Но вернемся к букве «ПСИ». В пояснениях к первому и двум последним квадратам хвостининской литореи есть слово «число». Кроме того, это же слово стоит в квадратах, где «В» меняется на «И», «Ѕ» — на «В», «Р» — на «А». В славянской числовой записи «А» равно единице, а «пси» означает семьсот. Получаем «один меняется на семьсот». Семь веков жизни человечества: от Адама до потопа, от потопа до Авраама, от Авраама до Давида, от Давида до Вавилонского пленения, от пленения до рождения Христа, от Христа до начала второго пришествия Христа, предсказанного «Откровением» Иоанна Богослова. Седьмой век — время Апокалипсиса.
Первый раз всерьез ждали начала седьмого века в 1492 году, когда заканчивалась седьмая тысяча лет человеческой истории (1422 года от Рождества Христова да плюс 5508 лет от сотворения мира до Его Рождества, вот и получается ровным счетом семь тысяч). На Руси даже таблицы расчета Пасхи были составлены только до этого года. В 1492 году кружок Федора Курицына уже существовал. И не кто иной, как митрополит Зосима, покровитель еретиков, должен был составлять и вводить в обиход новую «Пасхалию» на восьмое тысячелетие.
Итак, предположим, число 1492 означает некую отправную точку, обозначенную в первом квадрате литореи «обменной» буквой «ПСИ». А в последнем квадрате та же «ПСИ» находится в верхнем регистре. Она подлежит обмену на букву из нижнего регистра «X» с двойным указанием на то, что должно получиться «сложенное число». Такое же указание в соседнем квадрате, где «кси» меняется сразу на две буквы — «КСИ» же и «Ѕ», причем «Ѕ» — единственная буква, использованная в нижнем регистре дважды. Это настолько выбивается из общего ряда, что пройти мимо невозможно. «КСИ» менять на «КСИ» нет смысла, но «КСИ» в сочетании с «Ѕ» дает цифровое значение шестьдесят шесть. Переставленные в самый конец верхнего регистра литореи две буквы «КСИ» и «ПСИ» (здесь должны бы стоять «ФИТА» и «ИЖИЦА», помещенные строчкой выше) — дополнительное указание на важность этого «сложенного числа».
Итак: «КСИ» меняем на «КСИ+Ѕ», то есть на 66. «ПСИ» в свою очередь, меняем на «X», то есть 700 на 600. Получается «сложенное число» — 666. Именно столько стихов в полной поэме Хвостинина. Не говоря уже о всем известном его значении.
Продолжаем игру в нумерологию. 1492 + 666 = 2168. Если это дата конца света, то время у человечества еще есть. Но лично я думаю, что эти цифры нужно опять обратить в буквы. 2 1 6 8 становятся буквами «В», «Р», «Ѕ», «И» верхнего регистра. «Обменные» буквы нижнего регистра — «И», «ПСИ», «В», «Т». Если следовать православной традиции сокращений, в которой буквы ХСВС, помещаемые на нательных крестах, означают «Христос воскрес», то, развернув аббревиатуру «И — Пси — ВТ», мы получаем: «Иуда воскреснет». Для «ПСИ» же в первом квадрате литореи, там, где эта буква занимает место «А», есть специальное пояснение: «Число, имени свершение». То есть «ПСИ» вообще нельзя воспринимать как начальную букву какого-то слова. Она означает только число, дату, когда предсказанное сбудется. Число это 700. Значит, в полном своем виде аббревиатура должна быть расшифрована так: «По скончании седьмого века Иуда воскреснет».
По привычке направился в кухню, но вспомнил, что вечером у меня гость, и совершил исторический разворот на сто восемьдесят градусов, как некогда один наш премьер. Дурные примеры заразительны. Ладно, продолжаем.
[файл И-2. Продолжение]
Если в курицы некой литорее слова как верхнего, так и нижнего регистров («душа», «приклад», «столп», «плоть») скорее всего соотносятся с буквами, обозначающими гласные и согласные звуки, то в литорее «хвостининской» «столпами» обозначены согласные, а «прикладами» — гласные только верхнего регистра. В нижнем регистре использованы главным образом четыре слова-определения: «плоть», «сила», «душа», «вервь». Причем без видимого порядка. Если выписать первые буквы строк Лаодикийского послания в варианте Хвостинина и обменять их на буквы нижнего регистра, то получится следующее:
«Д» меняется на «С» — «плоть и душу».
