— Да, без фонаря туда соваться нечего, — сказал Аскер, выходя из-за развалин.
Его встретило белое, как алебастр, лицо Дариолы.
— Что это было? — прошептала она непослушными губами.
— Вы же говорили, принцесса, что это место охраняет какое-нибудь заклятие
, - ответил Аскер.
Вечером, получив очередное письмо Моори, в котором опять не было ничего определенного, Аскер взял фонарь, вывел из стойла Сельфэра, сел в седло и поскакал искать подземелье.
Сумерки напрочь преображали пейзаж, и то, что днем выглядело хорошо знакомым, сейчас приобретало чужие и потусторонние очертания. Сказывалось и то, что днем Аскер плыл по воде и сворачивал по велению Дариолы в самых неожиданных местах, а теперь он ехал верхом и обозревал пейзаж с высоты берке, а не на уровне берегов, сидя в лодке. Но, несмотря на все трудности, внутреннее чутье Аскера вело его прямо к цели. Сельфэр, как черная тень, пересекал лужайки, птицей перелетал кусты и узкие речушки.
Наконец показались развалины старого подземелья. Аскер подъехал к ним с другой стороны и сразу увидел чернеющий вход. Соскочив с Сельфэра, он привязал его к дереву и направился к развалинам.
Легкий ропот пробежал по деревьям. Аскер оглянулся, но только звезды смотрели на него с заоблачных высот. Тогда, собравшись с духом, он подошел ко входу в подземелье и спустился на несколько ступенек.
Ему сразу пришлось остановиться. Внезапный резкий порыв ветра, возникший за руинами, налетел на него, толкнул в грудь, раздул полы одежды и едва не загасил фонарь.
За спиной раздался истеричный визг Сельфэра. Аскер оглянулся. По лужайке перед руинами плясали серые тени, нутро которых отсвечивало дымно-багровым пламенем. Не обращая внимания на берке, тени приближались к Аскеру, смыкая круг и растопырив руки с крючковатыми пальцами.
Аскер невольно схватился за то место на поясе, где должна была висеть сабля, но сабли там, разумеется, не было, да она ему и не пригодилась бы в борьбе с призраками.
— Чего вы от меня хотите? — спросил он, пытаясь придать голосу оттенок повелительного негодования.
Глаза призраков загорелись золотистым пламенем, и они сомкнули круг еще плотнее.
— Ты посягнул на Стиалор! — проревели они, воздев руки к небу.
— Как вы сказали? Стиалор? — Аскер на миг забыл, где он находится и кто перед ним. Его интересовало только одно: не ослышался ли он.
— Стиалор! — завопила толпа призраков, потрясая когтистыми лапами. Некоторые из них были уже так близко, что стоило им протянуть руки — и они схватили бы Аскера.
В критических ситуациях лучше всего делать то, чего противник ожидает меньше всего. Развернувшись к теням спиной, Аскер уверенным шагом начал спускаться в подземелье, крепко сжимая в руке фонарь. Спиной он чувствовал, как они спускаются следом за ним, как его затылок обжигают их ледяные взгляды. Фонарь бросал переливчатые блики на неровные стены коридора, но его света хватало только на то, чтобы осветить три-четыре ступеньки перед собой. Лестница казалась бесконечной, и каменный свод, нависший над головой, становился все ниже, а коридор все уже. Призраки следовали за Аскером гуськом, по одному, и Аскер чувствовал, как передний при каждом выдохе исторгает из своей утробы запах тлена и могилы.
Спускаясь все ниже, Аскер натыкался на полуистлевшие кости, которые лежали здесь веками, не в силах рассыпаться в прах в этом застоявшемся сухом воздухе. Они не были убиты — они умерли сами, не выдержав пытки страхом от бесконечного спуска по лестнице и смрадного дыхания в затылок.
Спотыкаясь каждый раз о кости, Аскер ощущал все сильнее, как ужас капля по капле проникает в его душу. Надо было что-то срочно предпринять, пока он не упал здесь с сердцем, разлетевшимся в куски. Резко остановившись, он обернулся назад и поднял фонарь над головой. Передний призрак, продолжавший идти по инерции, налетел на Аскера.
