Заря над Скаргиаром

Или думал, что знал.

Аскеру захотелось увидеть тот орган, о существовании которого в своем теле он не подозревал до самого последнего момента. Закрыв глаза, он сосредоточился и внутренним взором заскользил по своему телу, отыскивая то, что его интересовало. Он пока не совсем точно представлял себе, что он должен был увидеть, но зато точно знал, где это находится.

Сделать ревизию своим составляющим для адепта Сиа, начиная со второй ступени, не представляет особого труда. Но Аскер обшарил всю тазовую полость, да еще и не раз, пока не понял, что там что-то не так. Искомый предмет упорно не желал себя обнаруживать.

Слишком много сюрпризов за один вечер… Аскер решил во что бы то ни стало покончить с зыбкой неопределенностью. Он поднялся с дивана и направился к себе в кабинет, где на стене висело пощаженное им при ремонте большое, во весь рост, зеркало. Заперев за собой двери, он пододвинул к зеркалу кресло, сел, или, скорее, упал в него, потому что ноги его не держали, и стал себя исследовать вручную, уже не полагаясь на Сиа. Он перебирал каждую шерстинку, каждую складку кожи с тщательностью, которой позавидовал бы самый скрупулезный анатом.

Увы, несмотря на все старания, признаков мужского пола ему обнаружить не удалось.

Аскер невольно застонал. Комната поплыла у него перед глазами. Те недолгие два года, что он прожил на этом свете, его больше всего занимал вопрос: какое место он занимает в обществе и как достичь большего? Теперь же стало очевидно, что места для него вообще нет. Он — урод, изгой. Единственный такой в Скаргиаре.

Если генетическая природа авринов позволяла им иметь разное количество пальцев, строение конечностей, черепа, не говоря уже о прочих мелких отклонениях, то об аппарате размножения она позаботилась куда как надежнее. Нарушений здесь практически не бывало. В истории Скаргиара зафиксировано несколько уникальных случаев рождения двуполых авринов; появление же бесполого создания было событием поистине невероятным. Это было все равно, как если бы солнце вдруг повернуло свой путь вспять и стало вставать на западе или на юге.

Причина, по которой Аскера приняли за существо мужского пола с самого начала, не была для него тайной. В Скаргиаре твердо укоренилось представление о том, что всякий, у кого отсутствуют грудные молочные железы, — не самка, а следовательно — самец. Монахи Валиравины пошли на поводу у этого мнения и, без особых раздумий назвав Аскера мужским именем, выпустили в свет с этим ярлыком, который дается на всю жизнь и никем не оспаривается. До настоящего момента ни у кого не возникало сомнений по этому поводу — ни у окружающих, ни у него самого.

Но что делать теперь, когда он знает? Он вообще не имеет права называться своим именем, говорить о себе «я сказал, я сделал», а только «я сказало, я сделало»! Оно, лишенное одного из важнейших социальных статусов, презираемое всеми и ненавидимое за свою непохожесть… Аскер вспомнил слова Моори о том, что аврины не любят того, кто от них чем-то отличается. Правда, Моори говорил о превосходстве…

Превосходство… Аскеру припомнилось изречение одного политика… очень ловкого политика… «Если ты чувствуешь, что положение катастрофическое и что беды, навалившиеся на тебя, неодолимы, — значит, пришла пора превращать недостатки в преимущества».

В самом деле, а что он потерял? Он так дорожит своей Сиа и панически боится впасть в искушение? Ну так он в него и не впадет, поскольку для него это — уже не искушение, а пустой звук. Те, остальные, могут сколько угодно обстреливать его пламенными взорами и шептать страстные признания — ему теперь все равно! Ему вообще все равно! Если до сих пор никто не догадался о его особенном свойстве — пусть уж лучше это называется так, то что мешает ему впредь вести себя как ни в чем не бывало и делать вид, что так и должно быть? Пусть это всего лишь мина при плохой игре, но зато какая мина!

Неуязвим!..

