Сворачивая с улицы Небесных Скорбей на улицу Корабелов, Аскер засмотрелся на открывшуюся в просвете домов панораму. К пристани подплыла большая баржа, и как только на берег были кинуты сходни, на палубу ринулись грузчики и принялись бегать взад-вперед, словно муравьи, таща на спинах объемистые тюки с поклажей.
— Эй, господин, смотрите, куда едете! — раздался сердитый окрик. Этот всадник выехал из улицы Корабелов в тот же момент, что и Аскер — из улицы Небесных Скорбей, и они, как и полагается, столкнулись на углу.
Аскер обернулся.
— Эрл! — вырвалось у него. — Какими судьбами?
— Лио! — воскликнул Моори. Это и вправду был он. — Я тебя не узнал, богатым будешь!
— Точно, — улыбнулся Аскер. — Ты давно в Паореле?
— Какое там давно? Я остался в Брегане до конца турнира, потом ездил к дяде, пробыл у него два дня, и — сюда. В общем, я только что приехал.
— Что ты имеешь в виду, говоря «только что»?
— Да я минут двенадцать назад миновал восточную заставу.
— А, так ты еще не нашел себе гостиницу? Тогда поехали ко мне, и там обо всем поговорим.
— А в какой гостинице остановился ты, Лио? Неплохая гостиница «Королевский гаэр».
— Я в гостиницах не останавливался, — усмехнулся Аскер. — У меня свой дом в восточном предместье, на улице Согласия. Я там живу со вчерашнего дня, а до того я жил в другом месте, но об этом я не хочу говорить на улице.
— Где это — в восточном предместье? Там же одни дворцы!
— Приедем — увидишь, — сдержанно ответил Аскер.
— Ну и ну, вот это да! — только и смог выговорить Моори, когда они подъехали к особняку.
Аскер позвонил в колокольчик, подвешенный над изящными коваными воротами. Через минуту появился Линекор и отпер ворота. Взяв под уздцы берке, он отвел их в загон, а Аскер и Моори прошли в дом. Аскер сразу отправил Филану на рынок, дав ей денег и приказав купить все для ужина, а Зинтир послал наверх — приготовить спальню для гостя.
Проведя Моори в гостиную, Аскер усадил его в кресло и сел напротив сам.
— Так откуда вся эта роскошь? — спросил Моори, с восхищением оглядывая комнату. — Грабонул кого-нибудь?
— Угу. Только, пожалуйста, подвяжи рот платком, Эрл, чтобы челюсть не отвалилась.
И Аскер рассказал Моори все, опустив только свои изыскания в Сиа и сцену с Фаэслер Сарголо на Обходной галерее. В течение всего рассказа Моори не проронил ни звука, хотя ему стоило больших трудов сдержать охи и ахи, рвущиеся наружу, но, когда Аскер закончил, он сказал:
— Я в это не верю.
— Вот, полюбуйся на документ, подписанный королем Аоланом, — Аскер показал Моори бумагу.
— Все равно не верю! — упрямо сказал Моори. — Это мне снится, а когда я проснусь, то окажусь в гостинице «Королевский гаэр». Я всегда
— Ну хорошо, мы завтра пойдем к королю, и он сам тебе все подтвердит, — Аскер сделал нетерпеливый жест. — Все равно я обещал ему завтра зайти.
— Лио, — взмолился Моори, — не заставляй меня поверить в то, чего не бывает!
— Придется, Эрл, придется. Я расскажу тебе и еще кое-что, но сначала давай поужинаем.
Они перешли в столовую, и Моори, сев за стол, тут же принялся уписывать окорока и рагу за обе щеки, запивая добрым вином, а Аскер все это время сидел, положив подбородок на руки, и даже не пытался делать вид, что ест. Погрузив свой взгляд Моори прямо в мозги, он лениво шарил там, особо не задумываясь о том, что видит.
Покончив с десертом, Моори наконец заметил, что его изучают.
— Что это ты так на меня смотришь, Лио? — удивленно спросил он.
— Ты ничего не чувствуешь?
— Нет, а что?
