пару дней на гауптвахте посидеть. Не велика потеря.
Джип О`Кинли, миновав все КПП, вырвался на свободную дорогу, обогнул всё ещё выстраивающуюся колонну и выехал в горы.
Тем временем катера с «тюленями», выстроившись в походный порядок, вышли на траверс еле видневшихся в тумане барж. Свенссон, находившийся в рубке управления, отметил что-то у себя в блокноте и спросил у командира катера, как ведётся противодиверсионная служба на кораблях обеспечения. Тот коротко хохотнул:
— Да никак не ведётся! Так-то, конечно, команды иногда тренируются, но у нас, как на заброшенном ранчо в Техасе, единственное событие, когда пегая коровушка ковбоя Джека понесла от самого Джека, — лейтенант-катерник, сказав сальность, захохотал и покосился на коллегу флотского. — Ты не с Техаса, дружище?
— Нет, я с восточного побережья, а предки мои давным-давно за сотню лет до этого приплыли из Норвегии.
— Ну бывает, бывает, — пожал плечами катерник. — Смотри, сейчас выходим на курс, тебя в подробности с «Летучим Патрулём» не посвящали?
— Ну, я слышал только официальную версию — катер Виллиса из-за неправильного принятия решения выбросило на скалы, командир находился в состоянии опьянения и бросил командование, экипаж попытался высадиться на берег, но весь утонул. Группой Лепски при досмотре места происшествия обнаружен только труп одного матроса и труп застрелившегося лейтенанта Виллиса. Катер сняли со скал и отбуксировали. Вроде бы ремонт уже подходит к концу и «Сторис» снова будет в строю.
— Да, ну всё гладко, как на «хайвее». Да вот только куда делись остальные матросы? Через несколько дней Корнсберри при досмотре причала умер. Жилет Виллиса откуда-то появился. Часовой в ночь, когда катер пригнали, то ли слышал, то ли видел всю команду утопленников с катера, шагающих в воду. Байки, конечно, всё, но наши ниггеры из хозяйственной обслуги могут из пустякового случая такую сказку сочинить, что потом сам слушаешь и удивляешься. А ведь всех этих выходцев из Бронкса и Гарлема да наше простонародье уже ничем не убедишь.
Свенссон качнул головой в знак согласия и пошёл на нос катера переговорить со своими парнями, которым предстояло первыми уйти под воду в случае удачного обнаружения объекта. Какие-то невероятные мысли и подозрения, образы крутились у него в голове, но он никак не мог их правильно оформить и выстроить в логическую цепочку. Прошёлся по огневым постам катера. Перекинулся парой слов с узкоглазым матросом-алеутом. Парень был молод, но по лицу его словно прошлись наждачкой. Узкие глаза, обветренные скулы, взгляд зорко бегает по волнам. Такие парни всегда интересовали лейтенанта своей первобытной самобытностью, чутьём и очень быстрой адаптацией к окружающей обстановке. Матрос- пулемётчик даже не обернулся на лейтенанта, молча продолжал смотреть на волны, горизонт и по сторонам.
— Как настроение, матрос?
— Всё нормально, сэр.
— А выглядишь так, как будто к смерти готовишься.
Матрос всё-таки повернул голову и бросил короткий взгляд на «тюленя»:
— Сэр, мы все к смерти готовимся ежедневно, только находим её кто раньше, кто позже.
— И когда же ты её найдешь? — усмехнулся лейтенант, внутренне вздрогнув.
— Сегодня не мы её найдем, а она нас, — бросил матрос и продолжил как ни в чём не бывало, — зверь ушёл далеко в море.
— Если зверь ушёл, значит нас ждёт смерть?
— Вас, сэр, не ждёт. Сэр, мне надо нести службу, сэр, извините, — матрос замолчал, показывая всем своим видом, что разговор закончен.
Свенссон, обдумывая, прошёлся по борту до носа катера, до позиции наблюдателя, посмотрел в ПБУ (прибор большого увеличения) за кормой идущего впереди в клочьях тумана «Сториса». Подходило расчётное время и катер-лидер уже должен был приступать к эволюциям и запустить в работу сонар. На сигнальной мачте впереди идущего вспыхнул условный световой сигнал и катер начал резко менять курс, забирая к берегу. Второй катер, тоже сменив курс, наоборот, пошёл от берега. Катер-лидер почти вплотную подошёл к скалам, прошёлся правым бортом и начал «закручивать спирали» по району предполагаемого залегания объекта. Свенссон опять ушёл в рубку управления. Командир катера работал с картой-планшетом и не выпускал из рук переговорного устройства.