— Ой! — вырвалось у духа, и Аскер ощутил, как его плоть и бесплотное тело духа от резкого столкновения проникли друг в друга. Кровь в этом месте перестала течь по жилам, и сердце остановилось, но дух, похоже, чувствовал себя не лучше. Чудовищным усилием воли он рванулся назад и освободил свою серую субстанцию от смертельного слияния.
— Прошу быть поосторожнее, — заметил Аскер ледяным тоном, от которого его самого мороз продрал по коже.
Духи подняли вой. Их уязвимость стала очевидной, и они отступили на шаг назад.
Поняв, что призраки, как истинные рабы чужой силы, боятся всякого, кто сам их не боится, Аскер смерил их презрительным взглядом, снова повернулся к ним спиной и сделал шаг вперед.
Пронзительный свет фонаря вырвал из серости камней деревянную дверь, обитую железом. Аскер, памятуя о другом подземелье, гораздо менее мрачном, потянул дверь на себя вместо того, чтобы толкать ее. Дверь распахнулась настежь, словно кто-то подтолкнул ее изнутри. Из щели в полу перед дверью выбивался алый удушливый дым со сладковатым трупным запахом.
Аскер зажал нос и вошел в дверь. Миновав облако дыма, он очутился в небольшой круглой комнате со множеством ниш в стенах. Посреди комнаты на возвышении стоял металлический аппарат причудливой конструкции. Вокруг подставки аппарата на сложной системе рычагов крепились шесть вогнутых зеркал, которые могли менять свое положение. Над этими шестью зеркалами располагалось седьмое, плоское, с отверстием посредине. В центре аппарата был неподвижно закреплен огромный граненый кристалл, отражавший свет фонаря всеми цветами радуги.
Аскер в восхищении остановился перед Стиалором. Сколько тысячелетий прошло со времен создания этой машины, но ни одна деталь не поржавела, ни одно зеркало не треснуло! Аскер обошел аппарат кругом, чтобы получше рассмотреть его. Времени у него было мало: алый дым постепенно заполнял собой всю комнату, растекаясь клубящимся ковром по полу и заволакивая потолок.
Лихорадочно запоминая каждую деталь прибора, Аскер краем глаза замечал, как призраки по одному вплывают в открытую дверь и рассредоточиваются по комнате. Когда все они зашли, каждый стал у стены, напротив одной из ниш, и получилось так, что каждому духу досталось по нише. Словно по тайному знаку, призраки разом повернулись к своим нишам и запустили туда правые руки, а когда вынули их, то в каждой сверкал меч.
Аскер внутренне подобрался, но продолжал делать вид, что рассматривает Стиалор. Как он клял себя в душе, что не захватил с собой своей обоюдоострой сабли!
Один из призраков — тот, что шел первым, выступил вперед и упер конец меча в пол перед собой.
— Ваше поведение, незваный гость, мне непонятно, — прошипел он. — Может быть, вам безразлично наше присутствие?
Аскер обернулся к нему как можно медленнее.
— Может быть, — прошипел он в ответ. — Тот, кому вы служите, зря побеспокоился.
В душе Аскера начинал закипать гнев, вытеснив все остальное. Их здесь собралось по меньшей мере дюжины две, и все с мечами — так неужели они его здесь прирежут, как дрилина?
Собравшись с силами, Аскер произнес про себя два слова. Бело-золотая молния с треском пролетела у него между кончиками растопыренных пальцев. Призраки отпрянули, опустив мечи.
— Сиа? — прошипел старший.
— Сиа, Сиа, — забормотали остальные, зажимая в кулаке левой руки большой палец — точно так же, как это делал Моори, желая уберечь себя от темных чар.
Этот предрассудочный жест до того нелепо выглядел в исполнении призраков, что Аскер рассмеялся. Его хохот раскатился по всему подземелью, заставив призраков отступить к самой стене.
— Повелитель! — взвыл призрак, подымая белесые глаза к потолку и обращаясь к кому-то вне пределов подземелья. — Он нас больше не боится! Мы бессильны что-либо сделать, прости нас!
И, закрыв лица руками, призраки растаяли в дыму.
Когда непосредственная опасность миновала, страх, как реакция, вновь вполз в душу Аскера, потеснив торжество победы. Отмахнувшись руками от лезшего в глаза едкого дыма, Аскер ринулся к двери,