«М» меняется на «Е» — «душу и силу», причем «трое на одно».
«И» на «Т» — «плоть и силу» — «двое на одно».
«Ч» на «Д» — «плоть и душу».
«М» — опять на «Е» — «душу и силу».
«П» — на «Ѕ» — «вервь и душу».
«Н» — на «У» — «плоть и душу».
«С» — на «Н» — «вервь и душу».
«И» — опять на «Т» — «плоть и силу».
Получается, что сочетание «плоть и душа» встречается три раза, а «плоть и сила», «душа и сила» и «вервь и душа» — по два. Итого девять. Но в литорее сочетание «вервь и душа» встречается еще один раз, там, где «Р» меняется на «А». И один раз, при замене «У» на «Р», встречается «плоть и сила». Если к этому добавить, что «душа и сила» обозначается как «трое на одно», а в заклинании «Е» использовано лишь дважды, то можно предположить, что эта буква должна быть использована еще один раз.
Таким образом, мы имеем двенадцать букв: СЕТДЕSУНТ плюс три отдельно стоящие «А», «Е», «Р». При этом в двенадцати словосочетаниях, поясняющих эти буквы, слово «душа» встречается 9 раз, «вервь» и «сила» — по 6 раз, а «плоть» — лишь 3 раза. Получается ряд 3–6—6—9. Или три раза повторенное 1–2—2 —3. Что это значит, пока непонятно. Да и некогда уже разбираться. Домофон верещит с такой душой и силой, что моя плоть…
ПЯТНИЦА. ДЕНЬ И ВЕЧЕР
Семен Сигизмундович был точен. Мы договорились на семь часов, и он нажал кнопку домофона в одну минуту восьмого. Все тот же серый костюм. С синей рубашкой на этот раз, но снова без галстука. Те же шикарные ботинки. От чая сегодня он оказываться не стал. Попросил разбавить водой. Положил в чашку три ложки сахарного песка. Пил осторожно, мелкими глотками. Печенье брал двумя пальцами. Намою чашку черного неразбавленного чая смотрел с неодобрением. Терпеливо ждал, когда же я начну о деле.
Я не стал его томить, сообщил, что книги у меня по-прежнему нет, а колокольчик, оставленный им, похищен. Тем не менее я высказал предположение, что смогу дать ему то, что он на самом деле ищет. С этими словами я передал ему полный текст поэмы, выделенную из него «Молитву Иуды» и распечатку рисунка с последней страницы утерянной книги.
Выслушав мои пояснения, Кербер спросил лишь, почему я так уверен в том, что ему нужно именно это, а не сама книга.
— Сказать по правде, мне об этом сообщили.
— И кто же, позвольте спросить?
— Сразу несколько человек. Один, сеньор Куард, сколько мне известно, встречался с вами неделю назад. И еще один господин чрезвычайно вами интересуется. Он просит называть его Сергеем Сергеевичем, хотя на самом деле Сергеев — его фамилия.
Кербер внимательно прочитал «Молитву Иуды», лотом положил ее н другие бумаги рядом со своей чашкой на журнальный столик.
— Я бы хотел рассказать вам одну историю, — сказал он так тихо, что я едва расслышал. — Отчасти потому, что благодарен вам за предоставленные мне материалы. Отчасти же потому, что мне давно хочется ее рассказать, но не было человека, кому она могла показаться интересной. А в вашем нынешнем положении она, пожалуй, может быть даже полезна.
Говорил он тихо и как бы преодолевая желание встать и уйти. В коротком пересказе его история выглядит примерно так. Кербер родился в Москве, в семье инженера-строителя. Однако в 1939 году отец его был отправлен строить какой-то завод-дублер в Кургане. Как выразился сам Семен Сигизмундович, в то время альтернатива была проста: ехать на строительство главным инженером или, отказавшись, попасть туда же, но простым зека.
В 1952 году Кербер окончил школу в Кургане и поступил на первый курс медицинского института. В
