаться называть вашу внучку Кейт, не Кэтрин. Это поможет растопить лед.
— Хмм.
Клейн коротко поклонился и собрался было уйти.
— И еще одна вещь, ваша светлость.
Клейн остановился.
— Это насчет книг. Я… Ну, право, не знаю, что сказать, — а я, как вы могли заметить, редко лишаюсь дара речи. — Шарлотта судорожно вздохнула и торопливо продолжила: — Так что я просто скажу «спасибо». Это невероятно щедро с вашей стороны. И… очень продуманно.
Герцог прочистил горло и проворчал:
— Я только вернул их законной владелице, леди Фенимор. Вы, по крайней мере, оцените их по достоинству в отличие от большинства. Осмелюсь предположить, что вы не разрежете их на грошовые картинки.
— Нет, — ответила Шарлотта, и голос ее прозвучал напряженно. — Я ни за что не разрежу эту книгу.
Кейт никогда не слышала, чтобы ее подруга говорила как ветреная молодая особа. Быстро переведя взгляд на деда, она увидела, что у него появилось странное выражение на лице.
Застенчивое?
Господи, шампанское, должно быть, повлияло на ее голову.
Кейт моргнула, и резкие черты лица деда снова приняли прежнее выражение.
— Рад услышать это.
С этими словами Клейн повернулся и ушел. Шарлотта медленно освободила зажатую в кулаке бахрому шали и расправила складки платья, прежде чем последовать за ним.
Кейт отклонилась назад, прижавшись к книгам. Какой-то дух, должно быть, наслал бедствие на дом герцога.
Ибо никакой научный рационализм не мог объяснить загадочную силу, которая притягивала
