— Помыть голову? — язвительно перебил он и добавил: — Нам надо поговорить.
Замешкавшись на мгновение, Бэб все же решила открыть дверь. Потом, презирая себя за слабость, кинулась в ванную взглянуть в зеркало. Увы, никакой косметики, волосы убраны в конский хвост. Футболка на три размера больше, чем надо, линялые джинсы. Ну и вид!
Когда звонок колокольчика известил, что Лоренс вошел в дом, Бэб, сделав несколько глубоких успокаивающих вдохов, спустилась к гостю. Она холодно посмотрела на него.
— Так о чем ты хотел со мной поговорить?
Хозяйка не сделала ни одного приглашающего жеста. Пусть говорит что хочет и тут же уходит.
Лоренс стиснул зубы, глаза его потемнели. Они стали темно-синими, совсем как галстук, который был на нем.
— А ты сама не собираешься объясниться со мной? Тогда не знаю, какого дьявола я сюда пришел!
— Так все же, для чего? — ледяным тоном повторила вопрос Бэб.
— Извиниться, черт побери!
— Извиниться? И за что же? — Бэб в недоумении замерла. Вот уж никогда не подумала бы, что этот высокомерный и чванливый тип способен на такой шаг.
— За мое поведение в воскресенье утром и, черт побери, я не хочу говорить об этом на пороге.
Лоренс прошел мимо хозяйки в гостиную. Бэб неуверенно последовала за ним.
— Такова твоя манера просить извинения? — спросила она, остановившись в нескольких шагах от гостя. — Врываешься непрошенным в чужой дом. Повышаешь на меня голос.
Лоренс уселся спиной к камину, скрестив на груди руки. Наверное, эта поза казалась ему самой удачной для раскаявшегося обидчика.
Он взглянул на окаменевшее лицо девушки и неожиданно улыбнулся.
— Знаешь, у меня небогатый опыт извинений.
— Твой метод нуждается в дальнейшем совершенствовании!
Барбара старалась не замечать обезоруживающей улыбки, от которой томительно сжалось сердце.
— Прости за то, что я так вел себя в воскресенье.
— Уже лучше, — процедила она. — Почему?
— Почему я так поступил? Ты временами доводишь меня до бешенства. Прибежала в столовую, начала обвинять меня в том, что я перескочил из твоей кровати в постель Доры.
Девушка почувствовала, как к щекам приливает краска.
— Все это было весьма унизительно для всех нас троих, — тихо сказал Лоренс и с нервным смешком добавил: — Ты ведь не думаешь всерьез, что я способен пуститься в своего рода сексуальный марафон? Погнаться за рекордным количеством зарубок на ножке кровати в течение двадцати четырех часов?
Бэб покраснела еще гуще.
— Если ты закончил и твои извинения искренни, я принимаю их.
— Нет, я не закончил. И ради Бога, сядь, не маячь передо мной как китайский болванчик!
— Не смей распоряжаться в моем доме! — возмутилась девушка, усаживаясь в кресло.
Лоренс пересел на стул рядом с ней. Мягкий свет торшера освещал его лицо. Оно выглядело усталым. В первый раз Бэб заметила морщинки в уголках глаз и губ и с трудом подавила желание дотронуться до них рукой, разгладить эти грустные складки. Она устала от ссор, от притворства. Хотелось дарить и получать ласку. Но… надо держать себя в руках. Нельзя раскисать!
— Нам надо поговорить, — невозмутимо продолжил гость, предупредительно подняв руку, когда Бэб открыла было рот, пытаясь возразить. — Я пришел не препираться, поговорить. — И, помолчав, добавил: — Воскресная ночь все изменила.
Девушка упрямо смотрела в пол. Не отрывая взгляда от узора на фигурном паркете, она повторила уже заученную фразу:
— Та ночь была ошибкой. Знаешь, из серии нелепиц последних лет, — сказала и неопределенно махнула рукой.
Бэб обостренно чувствовала на себе пристальный взгляд Лоренса — магнетический, подчиняющий волю. Она ощущала себя зайчишкой, попавшим под слепящий свет фар, была испуганной, загнанной и… завороженной бездонной глубиной синих глаз, смотревших на нее.
— И это все? Просто ошибка?
— Нет! — Бэб вскочила с кресла. — Все не так! Мне было хорошо, просто чудесно! Лучшего со мной никогда не случалось. Теперь ты рад? Хотел услышать, как ты был великолепен? Теперь удовлетворен?
Подойдя к окну, девушка уставилась в темноту.
— Барбара!
Она не слышала, когда он подошел к ней, и вздрогнула, почувствовав на плече его руку.
— Ты получил свое, теперь можешь уходить, — процедила она.
— Не выставляй свои колючки. Еж по сравнению с тобой — мягкая игрушка!
Лоренс развернул ее лицом к себе.
— Ты в самом деле считаешь, что я пришел сюда, чтобы потешить мужское самолюбие?
— Не знаю, зачем ты пришел. Я никогда не могла понять мотивы твоих поступков! Никогда не знаю, что у тебя на уме!
Бэб вдруг замолчала, увидев в глазах Лоренса беспокойный блеск. Взгляд был прикован к ее губам.
— Ты как заноза, которая сидит во мне так, что от нее не избавишься, — глухо пробормотал он.
Девушка почувствовала, как застучало ее сердце и закружилась голова. Бэб облизнула внезапно пересохшие губы.
— Что ты хочешь этим сказать?
— А ты — сама наивность, понять не можешь? С той субботы я ни о чем думать не могу, только о тебе.
Со сдавленным стоном он припал к ее губам.
— Теперь ты понимаешь? — спросил он, оторвавшись от Бэб и глядя в ее затуманенные глаза.
Она была не в состоянии мыслить ясно, не верила в то, что происходит. Кровь ударила ей в голову, на смену растерянности пришел восторг, близкий к эйфории.
— Я понимаю лишь одно — мы всегда только и делали, что воевали.
— Но не в постели, — неожиданно оживился он, нежно прижимая к себе Бэб. — Господи, я хочу тебя…
Вот, оказывается, что ему нужно! Ее словно окатили ледяной водой, приведя в чувство. Как могла она так восторженно истолковать его слова — «только о тебе и думаю». О теле, что ли?
— Ты хочешь снова лечь со мной в постель? — холодно спросила она. B ее незатянувшейся ране будто нож провернули. — Заняться сексом?
Лоренс замер, брови его сошлись на переносице, губы плотоядно шевельнулись.
— Мы ведь с тобой любовники.
Девушка расхохоталась истерическим смехом. Любовники! Ну и словечко. Ничего общего с любовью. Ни заботы, ни симпатии. Просто совокупление, взаимное влечение полов. Но вопреки разуму, тело ее льнуло к мужчине, готово было сдаться…
Нет! Барбара заставила себя поднять голову и посмотреть в глаза любителя постельных игр.
— И сколько будут длиться эти… хм… отношения?
— Я не собираюсь подписывать контракт. И не прошу о пожизненной верности.
Самая банальная интрижка ради одного только секса. И как же далеко он зашел в своих расчетах?
— Не будет ли это осложнять тебе жизнь, когда я приступлю к работе? — Как он может так поступать со мной? — беззвучно плакала девушка. — По-твоему, прилично спать с боссом?
Лоренс развел руками и без тени смущения выложил:
— А что здесь такого? Ты, безусловно, не сможешь работать в «Смит Эйр».
— Конечно нет. Совершенно очевидно.
