Кейт понимала, что должна прийти в ужас от такого места, но, по правде говоря, это было безумно, безмерно эротично.
Сон за пределами ее самых диких фантазий.
— Sei belissimo. — Пальцы Марко были как шелк, когда скользили по внутренней стороне ее бедер. — Вы так прекрасны.
И он сам был словно оживший древнеримский бог. Изваянное совершенство, обуянное страстью.
Он развязал ее панталоны и стащил их с нее.
— Раздвиньте ноги, Кейт.
Она почти задохнулась, когда Марко легко пробежал пальцами по ее влажным завиткам и разделил ее женские складочки. Кончик пальца нашел ее скрытую жемчужину.
— Belissimo, — повторил он, его прикосновение было мучительно дразнящим.
Его голос звучал приглушенно и страстно. Все, что Кейт могла слышать, был прилив желания, стучавший ей в уши, как прилив лазурного океана, омывающего тропический берег.
Ее рука нашла застежку на его брюках и быстро расстегнула ее, освободив возбужденный орган. Кейт обхватила его ладонью по всей длине, и ощущение его — твердого как сталь и бархатистого — захватило ее дух.
Марко пробормотал что-то, но она не расслышала. Все здравые мысли растворились в стоне, когда он приблизился к ней вплотную и расположился в преддверие ее жаждущей плоти. Он слегка толкнулся в ее раскрытую медовую щель.
— Да. — Ее потребность в нем невозможно было выразить словами. — Да.
С хриплым стоном Марко глубоко, полностью вонзился в нее.
Ее тело сжалось.
Он двигался медленно, поначалу нежно, позволяя ей приспособиться к нему. Затем, отбросив сдержанность, он увеличил темп, наполняя ее резкими, мощными толчками.
Кейт почувствовала, как напряглись мускулы на его спине, и быстро присоединилась к его ритму. Внутри ее тоже поднималось напряжение. Она изогнулась, поднимаясь все выше и выше, словно на гребне волны. Сила Марко, подобно приливу, хлынула в нее, и неожиданно она попала в настоящий звездопад.
Закрыв ее рот своим, Марко заглушил ее крик высшего блаженства. Dio Madre. Вкус был невыносимо сладким — пряности и солнечный свет победили последние следы мрака в его душе. Он почувствовал себя безвинным, как младенец. Несомненно, иллюзия, но на данный момент это наполнило его радостью. И надеждой.
И…
Похотью. Вот чем это было — примитивным, животным притяжением. В сердце развратника не было места для более нежного чувства.
Кейт легко укусила его за нижнюю губу, когда вздрогнула под его телом. Проникнув еще глубже, Марко потерялся в последних дрожащих волнах ее удовольствия. Ее теплота нахлынула на него как разогретый на солнце мед. Спазм дрожи пробежал по нему, и его семя пролилось в Нее.
Черт, он намеревался вовремя прервать бурный акт, но…
Взволнованный лай собаки нарушил сладострастный покой галереи. Звук раздался очень близко.
Слишком близко, выругался про себя Марко. Сапоги застучали по каменным плиткам.
Марко застыл, их тела все еще оставались соединенными, и прижал ладонь ко рту Кейт.
Снаружи попробовали дверной замок.
— Как я и думал, дверь заперта. Единственный ключ здесь, на моей связке.
В голосе Таппена прозвучала нотка раздражения.
— Проклятие, успокойте этого чертова пса и отведите обратно в конуру. Должно быть, он учуял лису или барсука.
Марко услышал резкий шлепок, за которым последовало злое ворчание.
— Да, милорд.
Удаляющиеся шаги быстро замерли.
— Будем надеяться, что это не более крупный хищник.
Это заговорил незнакомец.
— Говорю же вам, нет причины для беспокойства, — постарался убедить его Таппен. — Все, включая министерство иностранных дел, считают, что я уже отправился в Вену. Так что наш секрет в полной безопасности.
Наступила короткая пауза.
— А что, если герцог заметит пропажу растения? Вы не боитесь, что подозрения по поводу его исчезновения могут пасть на вас?
— Нет, — уверенно заявил Таппен. — Герцог специализируется на английских полевых цветах. Ему ничего не известно об эзотерических растениях. Проблема может возникнуть в связи с мисс Вудбридж, но даже если она заметит его отсутствие, вряд ли поднимет тревогу в ее нынешнем положении. — Таппен грубо засмеялся. — Говорю вам, что этот план — совершенно составленная головоломка; никто не способен соединить вместе такое множество кусочков.
Незнакомец хрюкнул.
— Что же касается яда, я постараюсь появиться в другом месте в ту ночь, когда вы намерены воспользоваться им. Турнир, как и было задумано, должен состояться в испанской школе верховой езды?
Молчание.
— Ну же, не надо жеманничать, — упрекнул его Таппен. — В наших общих интересах, чтобы я был целиком и полностью информирован. Шансы, что кто-то свяжет меня с той смертью, минимальны, и я бы хотел, чтобы они таковыми и оставались.
— Хорошо, — последовала короткая реплика. — Ответ «да».
— Отлично. И какая великолепная ирония. Жертву подвергнут уколу лезвием, пока она наблюдает за имитацией рыцарского поединка.
— Тихо, — буркнул незнакомец.
— Не глядите так мрачно, — ответил Таппен. — Будьте уверены — яд не оставляет никаких следов. Все предположат, что жертва умерла естественной смертью. После, когда трон освободится, у вас не возникнет проблеме контролем над делегацией вашей страны.
— Господи, — прошептала Кейт с расширенными глазами. — Они планируют убить короля.
Кивнув, Марко резко вдохнул и задержал воздух в легких.
— Хочется верить, что вы настолько дьявольски хитры, насколько заявляете, — сказал незнакомец. — Если все пойдет так, как вы говорите, у моих соотечественников и у меня найдется для вас и другая работа.
— Я надеюсь на длительное — и выгодное — партнерство, — ответил Таппен. — Моя цена за это высока, но уверен, что вы сочтете результат достойным этих расходов.
— Что же, будем надеяться.
— Вы не будете разочарованы. — Кожаные подошвы зашаркали по камню, когда Таппен спустился с террасированной лестницы, ведущей к галерее. — Как насчет того, чтобы вернуться назад и попить бренди? Мой экипаж готов отправиться через полчаса.
Марко выждал несколько минут, прежде чем оторвать себя от Кейт. Быстро и молча они привели в порядок свою одежду. Испытывая облегчение оттого, что она была не в настроении разговаривать, Марко поднял ее кинжал с пола и дал ей знак следовать за ним к двери. Поворот рукоятки освободил затвор, и замок открылся.
Они выскользнули на улицу, перелезли через окружающую сад стену и устремились обратно к лесу, ведущему в имение герцога.
Листья похрустывали под их ногами, когда они огибали озеро, эхом отражая противоречивые эмоции Марко. Он сделал все, что мог, для Линсли, в этом не было сомнения, и в то же время не мог отделаться от чувства, что позорно воспользовался беззащитностью Кейт. Опасность была словно наркотик — она делала странные вещи с его разумом.
