Актер, играющий великого покойника, сжимал в руке, словно скипетр, длинный бокал с могучей шапкой пены над желтой жидкостью.
Где-то на периферии затрещали очереди, мощный одиночный выстрел, судя по звуку, из гранатомета -- и бокал в руке разлетелся, жидкость всплеснула красивым нереальным фонтаном. Стауфен лишь улыбнулся и выше поднял сверкающий обломок стекла.
- Крэйс 'Золотой орел'! Живите вечно! - произнес замогильный голос за кадром. Ивик захохотала. Бедный Стауфен!
- Чего хохочешь? - вяло спросила соседка, входя в комнату.
- Да смешно по телеку... Надо себе тоже купить, что ли...
- Купи. Можно подержанный взять, я поспрашиваю, может, кто продает... Так вот, смотри.
Хэла бросила на диван тряпки. Ивик подошла, неуверенно порылась. Все это была ненужная одежда, которую Хэле отдавали какие-то знакомые -- но ей самой не подошло. Ивик тоже даром не нужно это барахло, но Хэла прямо-таки горела желанием 'одеть ее прилично'. Прилично в ее представлении -- это в длинные тяжелые бежевые брюки и старушечью куртку до колен. Ивик посмотрела в зеркало -- так она выглядит на все сорок. Нет, на сорок -- это как минимум.
- Теплые! На работу ходить, - уговаривала Хэла.
- Спасибо, - согласилась Ивик, - но куртка у меня есть, хорошая.
- Ну возьми хоть штаны...
- Спасибо, ты так обо мне заботишься.
- Да ладно!
- У тебя-то как дела?
- Не знаю, как! На работе, боюсь, сокращать будут...
- Ну есть же пособие, - сказала Ивик утешительно.
- Да знаешь, не хочется туда. В атрайд придется ходить, задолбают проверками. А найду ли что-то другое -- неизвестно. Вон сколько наших сидят... Тебе еще повезло. А у вас там нету мест больше?
- Нет. Но я буду иметь в виду, - пообещала Ивик. Присела на краешек дивана. Гостиная Хэлы была совершенно похожа на каталог, причем какой-нибудь дешевый, вроде 'Источника', которым Ивик с Даной упивались в детстве. Изящно драпированные бархатные шторы, бархатные чехлы мягкой мебели, все в синих оттенках, синий же ковролин и поверх -- голубоватый пушистый ковер с узорами, черная стенка с множеством зеркал, в которых отражались хрусталь, безделушки, посуда, художественно расставленные на полках. Люстра из сотен крошечных стеклянных колокольчиков.
И мирно бормочущий телевизор.
- Почему ты телек никогда не выключаешь?
- Да как-то веселее с ним.
- Слушай, Хэла... а тебе бы не хотелось вернуться в Дейтрос?
Женщина пожала плечами.
- А нас туда, думаешь, пустят?
- Да не в том дело. Я в принципе. Вот ты здесь уже восемь лет. Здесь лучше?
Темные глаза Хэлы слегка потускнели. Соседка замялась, плечи ее дрогнули. Потом распрямились.
- В общем, да, лучше... В Дейтросе разве у меня было бы все вот это, - она повела рукой, - там же знаешь как в распределителях - нищета. И дети... - она умолкла, но потом решительно закончила, - все равно как-то устроены.
