— Ну, и?.. — спросил Старик. — Что дальше?
— Да собственно — все! Я, когда шел к вам, заметил, что никого из ваших секретарей уже нет на рабочих местах. Думаю, что они смотались окончательно.
Наши голоса гулко отдавались в пустом пространстве.
— Так. И кому они, по-твоему, сливали инфу? Кроме этих Проводников?
— Все банально. Наркоторговцы, босс. Последнее покушение на меня все разъяснило. Там задействовали одну девушку, парень которой оказался не кем иным, как сыном самого Азизона.
Шеф присвистнул.
— Вот, — продолжал я. — Он очень старался, но его случайно зацепила видеокамера автобуса, на котором ехал я.
— Почему он сам пошел, как думаешь? Мог бы и послать кого-то…
— А он уже насылал на меня банду каких-то отморозков. Но с этой проблемкой я справился самостоятельно — я потрогал рукой уже начавшую заживать ссадину на скуле. — Больше у него, по моим понятиям, никого сейчас нет. Пока. Но стрелять он сам не хотел, подставил вместо себя девушку… трусливая сволочь. Ее насмерть сбило автобусом, а он благополучно смотался. Короче — из-за всего того, что наслоились совсем не связанные между собой проблемы, возникла путаница, в которой я и разбирался все это время.
Тут в дверь постучали. Шеф открыл и, похоже, принял какой-то материал. Затем снова закрыл изолирующую дверь и подошел ко мне.
— Секретарши, значит… — пробурчал Шеф, после довольно продолжительного молчания. Видимо он анализировал и обрабатывал новую информацию. — Так. А я тебя подозревал…
— Босс?
— Что — «босс»! А наши секретари… да… Мы, конечно, все проверим и перепроверим, но я почти не сомневаюсь, что ты прав, поскольку столько жучков могли только мои секретарши наставить. Все эти трудности начались чуть позже того, как ты получил свой отдел. Заметил? Через полгода, примерно. Да, я понимаю, почему, но утечка происходила по тем темам, по которым работал именно ты. Я давно чувствовал, что кто-то у меня шпионит. Поэтому применил старинный прием: сам, лично, раздал всем начальникам отделов некую разную «секретную» информацию, и ждал, чей вариант проявится. Проявился твой, так что против тебя сначала были все улики. Да, да, именно. Теперь-то понятно отчего — это твоя любовница постаралась. У меня же много каналов, и мы как-никак информационная безопасность, мать ее… Кроме того, ты вел странный образ жизни, по бабам шастал, на Юго-запад вечно шлялся, ходил в какие-то подозрительные клубы… Вот я и стал контролировать тебя лично, а от секреторной работы негласно отстранил. Ты заметил? У тебя же оставалась на руках одна уголовщина.
— Но меня же несколько раз чуть не убили!
— Да, но не убили же! Ты даже не пострадал ни разу! Синяки и шишки — не в счет. Я и решил, что ты сам себе все это подстраивал.
— Зачем? Чтобы разнообразить жизнь?
— Ну, мало ли! Снять подозрение, переключить внимание — причины могли быть самые разные. Да и молекулярные метки на взрывчатке говорили, что боеприпас изготовлен для нашей конторы. А после того, как ты занялся лифтом, я еще больше уверился, что виноват ты один. Это только сейчас выяснилось, что в секретариате подделали заявку с моей подписью…
— А при чем тут лифт?
— Как только что стало ясно, мои дамы посчитали тебя наиболее опасным, поэтому пытались ликвидировать. Не сами конечно, они просто передавали бандитам информацию, а когда надо — обеспечивали доступ в наше здание нужным людям под видом ремонтных рабочих… Отсюда — и авария на лифте, и взрыв оружия в твоих руках и еще пара эпизодов, о которых ты так и не узнал — сработала служба безопасности. А Лео Бернс тогда сильно обиделся на тебя, и написал мне рапорт, где подробно излагал твои методы работы и то, что ты без разрешения лазил в шахту лифта.
Тут наступила моя очередь выражаться непечатно, что я и сделал.