— Смотри, — он кивнул Свенссону на карту-планшет, — мы сейчас ровно над тем местом, где сел на скалы патруль Виллиса. В тумане не разглядишь, а подойти ближе совсем не хочется.
С палубы раздался грохот крупнокалиберного пулемёта, чей-то крик. Свенссон прыжком выскочил наружу. Стрелял пулемётчик правого борта. Возле него уже находился катерный старшина и что-то орал на ухо перепуганному матросу.
— Что тут? — спросил лейтенант, приближаясь к старшине и перепуганному матросу.
Матрос, совсем молодой, из «восемнадцатилеток дяди Сэма» трясущейся рукой показал куда-то в туман.
— Сэр! Там в тумане кто-то есть! Он плывёт к нам! Ей-богу, сэр, вот вам крест!
— Не пори чушь, Вали! — продолжал орать старшина и обернулся к Свенссону. — Сэр, у него дружок был с одного квартала на катере Виллиса, так того до сих пор не нашли, а этому всякая чушь в голову лезет.
— Поменяй матроса, мы сейчас действительно над местом гибели экипажа, — посоветовал Свенссон.
Молодой матрос, услышав слова лейтенанта, встряхнул плечами и поёжился.
— Ляай! — заорал старшина, — Ляай, давай сюда!
Пришёл пулемётчик-алеут, с которым недавно перебрасывался словами лейтенант. Алеут молча выслушал наставления старшины-катерника и встал за пулемёт. Внезапно катер начал сбрасывать ход и через некоторое время полностью лёг в дрейф, двигаясь уже по инерции. На палубу вышел лейтенант- командир и подошёл к Свенссону и старшине, всё ещё стоящим у пулемётной установки.
— Чушь какая-то в голову лезет, — сознался он наблюдателю на баке, — что-то показалось и он с дури дал команду «человек за бортом». Сейчас осмотримся и пойдём дальше.
Молодой матрос-пулемётчик, стоявший ещё рядом, снова поёжился. Алеут, зорко вглядывающийся в туман, повернул в сторону ствол пулемёта и произнёс:
— Там! Но он давно уже мёртвый.
Из тумана, стелившегося чуть ли не у самой воды, медленно покачиваясь на мелких волнах от катера, выплыл человек в оранжевом спасательном жилете. Даже невооружённым взглядом было видно, что моряк давно уже мёртв. Благодаря тому, что лицо его находилось над поверхностью воды, оно не было объедено морскими обитателями и прекрасно сохранилось. На лице безграничная маска ужаса, скрюченные и застывшые в непонятном предсмертном жесте руки и нелепая каска на голове.
— С «Летучего Патруля» матрос, — спокойно произнёс алеут.
— Твою мать, — тихо прошептал командир катера. — Старшина, свою команду вперёд, баграми поднять тело.
Рядышком шлёпнулся в обморок молодой матрос, но на него даже внимания никто не обратил. Свенссон молча, без комментариев оттащил бесчувственное тело в сторону, чтобы не мешалось матросам старшинской команды, вылавливающим утопленника. В отличие от остальных, «тюлень» ничего необычного в поведении утопленника не видел. Скорее всего, после гибели матроса вынесло за периметр бухты и мёртвое тело зажало где-нибудь между скал, откуда его не смогла обнаружить досмотровая команда. От естественного волнения тело постепенно освободилось и начало кочевать вдоль берега, пока его не прибило на курс второго катера. Покойники, они вообще «любят» следовать за живыми в кильватере. Этот не стал исключением. Но объяснять это кому-либо Свенссон не собирался. Он помог вытащить уже конкретно разбухшего утопленника и начал быстренько его осматривать. От него не укрылось то, на что остальные моряки не обратили никакого внимания. Шея у утопленника была сломана. Причём сломана не ударами о скалы после смерти. Свенссон отлично знал этот приём — схватить козырёк каски и резко потянуть её назад. Тем более, если матрос находился в воде, то он был полностью дезориентирован. Кто-то
