Дневник. Продолжение

лежит осенней —
сколько между строк.

9 с е н т я б р я

«Прихватить золотистый денёк...»

Прихватить золотистый денёк,
когда прятать не станешь в тенёк
локоток да ладошку
и повинную бошку.

Выжигало нас, жгло,
по-военному шло
время – кто се заменит, восполнит,
поименно воспомнит?

Эти бабочки, мошки, жучки,
косогор, за которым журчит
невеликая речка
ненавязчивой речью, —

всё здесь дорого. Что же тоска?
Перекинута просто доска —
ни моста, ни мосточка...
Запятая ли, точка?

Препинания знаки, значки
беспокоят, пинают в ночи —
всё бы им расставляться...
Тяжело расставаться.

9 с е н т я б р я

БЕЗ ВЫБОРА

...Что была, что не бывала —
разрываюсь... Небо ало
на ночной заре.

Ночью вижу океан и —
просыпаюсь: окаянна
теснота зане.

Расшиби хоть лоб о стены,
всё равно опять постелешь
там же, где вчера.

Где найдёшь, где потеряешь,
сам не знаешь, повторяя:
«Как же ночь черна...».

Что была, что не бывала...
Бьёт тревога наповал, и —
волны да простор...

И опять смотрю куда-то
неотрывно... День кудахчет:
«Не мечтай о том».

9 с е н т я б р я

БОЛЕЮ

Премьерный занавес тяжёл.
Смотреть в глазок – напрасно.
За бельэтажным этажом
не разглядеть... На праздник

мне не попасть. Больному мир —
чулан, и только снопик
пробившихся лучей на миг
от счастья сердце сносит...

Но скоро вечер. Чёрн чулан.
Простуда голос сносит.
И грустно жаркого чела
во тьме свиданье с ночью.

10 с е н т я б р я

«Нам не дано предугадать...»

Нам не дано предугадать...
Забвенья жду, прощенья жажду.
Уже исполнились года,
с которых собираю жатву.

Как наше слово зазвучит,
Один лишь Бог сегодня знает.
Ему работай, заучив
завет, и помести на знамя,

покуда держишь древко, рук
не разжимая. Благодати
Его исполнившись, и в круг
вступая по Господней дате.

12, 13 с е н т я б р я

«А кроны зелены кленовые, а кроме...»

...А кроны зелены кленовые, а кроме —
приметы вселены в раскидистые кроны
вселенских перемен... Судьба приходит за ночь,
хватая за нутро, а если проще, за нос.

Морозно утром враз и вдруг, слышнее голод.
Как?! Только солнце жгло – и выходи на холод...
Роптанье и упрёк...

Кому! Напяль тулуп иль что-то в этом роде,
и – славь! Как говорят, плохого нет в природе.
А ты опять упёрт.

Люби, что есть, дано. Умножь добро и в зиму.
Возьми и обесточь услужливую симку.
Съешь с другом соли пуд.

Она хоть солона, а сладко – ты попробуй.
Уже вот-вот вскипит на Иордане прорубь —
освободись от пут.

Пройди с зимою путь – узнаешь, как вступает
младенец ножкой в бок...
Ты будешь рад весне. Борьба, ещё тупая,
тебе покажет – здесь: Создатель. Отче. Бог.

13 с е н т я б р я

МНОГОКРАТНОЕ

Оглянуться не успела —
золотая осень спеет. Сорок сороков
льются благовестом. Петел
возвещает новость. Спета
песня без сроков.

В Риме Третьем столько трещин —
провалиться страх.
Бережёт небесный резчик
на пути воздушных речек
контуры листа.

Оторвётся лист в аллее, багрянисто и алея
вспыхнув на земле.
Без конца грустить о лете
не пристало – в лете лести
больше, чем в зиме.

Проживи и то и это называвшийся поэтом,
в кузов полезай...
Но не искази при этом
наречённого портрета...
Осень по лесам.

Льётся благовест ручьями.
Воздух полнится речами ветра и дождей...

Близко кашляет сыночек.
На душе висит замочек.
Не ищи тожде?ств.

13 с е н т я б р я

ЛОЖЬ

И резеда милейшая, медком пахнувшая, и вяжущий табак
душистый льют бальзам... Зализывая раны,
я нежусь около. Всё просто, как тогда.
Мир источает дух, попутно завираясь.

То мельче бисера, то с нежный ноготок
красавицы, то с детскую ладошку —
идёт игра... Прикрывшись наготой,
душа торгует жизнью, как лотошник.

Здесь всякой всячины с три короба – чего
там только нет... Вострит бывалый купчик
и вяжет нажитое бечевой...
Состав души уже не цел, но крупчат.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Зализывая раны, пью нектар старинной резеды...
Сентябрь то бьёт, то нежит,
но правду говорит. Не можешь разве ты
ему последовать? Руками развести
мою беду, какую кличет нежить?

17, 18 с е н т я б р я

ПРАВДА

1

Не рви ни волоса – и он не упадёт
с повинной головы без ведома, без воли
Создателя. Его путём пойдём
единственным, какой найти без боли,

наверное, не выйдет. Помирись
с невзгодою – она получше лечит
всех снадобий душистых. Миру – риск
сподручнее. Возьми себе на плечи

одну лишь жертву – вот тебе стезя.
А волос рвать, моя родная, больно,
но совестно – зачем души стеснять
сокровище, когда такая бойня?

2

Порадуйся страданию – оно
подарит глубину. Поэту прибыль.
Покоя соблазняющий манок
услужливо звучит – златая припыль

на ржавчине... Мне назиданье – рост
палитры осени – ни листик не в обиде
сойти со древа, он всё так же прост
неповторимо, так же не вопит и

не жалуется тихо. Мне бы так.
Страданье – крест. Крестом живёшь и дышишь.
Завещанного поприща батрак —
ты, и его соделатель – всё ты же.

18 с е н т я б р я

ОЖИДАНИЕ

День ото дня длиннее – переход
безжалостней до жути.
Уже давно не видно берегов,
да так и не случился пароход
попутный... Знать, кукушка шутит,

кукуя жизнь в берёзовом лесу —
такая даль... Когда дойдёшь до края?
То зайца встретишь, волка, то лису:
«Ай, лисонька! – она хитро играет...».

Лес полон живностью, но странствует одна
душа. Сегодня выплывет ли, выйдет?
Ночь пугалом поставив, холодна
вселенная – успело за ночь выдуть.

Ночь продержаться, завтра простоять,
а там – прибавить к пройденному. Много ль?
Счёт длится. Плюс и минус. Простоват
урок, как будто... Но устали ноги.

18, 19 с е н т я б р я

«Потёмки засветло и затемно огонь...»

Потёмки засветло и затемно огонь —
лампадное стекло то зелено, то красно,
то йодом отдаёт, и множится, в окон
вступая череду... Долили не напрасно
до краешков с тобой... Тележку и вагон
немаленький ввезя на невесёлый