Фаэслер Сарголо так настойчиво его добивается… Она думает, что ей под силу свести его с ума, втянуть в свои грязные игры и подчинить своему влиянию? Она коварна и опытна, как истинная куртизанка, и опасна для всякого, на кого пал ее роковой взор. Она хочет его победить? Она, конечно же, мастер на своем поле боя, искушенный в тонкостях игры… Он у нее поучится. Никогда не знаешь наперед, какое умение пригодится тебе в будущем. Но он будет очень осторожен и не ступит на эту скользкую стезю до тех пор, пока не найдет в себе силы активно сопротивляться.

В данный момент Аскер нашел в себе силы посмотреть в глаза своему отражению. Невольно его взгляд перешел на все остальное. Он встал с кресла и гордо выпрямился, откинув назад голову. Какой надменный взгляд из-под полуопущенных ресниц… Сколько достоинства и прирожденного благородства в этой осанке… Неудивительно, что дамы на него засматриваются. Теперь он знал, что кроется за их томными взглядами и преувеличенными вздохами, но кого это теперь волнует? С таким-то капиталом…

Теперь он чувствовал себя превосходно. Аскер прошелся пружинистой походкой мимо зеркала, искоса следя за своим отражением. У него возникло странное чувство раздвоения, словно это не он позировал сам себе перед зеркалом, как какая-нибудь жеманная красотка, а смотрел со стороны, видя себя заново.

«Лио, друг мой, ты — лучшее, что я когда-либо видел», — с гордостью подумал он.

Вскоре с прогулки вернулся Моори, расстроенный пуще вчерашнего.

— Что-то ты сегодня слишком хорошо выглядишь, Лио, — буркнул он с порога.

— Фаэслер Сарголо заходила, — небрежно бросил Аскер, возобновивший чтение взятой в Летописном Амбаре литературы.

— А-а, тогда понятно, — протянул Моори, которому и в голову не могла прийти настоящая причина хорошего настроения Аскера. — А у меня одни проблемы. Снова был сегодня у моей знакомой. Она опять повесилась мне на шею, и первое, что я услышал, было: «Господин Моори, когда же вы наконец познакомите меня со своим другом?»

— Эрл, оставь ее! Есть и умнее, и красивее, и богаче.

— Фаэслер Сарголо, например? — с раздражением спросил Моори.

— Да хоть бы и она… Нет, она — нет, — спохватился Аскер, у которого уже начал созревать план относительно фаворитки короля. — Вот, например, Атларин Илезир тебе подходит?

— О-о, — обиженно протянул Моори, — не издевайся надо мной, Лио. Неужели ты думаешь, что я не заметил, как она за тебя Фаэслер чуть глаза не выдрала?

— Это было давно, да и неправда: ничего она не выдрала. Ну, употребила пару крутых словечек, и на этом дело закончилось. Выше голову, Эрл, и положись на меня.

Аскер чувствовал небывалый прилив сил, и жизнь ему казалась игрой, достойной того, чтобы в нее играли.

— Ну так когда мы начнем? — спросил он.

— Да хоть и сейчас, — ответил Моори, удивленный внезапным интересом Аскера к его сердечным делам. — Атларин Илезир должна быть сегодня в Виреон-Зоре.

— Тогда чего мы ждем? Поехали в Виреон-Зор!

Глава 16

С тех пор, как Фаэслер Сарголо прибрала короля к рукам, Атларин Илезир появлялась при дворе все реже. Те, кто хотел ее видеть, приходили к ней домой, где она могла царить безраздельно, не тратя силы на борьбу с соперницами. Со временем вокруг Атларин образовался собственный круг лиц, которые считали своим долгом появляться в поле ее зрения не реже, чем раз в три дня. К таким лицам принадлежал церемониймейстер Суарон. По долгу своей службы он проводил все вечера в королевском дворце, и Атларин часто приезжала в Виреон-Зор именно под тем предлогом, что она проведывает Суарона. Эта дружба давала ей возможность узнавать дворцовые новости из первых рук и, к тому же, появляться там тогда, когда там не было Фаэслер, или, наоборот, когда она там была: Суарон уведомлял ее заранее.