добродетелью. И что со всем этим делать, первосвященник не знал. Он не стал дальше убеждать Командора, а просто привел статистику происходящего за последние сто лет.
– Я рад, – криво усмехнулся маг, – что хоть кого-то, кроме меня самого, интересует подобная статистика. Но изменить здесь ничего нельзя, вы не первый, кто пытается хоть что-нибудь с этим сделать. Еще до возникновения ордена я сам убил не одну тысячу лет на эти попытки.
– И что?
– А ничего! Каждая попытка улучшить людей оборачивалась со временем такой катастрофой, что и вспоминать не хочется. Вторая рсандская война, например. И ордена, собирающего самых чистых, тогда не существовало. По всей видимости, каждый народ должен пройти свой путь.
– Тогда зачем нужен ваш орден? Кому и чему вы помогаете?
– Самым несчастным и самым беззащитным, – грустно ответил Командор. – Насильно заставить разумную расу стать лучше, чем она есть на данный момент, невозможно, это станет нарушением принципа свободы воли, дарованной нам Создателем. Отчего, по-вашему, рушатся самые лучшие из социалистических государств?
– Причин много, – пожал плечами первосвященник. – Объективных причин.
– Одна из основных причин сводится к тому, что люди не готовы стать такими, какими должны быть по мнению основателей государства. Корысть постепенно разрушает души разумных и заставляет их со временем искать только собственную выгоду. Наверх выбираются лидеры первого типа и губят все лучшие начинания. А еще и жестокость, вы не хуже меня понимаете, что за всю их жестокость людям придется заплатить. Создатель с каждого спросит. И они платят. В религиозных организациях, кстати, происходит то же самое. Да не мне вам рассказывать, вы это знаете куда лучше меня.
– Увы мне, но вы правы… – вздохнул отец Симеон. – Но что делать? Оставить все как есть?
– Я нашел свой путь, – внимательно посмотрел на первосвященника маг. – Мой путь – помогать лучшим из каждого народа. Именно этих лучших мне удалось объединить в один народ, а если точнее, в братство.
– Так уж и в братство? – скептически приподнял бровь первосвященник. – А куда девается корысть из ваших аарн, куда девается жестокость и все остальное? Ведь эти качества, пусть и в разных пропорциях, есть в каждом человеке.
– Есть, – улыбнулся Командор. – Но людей, в которых эти качества превалируют, мы не приглашаем к себе. А остальные во время Посвящения изменяются. То, что мы называем серебряным ветром, выдувает из их душ остатки качеств, о которых вы говорили.
– А как вы определяете подходящих? Телепатия?
– Не только. Еще эмпатия. Аарн живут в общем эмпато-телепатическом поле.
– И вы не боитесь признаваться мне в таких вещах? – с изумлением посмотрел на мага отец Симеон.
– Нет, – покачал головой Командор. – Вам просто не поверят. А если даже и поверят, то ничего не смогут сделать. Возможно, что скрыв правду о нас, мы совершили ошибку.
– Даже так? – удивился первосвященник. – А почему?
– Почему ошибку? Трудно сформулировать сразу. Раньше мне казалось, что люди станут сильно ненавидеть и бояться тех, для кого не существует никаких тайн, от кого невозможно ничего скрыть. Потому мы решили не афишировать наши способности. Но так было бы только первые несколько поколений, а потом люди привыкли бы к мысли, что есть те, для кого ни одна мысль и ни один поступок не останутся секретом. Возможно, тогда удалось бы внушить хотя бы части обычных людей желание становиться лучше.
– Извините меня, – покачал головой отец Симеон, – но вы наивны, ни хвоста Проклятого у вас не вышло бы. Хотя, опять же, кто знает…
– Вот именно, – невесело рассмеялся Командор, – кто знает. Я постоянно сомневаюсь во всем, что делаю. Спросите, по какой причине? Все просто. Я уже совершал ошибки. Очень много и очень страшных. Ведь мне дана сила, немалая сила, а значит, и ответственность перед Создателем за ее использование. По моему уровню я давно мог уйти в сферы Творения. Но…
Маг поморщился.