— Ну, да, ну, да… — задумчиво пробормотал Шеф. — Но ты-то — тоже хорош! А когда сгорела твоя негритяночка, я почти окончательно уверился что это все — твоих рук дело.
— Но ведь Лорен…
— А что Лорен? От нее, вообще-то, было очень много разных хлопот и дополнительных проблем, поэтому такой конец оказался всем очень даже удобен. Я понятно излагаю? — я кивнул головой. — Алиби опять же у тебя — ты в это время сидел в полиции, в Городе-на-Неве? Ну, вот. А такое железное алиби в твоем случае скорее отягчающее обстоятельство. К тому же по нашему запросу поступил внеплановый отчет от доктора Дэвидсона. Вы же хорошо знакомы, по-моему? Так он и раньше писал, что ты иногда становишься неадекватен, несдержан, временами бываешь сексуально озабочен и подвержен галлюцинациям. Вот. А относительно того, что мы оба с тобой сели в лужу… надо молчать. И следить, чтобы инфа не просочилась, куда не нужно. Я придумал тут вполне нормальную официальную версию, ее и будем придерживаться. Где сейчас эти люди? В Темном Городе? Вот и отлично! Для Хозяина, и для всех, кто что-то пронюхает, они — наши агенты там, и работают под прикрытием! Отныне будет так. Как ты понимаешь, исправить мы уже ничего не сможем, и единственная возможность сохранить наши задницы — это молчать. Что еще?
59. Алекс
Алексу снился длинный гипоксийный сон — липкий и тягучий, как плохой конфитюр. Запомнился одуряющий кошмар — девственный хаос, лишенный смысла и логики. Алекс бежал по пространству абстракций, которые он, убегая от какого-то монстра, старался на бегу собрать в одно целое. Он знал — оттого, как ему все это удастся, зависит сама жизнь. Но фрагменты складывались между собой из рук вон плохо. В конце концов, ему удалось составить из разнообразных обрывков завернутую в спираль многоцветную картинку, рисунок которой невозможно было рассмотреть вблизи. Алекс перескакивал с одного витка этой громадной спирали на другой виток, пока не очутился в своей квартире.
Первое, что осознал Алекс в то утро — был звонок телефона. Телефон звонил так долго и нудно, что хотелось его придушить. Солнце светило, как оно может светить только в начале хорошего майского дня. За стеклом было солнечное весеннее утро, но балконная дверь оказалась закрыта, и возникшая за ночь духота давила на сознание, вызывая кошмарные сны. Цепочка врезалась в шею, а амулет непривычно мешался на груди.
Накануне он получил со срочной почтой небольшую ценную посылку — Пухов был точен и аккуратен. Расплатившись с курьером, Алекс незамедлительно вскрыл упаковку. Амулет ему тогда очень понравился: красивая вещь, такую и на шее носить не стыдно.
Прошло месяц с того момента, как его первый раз пригласили на Кадашевскую набережную.
Телефон звонил. Алекс протянул руку, и ощупью нашел трубку.
— Да, я слушаю, — проговорил он интонацией тяжело больного.
— Здравствуйте, а можно попросить Александра? — ответил чем-то знакомый молодой мужской голос. Ну, да, именно этот человек недели три назад, сообщал Алексу, что его передумали принимать на постоянную работу.
— Я вас слушаю.
— Александр? Ну, наконец-то! С вами говорят из корпорации «Экспертные системы». Мы искали вас, но по тому номеру мне сказали, что вы уже уволились, а домашний телефон сообщить отказались.
— Я помню, вы говорили, что не можете взять меня на работу.
— Взять на работу в текущем месяце. Но связь оборвалась, а позже я так и не смог связаться с вами. Вы могли бы приступить к работе с первого числа? А разовый гонорар за написанную программу вам будет переведен сразу же, как только вы дадите номер своего счета… или в качестве бонуса начислим, когда станете работать у нас. Мы вас ждем…
Алекс с довольным видом положил трубку, и снова растянулся на диване.
