- Так и не так! – ответствовал старец. – Есть у меня две дочери – одна красавица писанная, а другая – как все. Не сказать, что дурнушка, но и не красавица. Пойдёмте в курень, там и поговорим, там и на девчат посмотрите!
Только увидали казаки девчат, тут же Калина и говорит своему другу:
— Всё, я нашёл своё счастье, остаюсь здесь и женюсь на дочери рыбака.
— Да, старшая дочь красавица, каких поискать, - зажевав ус, промолвил Чуб. - Ты сделал правильный выбор — женись. Только мне другая дочь не приглянулась!
— Так на ней-то я и женюсь! – сказал Калина.
— Да ты с глузду что ли спятил? Она же такая,… ну, как все!
— Я решил, братик! Остаюсь!
А надо тут сказать, панове, что у рыбаков на косе Долгой было принято давать за невесту выкуп. Хорошая невеста-красавица стоила десять золотых дукатов…
- Да я на невольничьем рынке в Кафе за десять золотых дукатов куплю себе двадцать красавиц! - узнав о выкупе, молвил Чуб.
Он долго не думал - поплыл дальше в поисках своего счастья, а жених пошёл свататься.
— Что ж, старче, я хочу взять замуж твою дочь и даю за неё десять дукатов!
— Одобряю твой выбор, - ответил старец. - Моя старшая дочь красавица, умница, и она стоит десяти дукатов. Я согласен.
— Нет, старче, я хочу жениться на твоей младшей дочери.
— Ты что, шутишь? – удивился старец. - Не видишь, она же такая… не очень.
— Но я хочу жениться именно на ней!
— Хорошо, казак, пусть будет по-твоему! Но как честный человек я не могу взять десять дукатов выкупа, она того не стоит. Я возьму за неё три серебряных талера.
— Э-э, нет, старче, она стоит десять золотых дукатов, и даже больше, и я хочу заплатить именно эту сумму выкупа.
- Воля твоя, козаче!
Скоро и свадьбу сыграли. И увёз Калина свою супругу на Хортицу, где в зимовнике построили ему казаки хатку ладную с банькой, с яслями для птицы да с загоном для скота.
Прошло несколько лет, и воротился на Хортицу друг Чуб, так и не нашедший себе супругу. Решил навестить он старого товарища и узнать, как у него жизнь сложилась с дочерью рыбака. Идёт он улице, со знакомыми казаками раскланивается, а навстречу ему вдруг! женщина неземной красоты. Он чуть было дар речи не потерял, завидев красоту такую! Он её спросил, как найти его друга Калину. Она показала. Приходит и видит: сидит его друг, корзину плетёт, а вокруг детишки бегают.
— Как живёшь, брат Калина?! – воскликнул Чуб.
— Хорошо живу, брат, Чуб! - ответил Калина, обнимая побратима. - Сыт, одет, обут, женою да детишками обласкан!
Тут входит та самая красавица, от вида которой у Чуба давеча едва ноги не подкосились… Да на подносе угощенье несёт казакам.
— Вот, познакомься, брат Чуб! Это моя жена Наталка.
— Как? Ты что женился ещё раз?
— Нет, это всё та же женщина, что ты видел на косе Долгой.
— Что за колдовство? Как же это произошло, что она так изменилась?
— А ты спроси у неё сам.
Поклонился Чуб женщине в пояс и спрашивает:
— Прости уж казака за бестактность, красавица, но я помню, какая ты была. Что же должно было случиться, что ты стала столь прекрасной?
— Просто, когда мой супруг сватал меня, я поняла, что стою десяти золотых дукатов... И даже больше...
Три старухи
- Расскажу-ка я вам, шановнии добродии, одну старую гишторию – немало поучительную и на сей день.
В одном зимовнике, я уж и не вспомню в каком, жила себе женщина, и был у нее единственный сын. Жили они в хатенке-завалюшке и терпели большую нужду. Часто случалось так, что не было у них даже куска хлеба.
Вот казачку исполнилось двенадцать лет, и отдала его мать в услужение на господский двор далеко-далеко от дома. Стал мальчик пасти коров и овец. Прошел год, и получил мальчик за работу один серебряный талер, столько же он получил
за второй год работы, да и за третий вышло не больше. Взял он тогда весь свой заработок за три года, попрощался под Рождество с хозяевами и отправился домой…
Вдруг, откуда ни возьмись, идет ему навстречу старуха. Остановила она казачка, да и говорит:
- Хлопчик, помоги старушке, не дай умереть с голоду! Подай мне одну монетку!
- Возьмите, бабушка, дай вам Бог жизни долгой! - ответил мальчик и протянул ей один талер.
Поблагодарила его старуха и пропала. Осталось теперь у казачка только два талера.
Шел он, шел, да вдруг опять старуха ему навстречу. Еще более древняя, да годами немалыми согбенная.
- Эх, хлопчик, - сказала старуха. – Вижу, радостный идешь домой, матери подарок к Рождеству несешь. А я вот уж третий день во рту маковой росинки не держала. Дай мне одну монетку!
- Что ж, вам она, пожалуй, нужней! – сказал мальчик и протянул ей один талер. – Пусть хранит вас Господь, бабушка!
Поблагодарила его старуха и пропала. Теперь осталась у казачка только одна монетка. Но он все равно не унывал, думая, что и одного талера им с матерью хватит, чтоб прокормиться какое-то время.
Шел он, шел, да вдруг опять навстречу ему старуха. Да такая древняя, что уже еле идет, на клюку опираясь.
Остановила она казачка, да и говорит:
- А не подашь ли ты мне, хлопчик, одну монетку! Ибо так я хочу есть, что уж ноги не держат!
- Отчего ж не подать? - ответил казачок и протянул ей свой последний талер. – Идите с Богом, бабушка!
Поблагодарила его старуха и пропала.
Понял казачок, что ни одной монетки у него не осталось, сел на
камень и горько заплакал. Вспомнил он, как тяжко работал три долгих года, как часто рвал одежду, когда пас скот в лесу да в горах. А теперь вот даже ниток не на что ему купить, чтобы дырки на штанах да на кожушке стареньком залатать. Но только и старушкам не мог он отказать, видя их старость почтенную, да нужду великую…
- Ох, и попадет же мне от матушки, - промолвил мальчик, утирая горькие слезы. - Хорошую трепку она мне задаст...
И вдруг чей-то голос спрашивает:
