Сент-Джордж-клубом, главным образом в его честь. Клуб начал работать в самом аристократическом квартале Вест-Энда, среди его членов насчитывалось немало громких дворянских фамилий: лорд Рочестерский, лорд Ревенсворт, достопочтенный Чарлз Муррэй, лорд Кларенс Пэджет, м-р Брук-Гревилль и прочие и прочие. Членов клуба было 150 человек, каждый уплачивал взнос в три гинеи ежегодно. Организационной частью заправлял энергичный и состоятельный мистер Б. Смис.
Однако и этот аристократический клуб оказался недолговечным. Финансовые дела его ухудшились, а мистеру Б. Смису вскоре надоело нести за свой счет расходы и убытки. Секретарь Сент-Джордж-клуба мистер Томас Гэмптон даже предоставил для его нормальной работы собственную просторную квартиру на Кинг-стрит, но это ненамного продлило дни умирающего клуба.
Однако титулованные клубы Вест-Энда могли рождаться и умирать сколько им угодно. В Лондоне был еще один клуб, не знавший ни упадка, ни финансовых затруднений. Он назывался просто «Лондонский шахматный клуб» и помещался в самом сердце Сити, возле государственного разменного банка.
Что общего между Каиссой и Маммоной? Как могло сочетаться величавое спокойствие шахмат с азартом биржевых маклеров? Оказывается, нет ничего невозможного в нашем мире.
Вот шумный ресторан Партелла. Комнаты первого этажа рядом с рестораном заняты биллиардными столами, здесь с утра до ночи слышится сухой костяной стук шаров.
Поднимемся выше – и мы попадем в настоящий старый Лондон и колыбель английских шахмат.
В правом углу сидит председатель клуба, ученый мистер Монгредьен, решительный человек с бакенбардами. Он один из сильнейших любителей Лондона. Монгредьен несколько слаб в дебютах, но умеет зато выкручиваться из самых безнадежных положений, его тактической изобретательности нет конца. Рядом с ним – мистер Джордж Медлей, секретарь клуба.
Биржевой маклер по профессии, Медлей часто убегает на часок с биржи, чтобы сыграть партию в шахматы. Играет он энергично и напористо, как и полагается биржевому маклеру.
Члены этого клуба – трезвые и положительные люди, у них нет титулов, но суммы банковских счетов таковы, что на них можно купить полдюжины лордств.
В Лондонском шахматном клубе можно найти людей для любой сделки – они финансируют строительство железной дороги или любое ваше предприятие, если вы сумеете им понравиться…
Оглянитесь, и вы увидите некоронованных королей британского рынка. Это они ведут английскую коммерцию вперед, через моря и океаны. Это они заставили английские пушки загреметь у ворот Пекина и открыли Японию для мировой торговли.
Отцы их овладели Индостаном и заложили основы британской колониальной империи. Дети в 1846 году заставили правительство отменить высокие пошлины на зерно во имя пресловутого «фритредерства», свободы торговли. Они заявили титулованной аристократии: «мы, люди среднего класса, банкиры, фабриканты и торговцы, являемся силой и величием Британии!»
Этим людям удалось ограбить половину земного шара, и они мечтают о второй половине.
Эти люди основали Лондонский шахматный клуб для самих себя, и они не позволят ему угаснуть. Не таковы люди Сити: если в клубе останется один член, он из собственного кармана будет поддерживать свой клуб до последнего пенни.
Лондонский шахматный клуб был основан пятьдесят лет назад, в 1807 году. Его первым председателем был мистер Огастэс Хэнкей, а членами-учредителями – сэр Астлей, знаменитый хирург сэр Иссак Лайон Голдсмид и другие.
Пока не было найдено собственное помещение, члены клуба встречались в кофейной Томаса в Корнхилле, на «Зерновом дворе».
Затем клуб перебрался в собственное здание. Здесь игрались исторические матчи Стаунтон – Гаррвитц, Гаррвитц – Горвиц, Гаррвитц – Уильямс и другие.
Сильнейшими игроками клуба были Монгредьен, Слоус, Дж. Уокер, Мэдли, Моод, Гринэуэй и Брэйн.
