средствами массовой информации, — он извлек из папки исписанный лист бумаги. — Начать, я думаю, стоит с районных газет и кабельного телевидения. Вот список. — Обиходов издалека продемонстрировал Васконяну еще один исписанный лист. — Эти схавают все, что угодно и за совершенно смешные деньги. Единственное, что нам нужно, это продумать информационный повод. Устроить какую-нибудь акцию, которая могла бы сойти за благотворительность. Что-нибудь типа отправки фруктов в местный детский дом или покупки компьютеров для школы. Зависит, конечно, от бюджета, но я готов уложиться в любой бюджет. В пределах разумного, конечно.
При упоминании о бюджете Васконян поскучнел. Заметив это, Обиходов быстро перестроился:
— Кроме того, у меня намечен ряд мероприятий, которые не будут стоить вам вообще ни копейки. Речь идет об участии в общественных организациях. Этих просто тьма, экологические, патриотические, общественно-политические. Им даже денег не надо. На первом этапе достаточно будет одних обещаний. Вот список, — на свет была извлечена еще одна бумажка. — И что самое интересное…
О самом интересном Обиходов сообщить не успел, из селектора раздалась мелодичная трель. Васконян жестом прервал вдохновенную речь специалиста по связям с общественностью и нажал кнопку.
— Иннокентий Викторович, приехал Владимир, — сообщила секретарь.
— Купил?
— Говорит, что купил.
— Пусть войдет.
В приоткрывшуюся дверь кабинета просунулась голова человека с красным от загара лицом. Человек настороженно посмотрел на сидевшего Обиходова.
— Я извиняюсь, Иннокентий Викторович, — произнес он. — Вы сейчас заняты?
— Нет, не занят, — Васконян махнул рукой. — Давай, заноси!
Голова исчезла, и через секунду в дверном проеме появилась большая картонная коробка.
— Ставь сюда, — скомандовал Васконян.
Человек, кряхтя от напряжения, занес коробку и поставил ее на пол перед столом.
— Сколько там? — спросил Васконян.
— Сто пачек, сорок пять килограмм.
— А ну, дай одну.
Владимир вскрыл коробку, достал из нее ярко-красную пачку с изображением толстого кота и протянул Васконяну.
Васконян повертел пачку в руках.
— Тут все по-английски… Ты что купил?
— Другого не было, — виновато произнес Владимир. — Продавщица сказала, что это и есть оно.
— «Продавщица сказала» — раздраженно передразнил его Васконян. — Ничего доверить нельзя! Английским владеешь? — обратился он к Обиходову.
— Конечно! — с готовностью кивнул тот.
— А ну, прочитай, — Васконян протянул ему пачку.
— «Корм для кошек»… — начал Обиходов. — «Точнее, корм для кошек, очень разборчивых в еде» Вот так.
— Что, и это все? — повысил голос Васконян.
— «Состав продукта», — продолжил Обиходов. — Переводить?
— Ты что купил? — накинулся Васконян на Владимира.
Тот втянул голову в плечи:
— Она сказала, что это оно и есть.
— Подождите, — сказал Обиходов, — тут есть еще одно слово «castrated». Я не совсем уверен… Кажется, это… А! Ну, да! Кастрированный! «Корм для кастрированных кошек»! То есть, получается, что котов, — поправился он. — «Корм для кастрированных котов очень разборчивых в еде».
— Ну вот! — облегченно перевел дух Владимир. — Оно!
— Дай сюда! — Васконян взял у Обиходова пачку и снова принялся ее разглядывать. — Почему по- русски не пишут! — возмутился он. — Куда только торговая инспекция смотрит! Где это написано?
— Вот! — Обиходов ткнул пальцем в надпись.
— «Кас-тра-тед» — по слогам прочитал Васконян. — Кастратед! — он рассмеялся счастливым смехом ребенка, обнаружившего игрушку в шоколадном яйце. — «Для кастрированных котов»! — повторил он, утирая выступившие слезы. — «Разборчивых в еде!» Ой, не могу!
Владимир решился разделить веселье. Пару раз он гыкнул, как филин в ночном лесу.
— Понравится ему наш корм? — сквозь смех спросил у него Васконян. — Как думаешь, Володя?
— Конечно! Самый лучший выбрали! По полтиннику за пачку!
— Самый лучший! — закатился Васконян. — Молодец! Правильно! Только одно удовольствие у него и останется, кошачья еда! А хватит ему сто пачек, как думаешь, Володя?
— Попросит, еще прикупим, — ответил Володя.
Ответ вызвал у Васконяна взрыв хохота.
— «Еще прикупим!» Ой, не могу! — сотрясался он, размазывая по щекам крупные слезы. — Ой, молодец, Володя! Будет ему конкурс красоты! Пусть все увидят, какой он красавец!
Обиходов, наблюдая за неожиданно разыгравшимся весельем, лишь глупо улыбался. Он переводил взгляд то на клокочущего Васконяна, то на отрывисто гыкающего Володю и тихо дожидался, когда эмоции схлынут.
Наконец, когда надпись на коробке была процитирована в двадцатый раз, Васконян немного успокоился.
— Посмеялись и хватит, — сказал он. — Забирай это и ступай, — кивнул он Володе. — Мне тут закончить надо с журналистами.
Обиходов, неожиданно произведенный во множественное число, приосанился и извлек из папочки еще пару бумажек:
— Так вот, теперь — самое главное. Выборы в районный совет…
— Погоди! — остановил его Васконян. — Ты эти свои бумажки оставь секретаршам. Они прочитают и свяжутся с тобой.
— Хорошо, — Обиходов быстро засунул бумаги обратно в тонкую папку, но вставать с кресла не торопился.
— Еще что-нибудь? — спросил Васконян.
Георгий многозначительно кивнул и покосился на возившегося с кошачим кормом Володю, давая понять, что ждет, пока тот выйдет из кабинета.
Володя наконец сложил все пачки в коробку и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.
— По поводу Заморокина, — сказал Обиходов, понизив голос. — Есть кое-какая информация.
— Ну? — Васконян поднял бровь.
— Он планирует назначить встречу с вами на воскресенье, якобы для того, чтобы обсудить какие-то новые предложения. Возможно, они покажутся вам очень заманчивыми. Но на самом деле, никаких предложений он обсуждать не будет. К воскресенью он стягивает все свои силы, из Москвы, из Долгопрудного, из Подольска, даже из Тулы приедет бригада. Зачем, как вы думаете?
— Я ничего не думаю, — судя по равнодушному тону Васконяна, информация не произвела на него должного впечатленияю. — Если что-то еще знаешь — говори.
— Пока это все, чем я располагаю, — сказал Обиходов. — Но можно узнать по-больше. Время, место, расклад сил… Правда, для этого потребуется некоторая сумма. Небольшая. Просто, я должен как-то поддерживать свои источники.
Васконян усмехнулся:
— Ну, и сколько же ты хочешь?
— Пятьсот долларов, — не моргнув глазом, выпалил Обиходов.
— Нет, — сказал Васконян.
— Хорошо, триста.
— Нет.
