author>Троица на СионеИ видели – был ветр и ветра глас,и горяча Сионская вершинабыла, – собор архиерейских главвнимал, – и ведали – свершилось!Что? – знали все из бывших, и горелзакат с Сионом рядом,и стал Ерусалим с Горойсокрыт ночным нарядом… Так Духов вечер, с неба сшеди пребывая ввеки,ждёт обращения и, щедр,смежает миру веки.9 января 2003АБРАМЦЕВО. ВРЕМЕНА ГОДА1Зажглись и погасли лампады рябин,не слышится пение птах,лишь стынущий лес мелколесьем рябити сумрак стоит, словно тать.Знакома дорога, неведом конец…Абрамцево, Родина, Русь.В тот час, когда Он обратится ко мне,я с тверди – остывшей – сорвусь.2Безмолвие. Абрамцево. Зима.Звук далеко, как взгляд – за горизонтом.Рябиновые ягоды сниматьлетит снегирь, и грудь горит на солнце.Абрамцево, безмолвие, снегирь —и тонкий свист царапнул твердь мороза…Смеркается, и вот – уже – ни зги,лишь немота ночная грудь морочит…3Так поползень проворен – серебристего убор, его пера отличьев пределах незатейливых Отчизныпод сенью золотой древесных риз…Другие ризы памятны земле —златые ризы жертвенных Обеден.Пера инаго знаки, и победыЖивого Духа в обрамленьи лет.2002* * *Поддерживая древо и томясьот исполненья зелени и зноя,я знала, что ещё увидят снова,что видели доныне и до нас… Всё – совершилось… Жажду глубиныствола, души – спина и ствол едины…Полдневный зной, в какой не тают льдиныиных планет, и тесных уз – иных.1 июня 2003, АбрамцевоХудожнику
Ларисе Наумовой
Так у холста – строитель и стрелок —стоит творец и, точно целясь кистью,слагает Мир… Куда его ни кинуть —зовёт, – назвать по Имени без словзовёт творца… И малой буквой «т»лишь пробую означить чью-то слабость —земную меру… горькую… всех тех,кто у холста стоит в Господню Славу.2003* * *
Благообразный Иосиф с древа снем…
Тропарь Великой СубботыКакою птицей, бабочкой, жукомползти, лететь, порхать, перемещаясьв пространстве жизни с тоненьким ушком,впускающим за выворотность счастья,незримого ни глазу, ни такойприпухлости над тикающим сердцем,спускающимся медленно – докольневидимо поднимется – до смерти.Теперь июль – и льну к его теплу,качаясь между будущим и прошлым,раскачивает маятником лугвозросшее торжественно и просто.И здесь, в лугах, в лесах, в июльском сне,поборники нездешнего участья,мы – отдохнём, мы вовремя – устанем,чтобы – туда – где…снем…25 июля 2004Пейзаж, или покойТо было – рай. Не Тигр и не Евфратего укрыли в чаще за посёлком,созданий переменчивых отрядскользил…Скользили, как иголочки по шёлку.Здесь встал июль и замер, чуть дыша,из недр произросли духи и духи,и кажется – я тоже хороша [10]взлететь туда, как только тихо дунуть.25 июля 2004Опять бабочка, или для себяОна пролетела – и нету.Капризная бабочка – зной.Верхушка и лета, и неба,и небо покажется сном,когда на разбитой скамейкев саду не вполне городскомты силишься мир голоскомназвать… И зовёшь неумело.25 июля 2004Что сад? Он тот же лес… или вечерний разговорКонечно, не в него – не в заросли Булония в полночь прихожу вполголоса читатьнегромкие слова… И русские бутоныцветам иных садов, конечно, не чета.Здесь груб чертополох, но не опасен глазу,в неярком забытьи оставлена земля,как сонное дитя оставлено в яслях,но Отчий взгляд на сон его взирает с лаской.Конечно, это – Дом, где незаезжий путникне меряет лета, истекшие уже…Вот позднего стиха бесхитростный сюжет:я с Вами говорю – здесь и полно, и пусто.Июль 2004ИЗ ОБЫДЕННОГО, ИЛИ ПРОСТИ1Малина спелая да робкая красаневинного малинового ложа,проросшего, как нежная оплошность, — смешения ненастья и осанн…Малинник старый вырублен – ещё… Ещё вчера – вчера о третьем лете,и ожерельной ниточкой со щёкспускались слёзы на огрузшей лентеиз вздохов, всхлипов, полной тишины,теперь и впрямь уже полузабытых…Но помню про верёвочки шипы —у крестной у верёвочки – что были.Нет, не шипы, сжимающие грудь, —нам не дано ни коротко, ни длиннонести кресты… Я в заросли малины — ау, Дружок, – я этот знаю груз.2Прости, прости – и грузной головысберечь красы не думай и не помни,твоё дыханье властно говорито том, что наступившее – не полдень.Но это – день, дарованный за так, —нам не открыты милости начала,им нет конца, как вечности – у тайн,но что до тайн?! – Нас таинство венчалов иную жизнь из ветхого углакакой-нибудь затерянной сторонки,где высится над золотом у главКрест – путь – вперёд – свободно – осторожно.3Прости, прости – усталой головыне поднимая зря, – настанут сроки,когда Его единственные строкитебе – поэт – и слышать, и ловить.А мне… играть то солнцем, то луной,то камешком, песчинкой, каплей в море,на чью-то растворённую ладоньсложив, что есть и что когда-то – может…Теперь – молчу. Не шумно на путилистаю дни и тщусь в Руце Единойостаться До и После, – середина!Остаться… и идти, идти, идти.Июль 2004На вореАбрамцево ты помнишь? Невесомпогожий день – воздушный шар в зените.Безмолвствует, плывёт, а то звенит – и…И капельки ложатся на веслоаксаковской возлюбленной реки —ужение, покой, воспоминанья…Простивший наши первые грехи,о Господи! Ты дал сегодня? Нам ли? И мне, спешащей берегом туда,где водятся не ветхие кувшинки,но – лилии, что будто по ошибкеплывут навстречу как небесный дар? И жарко обнимает стройный хортрепещущих колеблющихся пташек,и вот уже ничуточки не страшнолететь, не долетая неба – хоть.30 июля 2004Дорога в АбрамцевоТропа и река – заодно,изгибом замедленным русланевидимо – радостно, грустнотебя увлекают на дно,под воду, под вольную сеньоткуда возникшего лесасреди безмятежного лета,и на обозреньи у всех…Так лёгкой тропой – погоди!Вернись… Впрочем, нет, не дозваться…Окажешься где-то в пути,едва обозначенном Вами… Как плотен мороза узорна стёклышке. Если начертишьрассеянно – вымысел? вздор? —царапиной ляжет на сердце.А только ладонь приложить,и за-мысловатый
