– Да, я тоже поражаюсь оценочным данным – как разросся криминал, – заметил священник, – выросло новое поколение. Привыкшее к другим жизненным ценностям, другим установкам. Одни ведут жизнь диких зверей, другие живут в вечном страхе. Менять это будет непросто… Но Господь в этом несомненно поддержит нас.
– Я все-таки больше боюсь космических боев, – вздохнула Кейро, – провалимся на первом же этапе…
– Да не бойся, – сказала Мика. И почти одновременно с ней я:
– Кейро, ты ведь уже знаешь план. Мы зайдем с разных направлений. Первым делом уничтожим флагман. Этот их «Устрашитель». Мы пойдем в лоб, остальные – под экраном, так что «демократы» опомниться не успеют, как половины их флота не будет. Ну а дальше – дело техники…
Кейро внимательно посмотрела на меня.
– Знаешь, Синагет, все-таки хорошо, что у тебя есть военный опыт. Нам с тобой повезло.
Я пожала плечами.
– Хотите честно? Я не думаю, что вам очень повезло со мной. То есть я все сделаю. Я уверена в победе, у нас все получится. Но… с самого начала у меня есть очень сильные сомнения – попросту говоря, я недостойна занимать королевский трон. Я, в общем-то, действительно просто преступница. И если на Леде кто-то начнет кричать о том, что пират не может занимать королевский трон… я не знаю, что я могу ответить на это!
Я помолчала.
– И… мне бы не хотелось действовать теми методами, которые приняты… в Глостии. Мне приходилось это делать. Шибаги не понимают другого языка. Впрочем, я надеюсь, мы сможем обойтись малой кровью… со временем, если все пойдет благополучно, введем запрет на пытки, и смертную казнь сильно ограничим. Но я не знаю, поверят ли мне.
– Вам верят, ваше высочество, – тихо сказал отец Пао, – тебе верят, Синагет. Мы молимся ежедневно за тебя. А что касается недостоинства… ты права. Ты и в самом деле недостойна власти. Но проблема в том, что ее никто не достоин. И раз Господь привел тебя на это место, ты должна сделать все возможное… для людей, для Леды. Не рассуждая и не думая о себе – даже о своем недостоинстве.
Я озадаченно взглянула на священника. Да, так мне еще не приходилось смотреть на проблему. До сих пор меня мучил этот вопрос. У шибагов все просто – кто сильнее, тот у власти. Бери власти столько, сколько хватит твоих сил и куража. Мне казалось, что в обычном мире значение имеют еще и моральные качества властителя. Конечно, некоторые – тот же ПАСВОМ – захватывают власть по-пиратски, есть сила – бери власть. Но ведь мы не ПАСВОМ… Королева должна быть образцом, белым цветком непорочности.
Но ведь и отец Пао прав. Это всего лишь эгоизм, мысли о себе – то ли место я занимаю, да как я выгляжу, да кто что скажет. Впервые в жизни, наверное, у меня появились такие мысли. Но думать надо о деле и о моем народе.
– Ты знаешь, Лел собирался командовать сам. Когда мы с тобой только начали знакомиться. Мы все были счастливы найти тебя, – сказала Кейро, – Но мы считали тебя только символом. Вроде знамени. А оказалось… ты как-то сразу все взяла в свои руки.
Я усмехнулась. Что ж, я заметила, что Лел собирался командовать сам. Были у него такие поползновения. Кроме меня, их никто и не заметил. Ну ничего, Лел и так у меня командует бортом 02. Я предпочла удалить его с флагмана. А покажет себя хорошо в бою – министром обороны будет.
– Ну все, ребята, – я поднялась, – мне пора поработать над планами, а потом меня ждут навигаторы. Увидимся вечером!
Через 8 месяцев я взойду по ступеням своего дворца в столице Леды – Маккионе. Я не буду видеть этот дворец, он расплывется в моих глазах хрустальной почти бесцветной дымкой. Вокруг будет тихо, очень тихо. Площадь внизу заполнена народом, моим народом – но все будут молчать. Белое платье будет чуть касаться ступеней, но и это не станет раздражать меня. Плечо и правая рука под платьем будут зафиксированы шиной, потому что руку мне напрочь оторвет взрывом за месяц до коронации. Но этого никто не заметит.
Я поднимусь по ступеням.
Все они, пришедшие со мной и прошедшие войну – моя Мика и ее Рыси, моя дочь, Кейро, Лел, Рео, отец Пао – все они будут стоять внизу. Подниматься я буду одна.
Я поднимусь к самой колоннаде, где меня ослепит красное и золотое – облачение Патриарха Леды, я даже не буду видеть его лица.
Не буду замечать роботов-камер, парящих в воздухе, фиксирующих каждое движение моих мимических мускулов, каждое шевеление волоска на голове от небольшого летнего ветерка.
Не буду думать о том, что сейчас меня видят сотни миллионов людей на планете. Что все они смотрят в экраны – кто с радостью, кто с надеждой, кто с недоверием. Надеюсь, что лишь очень немногие смотрят на меня с ненавистью. Надеюсь.
Для меня это будет неважно. Кто-то другой – гораздо больше и сильнее всех нас вместе взятых, для которого я – неотделимая от других букашка, ценная, неповторимая букашка – будет смотреть на меня в этот миг.
Может быть, это Адоне-Творец.
Я поднимусь наконец и встану на колени. И буду знать, что на колени я встаю не перед силой и властью, не перед Патриархом в золотых одеяниях – встаю перед самым младшим и жалким из моих солдат, погибших за меня при штурме планеты.
Мои подданные этого достойны.
И тогда Патриарх положит золотой обруч на мою склоненную голову. И корона покажется мне невыносимо тяжелой и сдавливающей виски, как орудие пытки. Может быть, только на миг покажется. Или навсегда.
Но снять ее я уже не смогу никогда.