И все же, прибыв в Лондон, Пол отправился не в Лондонский, а в Сент-Джорджский шахматный клуб: здесь он рассчитывал увидеть организаторов предстоящего в Бирмингеме британского шахматного съезда.
Погода испортилась, лил нудный лондонский дождик, проникающий, казалось, сквозь кожу. У Пола был сильный насморк, болела голова.
Войдя в зал Сент-Джордж-клуба, Пол разыскал мистера Томаса Гэмптона, секретаря, и представился ему.
Растерявшись на мгновение, Гэмптон громко представил Пола окружающим. Его встретили вежливо, но без особого любопытства. Пол был представлен как чемпион Соединенных Штатов, а это звучало не так уже громко.
Лондонцы учтиво взирали на хрупкого юношу, стоявшего перед ними, и отдавали должное его костюму и умению держать себя. Пол всегда был неравнодушен к своим туалетам. От новоорлеанского портного он умел добиться строгого шика и чистоты линий. Рубашка немного помялась в чемодане, но была снежной белизны и безупречного покроя. Лакированные ботинки на пуговицах обтягивали маленькие, как у ребенка, ноги.
– Он похож на джентльмена! – на ухо сказал один из членов клуба другому.
– Но на мужчину не похож нисколько! – фыркнул тот.
Он был прав. Маленькое, точеное, безбородое лицо Пола выглядело странно среди лихих усов и солидных бак. Он слишком походил на девушку, переодетую в костюм английского дэнди. Бородачи невольно смотрели на него покровительственно.
– Мистер Морфи, сэр! – заявил Гэмптон, когда окончились приветствия. – Мы десять дней назад направили вам сообщение о том, что съезд переносится на вторую половину августа. Неужели вы не получили его?
– Очевидно, мы разминулись в пути! – с улыбкой ответил Пол. – Но в этом нет ничего страшного, джентльмены; я счастлив, что прибыл в Англию, и с радостью поживу среди вас эти полтора месяца.
– Вы впервые в Европе, мистер Морфи?
– Впервые, мистер Гэмптон, и надеюсь увидеть здесь много интересного. А теперь вы, быть может, предложите мне партнера для легкой партии?
Из игроков первой силы не присутствовало никого. Мистер Гэмптон несколько растерянно подвел к Полу молодого юриста Льюиса, не имевшего никакого отношения к своему знаменитому однофамильцу. Пол управился с ним за десять минут. Это была первая победа на двадцать втором году его жизни, начавшемся лишь сегодня. Пол вновь подошел к Гэмптону и сказал ему, что охотно скрестил бы оружие с кем-нибудь из сильнейших игроков клуба.
– Пожалуйста, мистер Морфи! – радушно ответил секретарь. – Имеете вы какие-нибудь возражения против мистера Барнса, видного члена нашего клуба?
– Возражений нет, мистер Гэмптон.
– Отлично. Каков будет размер ставок?
Пол поморщился.
– Нельзя ли обойтись вообще без ставок, мистер Гэмптон? – тихо спросил он.
Гэмптон поглядел на Пола удивленно и несколько презрительно (или Полу это показалось?).
– У вас нет средств, мистер Морфи? – спросил он тоже вполголоса.
Пол вспыхнул, но тут же сдержался.
– У меня есть средства, мистер Гэмптон, но я не люблю игры на ставку вообще! – сказал он отрывисто. – Впрочем, если ваше обыкновение таково, я готов принять любую ставку!
– Зачем же любую? – ласково сказал Гэмптон. – Мы можем установить совсем маленькую ставку. Скажем, пять фунтов партия. Согласны, мистер Морфи?
– Согласен.
– Вот и отлично. Вы очень сговорчивый партнер, мистер Морфи, мне как организатору это весьма приятно видеть. Начать игру вы сможете хоть завтра. Или вы предпочитаете отдохнуть после путешествия?
– Я предпочитаю начать игру завтра, мистер Гэмптон!
– Очень хорошо. Я предупрежу Барнса и прошу вас быть здесь завтра в восемь вечера.
