- А вы давно здесь? - спросила она.
- Восемь лет. Слушай, давай уже на ты?
- Не знаю. Мне неловко. Вы ведь священник.
- Господи, девочка, - сказал он с непонятной жалостью, - тебя же просто зашибло всем этим... перестань. Я такой же, как ты. Хорошо?
- Хорошо, - пробормотала Ивик. В горле отчего-то защемило. Кир протянул руку и неожиданно погладил ее запястье, слегка сжал ее пальцы в горсти, как сжимают пойманную птичку.
- Ты хорошая, Ивик. Скоро, кстати, Рождество... приходите в гости? Отдельно от всех, конечно.
- Не знаю, - сказала Ивик, - у Кельма неприятности. Он... вряд ли сейчас сможет к вам... к тебе.
- Что, серьезно?
- Да не очень. Я... извини, уже не имею права говорить. Там на флешке он, наверное, сообщает то, что считает нужным.
- Тогда приходи одна, хорошо? Я для тебя одной отслужу, если хочешь.
- Не знаю. Если получится, - Ивик допила свой чай, звякнула чашкой о блюдце. Новая мысль обожгла ее, - но ведь мне нельзя причащаться.
- Это еще почему?
- Я это... грех, в общем, у нас. Вы же понимаете.
- Ну мы можем рискнуть, - Кир улыбнулся, - я бы тебя причастил, почему нет?
Берет на себя ответственность? Вообще странный очень хойта. Ненормальный. Ивик вдруг ощутила неясную, жадную тоску по Причастию, знакомую, наверное, только тем, кто привык к этому с детства. Или просто очень давно. Ну и пусть ненормальный. И пусть это как бы не будет считаться...
- Я приду, - негромко сказала она. Неожиданно звякнула трель звонка. Кир поднялся.
- Посиди тут на кухне, хорошо? Тебе не надо высовываться, сама понимаешь.
Он притворил за собой кухонную дверь. Ивик оперлась головой о ладони, закрыла глаза.
Из комнаты доносился негромкий разговор. Там были, судя по голосам, две женщины. Ивик почти ничего не разбирала, лишь обрывки фраз.
- ...она не работает. В атрайде...
- ... а вы думаете...
- ... мы же тоже люди...
- ... если хотите, прямо завтра. Не вопрос...
Ивик размышляла. Кир, может быть, и мужественный человек, миссионер, но священник он явно неправильный. Хулиган с пирсингом и разноцветными волосами... И вообще. Не имеет никакого отношения к Церкви, к которой Ивик привыкла с младенчества. Странный человек.
В комнате негромкий глуховатый голос отца Кира читал Евангелие. Слышно было плохо, но Ивик хорошо знала текст и понимала целиком.
