А как же? - жалобно спросила Ивик, - как тогда?
- Вопрос только в том, увеличиваешь ты количество зла в этом мире или уменьшаешь... вот и все. Избавляешь от страданий - или заставляешь людей страдать... А все это очищение... списки грехов... ерунда это. Не обращай внимания.
Лицо Кира, чуть искаженное, плавало перед ней... Мы все-таки перепили, подумала Ивик.
- Ты все равно неправильный! - сердито сказала она, - надо называть грех своими именами! Нормальный священник сказал бы, что я это... живу в прелюбодействе... А эти, там - она кивнула в сторону двери, - и вовсе. А ты...
- Да, нехорошо! - согласился Кир, - с блудницами и мытарями, какой позор...
- Нам говорили, что они все исправлялись и начинали новую жизнь! И вообще - а как же апостол, он же писал, что эти... как их там - блудники и прочие царства Божия не наследуют...
- Знаешь, почему он это писал? Потому что в общине той, коринфской, таких было полно. Такие туда и шли... Думаешь, туда шли тогда приличные отцы семейств, или тем более, матери, нормальные, зажиточные, порядочные люди? Не-ет, Ивик. Порядочные люди - они туда не шли, и сейчас не пойдут... Им и так хорошо. Их и так все устраивает...
- Не знаю, нам другое говорили.
- Так это вранье, понимаешь? Знаешь, что писал один римский критик христианства, Цельс? Сейчас... 'Христиане же скажут -- придите к нам те, кто грешили, те, кто дети и дураки, те, кто несчастные и убогие, и вы войдете в царство небесное: мошенник, вор, негодяй, отравитель, осквернитель храмов и гробниц, это их новообращенные'. Думаешь на пустом месте он так говорил?
- В Дейтросе все порядочные как раз ходят в церковь...
- Как только в церковь начинают ходить все порядочные, так она начинает гибнуть, Ивик... это закон. Она не погибнет до конца, понятно, но она... в общем, потом начинаются всякие неприятности.
- Не понимаю, - Ивик оперлась о ладони лбом, - ничего не понимаю! Я думала, все наоборот...
- За Христом идут проклятые. Понимаешь - проклятые этого мира! Те, кому в этом мире плохо. Они ищут надежды... Посмотри на этих -- они все такие. Блудницы, алкаши, гомики, замученные нищетой, бездомные... Они уже не могут скрывать, как им плохо -- они бегут, они готовы на все, лишь бы прекратить свою муку... И вот тогда, - худая ладонь сжалась в кулак, - тогда Христос подходит к ним и говорит -- вы тоже люди, шендак! Вы -- мои братья. Пошли вместе! И они идут...
Он помолчал, а потом сказал спокойно.
- Ты ведь тоже такая, Ивик. Ты только скрываешь это от себя.
Ивик смотрела на хойта расширенными глазами, бессильно бросив руки на стол.
- Слушай, Кир, а вот если тебя здесь убьют -- то как, причислят к лику святых?
- Сомневаюсь, - фыркнул он, - из меня святой, знаешь, как из козла скрипач.
- Меня тоже не причислят, - сказала Ивик, - и никого из нас. Мы же гэйны... нам положено.
Кир протянул ей руку и торжественно ее пожал.
- Очень рад, что мы друг друга понимаем.
В приемной грохотал телевизор. Ивик приводила в порядок отчетность. Поздними вечерами клиентов почти не бывало. Это не значит, что нет работы, конечно. Надо привести в порядок 'гробы', продезинфицировать каталки, заняться документацией, протереть шкафчики... И попробуй сделай что-нибудь не совсем идеально -- обязательно последуют нарекания. Тайс или кто-нибудь из начальства заметит. Ивик плевать на нарекания, конечно, но почему-то все равно неприятно.
К счастью, сегодня с ней дежурили две девочки-практикантки. Девочек Ивик отправила мыть и пылесосить 'гробы'. Сама уселась за компьютер. Уму непостижимо, сколько писанины сопровождает каждый случай убийства. Все же дарайцы -- знатные бюрократы. Начальница на днях сделала общий выговор: комиссия проверила документацию и выяснила, что документация ведется