— Кажется, получилось, — пробормотал Аскер себе под нос с довольным видом. — Помнишь, Эрл, я как-то обещал тебе, что попытаюсь придать твоему лицу недостающую ему непроницаемость?
— Ты о чем? — Моори порылся у себя в памяти и вновь взглянул на Аскера. — А-а, я еще сказал, что отдал бы за это… Что я отдал бы, я не помню, но все остальное — разве это не была шутка?
— Вот мы сейчас и проверим, — сказал Аскер, решительно вставая из-за стола. — Не начать ли нам прямо сейчас, не откладывая в долгий ящик?
Моори бросил на Аскера подозрительный взгляд. То, что он услышал накануне Бреганского турнира на берегу реки Амалькаделир, по прошествии некоторого времени стало казаться ему не более чем забавным приключением, и сейчас он не воспринимал все так серьезно, как тогда. В нем было слишком много здравого смысла. К тому же, он никак не мог взять в толк, говорит ли Аскер серьезно, или ему захотелось подшутить над ним, пользуясь правом хозяина дома.
— Как ты мог обо мне так подумать, Эрл! — сказал Аскер с укором. — Мы же с тобой побратимы.
До Моори дошло, что Аскер ответил на его мысли.
— Фу ты, Ранатра! — ругнулся он, зажимая большой палец левой руки в кулак. — Хорошо, признаю, я был не прав, относясь ко всему этому слишком скептически. Но как же тяжело отказаться от своих взглядов, привитых еще в детстве! Лио, напоминай мне, пожалуйста, почаще, о том, кто ты, пока я не привыкну к этой мысли.
— Хорошо, — засмеялся Аскер. — Ну так что, ты готов к маленькому и не смертельному опыту? Пойдем наверх, чтобы не мешать Филане убирать со стола.
Они поднялись в кабинет. Аскер задернул все шторы и запер дверь на ключ.
— Уже вечереет, — с неудовольствием отметил он. — Я предпочел бы, чтобы сейчас был ясный день и солнце светило бы к нам в окна.
— Разве пора магии — не ночь? — спросил Моори.
— Опять твои предрассудки! Не знаю, когда там пора магии, но дело в том, что я не знаю, какова будет реакция моей ауры на происходящее. Если она начнет светиться, то все восточное предместье заподозрит неладное. Свет может быть очень яркий и, кроме того, пронзительно синий, так что нам следует поторопиться.
Аскер усадил Моори в черное кресло, сам стал сзади, облокотившись на спинку, и положил свои руки Моори на виски, а большие пальцы на лоб — точно так, как это делал Кено.
— Мне страшно, — пожаловался Моори. Он не считал это ниже своего достоинства: любой великий воин мог спасовать перед силой колдовства, как сказано в древних сагах.
— Ничего страшного, — заверил его Аскер. — Даже больно не будет. Закрой глаза и сиди смирно.
Моори послушно закрыл глаза и приготовился к самому худшему. Он понятия не имел, что с ним может произойти, но храбро решил держаться до последнего, чтобы не ударить в грязь лицом перед Аскером. Потекли томительные минуты ожидания.
Аскер, уже имевший предварительное знакомство с мозгами Моори, сразу направился в ту их часть, которая отвечала за выражение лица. Увидев, что там творилось, он мысленно охнул и возблагодарил богов за то, что его собственные мозги были в лучшем состоянии. Моори был, если можно так выразиться, патологически честен, и для того, чтобы солгать, ему требовались примерно те же усилия, что Ривалону — потечь вспять. И, конечно же, все его эмоции тут же обозначались на его лице.
«Если я попытаюсь представить его ко двору в таком состоянии, это будет катастрофа, — подумал Аскер. — Ну-ка, что там говорил Кено о чертах характера?»
Моори показалось, что в его голове стало теснее. Мягкое и давящее нечто нахлынуло с затылка, отчего у него по спине побежали мурашки и на лбу выступил холодный пот. Моори почувствовал, что у него трясутся руки. У него возникло ощущение чего-то непоправимого, что должно вот-вот произойти, и с каждой минутой ожидание становилось все более невыносимым. Тянущее чувство в затылке не покидало
