состояло ее газовое тело -и она восстанет живая и невредимая. Но и газ-то уничтожить сложно - чем? Он не горит, абсолютно недоступен механическим повреждениям...
Держать связь и наблюдать бой так даже удобнее, намного. Кейта видела, как ее бойцы с восхищением поглядывают на разноцветную дугу, вставшую над головами... Они готовились к бою, трансформировались, ставили щиты... А фронт дарайцев приближался, Кейта уже видела ряды одинаковых (казалось) тупых вангальских лиц...
И вдруг фронт исчез. Волной невидимости словно слизнуло доршей с лица земли.
- Ребята, - приказала Кейта в эфир, - они применяют невидимость, работайте!
И гэйны заработали, пытаясь проявить щиты, накрывшие врага, осыпая доршей цветными лучами, меняя цвета, плотность, бомбардируя врага, Кейта пролила на позиции доршей небольшой дождик, все было тщетно... работал хороший инструктор, возможно, пленный дейтрин, создав для них эту
Вперед вырвался молоденький гэйн, совсем мальчишка, из седьмой шехи, и выпустил из рук белую сеть...
Интуитивно он понял, как может быть устроен щит невидимости у доршей. Под сетью их позиции четко обозначились, Кейта увидела суетящихся вангалов, ударила по ним всей огневой мощью... Ударили одновременно обе шехи...
Дорши, занявшие оборону, падали десятками, сотнями, их выкашивало огнем, смертоносным разноцветьем, их тела рвало на куски, они бежали в панике, но смерть настигала их с неба, смерть лезла из почвы, преграждала путь, душила, валила, уничтожала... Каждый охотник, думала КЕйта, хлестая доршей смертельными лучами-протуберанцами, желает знать... ее красные и оранжевые лучи сжигали, желтые слепили, зеленые душили ядовитым туманом... где сидит фазан... ее синие полосы замораживали жидким кислородом, голубые и фиолетовые уничтожали мгновенно, вспышками высокотемпературной плазмы...
Внезапно что-то изменилось, и в небе повисли предметы, неуловимо отличные от всей виртуальной катавасии - это были вполне реальные ракеты, вдалеке доршам удалось собрать установку... Кейта мигом раскинулась мягкой сетью, ловушкой, задерживая ракеты и отсандаливая их назад, рикошетом. Но по глазам - или тому, что у нее заменяло глаза - ударила слепящая вспышка ядерного взрыва. Потом еще и еще одна...
Это было невообразимо красиво! Четыре гигантских гриба из пламени и черноты поднимались в серое небо, застилая видимость. Кейта завороженно смотрела на взрывы, не могущие никому причинить вреда - вряд ли погиб хоть один гэйн.
Дарайцы снова и снова пытаются применять в Медиане технические новинки... Знают ведь, что для гэйна термоядерный взрыв - вроде насморка, что банальный огненный бич куда мощнее и страшнее любого оружия Тверди. Однако - против глупости сами боги бороться бессильны. А может быть, пронзила страшная мысль, они вовсе и не собирались применять ядерное оружие в Медиане... Они несли его на Твердь. Или же это установка для получения гигантского количества энергии, например, для временнОго переноса. Как та установка, что погубила Дейтрос...
Кейта протянула невидимые газовые пальцы, затушила один из грибов, как тушат фитилек свечи. ПОтом второй... Остальные уже были нейтрализованы гэйнами, все же взрывы эти нарушили видимость, и доршам удалось выиграть несколько метров. Кто-то там из них уже приблизился к охраняемой зоне, где можно просочиться на Твердь. Туда их пропускать нельзя... Кейта быстро окинула взглядом свой участок - здесь все благополучно. Враг не пройдет! Москва за нами.
- Кей, дай шеху! - послышалась быстрая просьба слева, и Кейта отреагировала мгновенно.
- Седьмая шеха, фланг А2, переподчинение иль Шэму! Остальные, слушай мою команду... Произвольно, общим залпом, по агрессору - огонь!
И сосредоточилась на уничтожении, забыв, что под ней - люди, стиснув виртуальное теперь сердце в виртуальный кулак, выметая дарайцев, давя их, как давят стаю назойливых насекомых...
Оставшаяся ее шеха, восемьдесят человек, неизмеримо могущественных гэйнов, легко единым ударом смяла и уничтожила остатки от трех тысяч дарайцев, наступавших по всему флангу. Дорши уже не только не наступали, они драпали, бежали беспорядочно, пытаясь хоть как-то спастись, но спастись уже было нельзя,