– Если откровенно, то я вам не верю! – скептически повел бровями первосвященник. – Но все-таки спрошу: почему вы не уходите?
– Вы знакомы с кем-нибудь из других магов?
– Знаком.
– И к чему, по-вашему, стремятся эти маги? – спросил Командор.
– Все их стремления можно сформулировать одним словом: власть, – недовольно проворчал отец Симеон. – А ваши разве не таковы? Ведь сейчас нет в галактике человека, обладающего властью большей, чем ваша.
– Когда-то и я стремился к власти, – закусил губу маг. – Но однажды властолюбивый и самовлюбленный человечишко по имени Илар ран Дар повстречал существо невероятной мощи и невероятной мудрости.
– И что?
– Это существо, став моим Учителем, сумело помочь мне измениться. Сумело помочь мне подняться духовно, подняться над самим собой и осознать очень многое. Но я в свое время принес миру слишком много зла, добиваясь власти, а значит, должен это зло искупить. Потому и вернулся сюда, чтобы попробовать помочь хоть кому-то. И пока еще я не имею права уйти! Хотя если бы вы знали, как мне этого хочется…
Посмотрев на отца Симеона, Командор грустно усмехнулся и продолжил:
– Я вижу, что вы мне не верите. Это ваше право, но я говорю правду. Так, как я ее ощущаю сейчас.
– Может быть, – исподлобья глянул на него первосвященник. – Однако это ваше дело и ваш выбор, ныть магу вашей силы не пристало. Вернемся лучше к тому, о чем мы говорили раньше. О духовном климате в большинстве миров галактики. Я хотел бы резюмировать то, что мы с вами обсудили.
– Внимательно вас слушаю.
– Хорошо, – кивнул отец Симеон. – Итак, первое. Уже несколько столетий мораль в среде человеческих народов нашей галактики падает. Не надо пока возражать, это мое мнение, и тому есть доказательства. Второе. Орден Аарн постоянно забирает у всех народов людей, которые лучше и добрее остальных. Да, я согласен, что большинство из этих лучших ничего не смогли бы сделать и, скорее всего, погибли бы. Но единицы из тысяч и тысяч смогли бы. И возможно изменили бы окружающую их реальность.
– Вы сами сказали – возможно, – усмехнулся Командор. – Но многих из них жизнь, наоборот, сломала бы. А когда духовно падает один из них, такой павший способен принести куда больше зла, чем тысяча никогда не поднимавшихся.
– Павших все равно единицы, – отмахнулся первосвященник. – Зато у основной массы населения стало бы куда больше шансов подняться выше под влиянием сумевших остаться чистыми. Но вы забираете всех, кого можете. Да, пусть они, хотя я и не склонен в это верить, проживают среди аарн счастливую и полнокровную жизнь. Но не думаете ли вы, что за их счастье платят все остальные?
– Не думаю, Ваше Святейшество, – отрицательно покачал головой Командор. – Я просто знаю, что это не так. Каждому разумному дан свободный выбор, и он сам выбирает каким ему быть. Куда ему идти. Падать вниз или карабкаться вверх. И если человек стремится к материальному благополучию и власти, не желая знать ничего иного, то в этом только его собственная вина. И тянуть такого человека насильно вверх глупо и совершенно бесполезно. Я в этом давно успел убедиться.
– Значит, останавливаться вы не собираетесь? – мрачно спросил первосвященник.
– Не имею права. Слишком много этих более чистых корчатся от боли в ваших мирах! Но я постоянно ищу новые пути, и буду их искать. Не побоюсь признаться, что где-то и что-то у нас не так. Мы изначально неправильно себя поставили, поэтому большинство обычных людей нас ненавидит, а не стремится стать лучше, чтобы влиться в наше общество. Но как изменить это, я не знаю.
Отец Симеон откинулся на спинку кресла и внимательно посмотрел на Командора. Он был откровенно удивлен этим признанием. Не ждал такого от самоуверенного мага.
– Вы хотя бы не вмешивались в дела других государств… – почти неслышно сказал он.
– Почти такие же слова сказал мне вчера один из эльфов, ставших аарн, – скривился Илар ран Дар. – Я
