Одиночество, подумал он, снова усаживаясь напротив Миари. Что-то разрушено, и никогда уже не склеится. Дочь отложила распечатку письма Ивик и неожиданно взглянула на него.
- Па... а ты вообще в маме видишь хоть что-нибудь хорошее?
Марк подумал.
- Ну... она талантливая. И с вами она неплохо обращалась. Умела.
- А ты ее любил?
Любил ли он Ивик? Марк вспомнил старые, старые времена... свадьбу... молоденькую Ивик в роскошном, подругами-гэйнами пошитом платье. Вдруг что-то зашевелилось внутри. Он ездил к ней тогда в больницу... она была ранена. Ему тогда показалось, она нуждается в защите, в опоре... ее так легко могут убить.
Господи, он тогда был совсем другим. Молодым, глупым...
- Да, - сказал он, - было дело.
Раздалась трель звонка. Марк пошел к двери. Тиги впорхнула радостно и тут же подставила губки. Марк поцеловал ее.
- Заходи, - сказал он, приободрившись. Тиги вошла вслед за ним, и Марк увидел, как сидящая у окна Миари вздрогнула и побледнела. Ничего... надо привыкать. Теперь будет так, а не иначе. Все изменилось. Он не обязан жертвовать чем-то там ради детей, тем более, они уже взрослые.
- Это Тиги, Ми, познакомься. Это моя дочь.
Миари слегка кивнула. Поднялась и пошла в спальню. Тиги тревожно смотрела ей вслед.
- Марк, - тихо сказала она, - а как же мы... а в церковь?
- Ну и что... пойдем по отдельности, чтобы причаститься. Хотя сегодня столько народу будет, священник не заметит ничего. Можно и вместе.
- Как-то мне неловко, - пожаловалась Тиги, - твои дети меня не любят.
- Ничего. перетерпят, - сказал Марк, - им надо привыкать. Они все хотят. чтобы было как в детстве. А как в детстве уже не будет.
Миари в спальне залезла на кровать с ногами, положила на колени эйтрон - ей разрешили взять с собой с работы. У нее был собственный, хотя и служебный. Девушка откинула голову на стену. Потом начала торопливо набирать письмо.
'Здравствуй, мама!
Я очень скучаю по тебе. Папа...'
Нет, про папу писать ничего нельзя. Хотя... просто очень тяжело.
'Мы все приехали на Пасху домой. Но иногда мне кажется, что от нашей семьи остались одни только осколки. Раньше так не было. И раньше бывало, что ты не могла вернуться на праздник, но тогда и с папой тоже было хорошо. А теперь все иначе. Может быть, мы просто повзрослели. Всегда все меняется. С этим ничего нельзя поделать.
Мама, я писала тебе об Анге. Папа так ничего и не знает о нем. Я хотела рассказать, но... мне кажется, мы больше не интересуем папу. Мы с Ангом обручились. Мы хотим подождать до лета, но мне кажется, все ясно. Анг такой классный! Не думай. что это у меня бурные чувства. Я все обдумала. Мы друг другу подходим. Ну и что, что он гэйн? Я привыкла к тебе. Он на тебя похож. И я его всегда буду любить, и ждать, если он будет уходить. Я умею ждать. Сейчас Анга отправили на Триму, это временно, там какая-то большая операция, вроде бы. А жаль, я думала, мы с ним вместе приедем уже на Пасху сюда.
У меня такое ощущение, что все слишком сильно и быстро меняется. Весь Дейтрос меняется и никогда не станет прежним. У нас теперь главная улица полностью в асфальте. Открыли еще один клуб на нашей улице. А Шари-Пал - его теперь не узнать, огромный город вырос. И хорошо еще, когда все меняется к лучшему, но иногда уходит что-то очень важное, и не знаешь, то ли так и нужно, и надо просто смириться с этим и жить, то ли нельзя было допускать, чтобы это ушло...'
