Он был теплым.
– Здесь только что кто-то сидел, – сказал я. – Честное слово.
– Не смешно, – сморщилась мама.
– Не смешно, – повторил за ней папа. – Опять твои идиотские шуточки, Джерри. Сколько можно?!
– Никаких шуточек, – заявил я.
– Только не строй из себя святую невинность, Джером. – Мама страдальчески закатила глаза. – Уж мы тебя знаем. Ты вечно что-то придумываешь. А мы с папой потом еще дня три отходим.
– Но я не шучу, – с жаром проговорил я. – слышал музыку. Кто-то играл…
– Кто бы это мог быть? – ехидно осведомился папа.
– Может быть, Плюшка, – в тон ему проговорила мама.
Папа рассмеялся. Но мне было не до смеха.
– Так в чем был прикол? – Папа опять повернулся ко мне. – Раз уж он не удался, мо-сет, ты скажешь нам с мамой, что ты собирался проделать на этот раз?
– Надеюсь, ты ничего не хотел сделать с пианино? – Мама смотрела на меня так пристально, что я едва ли не чувствовал на себе ее взгляд. – Это очень дорогой инструмент.
Я устало вздохнул. Я понимал, что доказывать им что-либо бесполезно. Меня бесило собственное бессилие. Хотелось вопить, кричать и потрясать кулаками. И может быть, даже швырнуть в родичей чем- нибудь тяжелым.
– Это заколдованное пианино! – завопил я. – Бывают дома с привидениями, а это пианино с привидениями!
Представляю, как это смотрелось со стороны. Но мне было уже все равно.
– Что? – Теперь уже папа пристально уставился на меня.
– Пианино. Оно с привидениями! – У меня дрожал голос. – Оно играет. Само!
– Всё. С меня хватит! – Мама тряхнула головой. – Я иду спать.
– С привидениями, говоришь? – Папа задумчиво почесал подбородок, подошел ко мне и наклонил голову набок.
Я уже знаю: если папа вот так наклоняет голову, значит, он собирается изречь что-то очень глубокомысленное.
– Послушай, Джерри. Я все понимаю. Это очень старый дом. Наверное, здесь иногда жутковато. И я знаю, как тяжело тебе было расставаться с друзьями. Человеку всегда тяжело уезжать навсегда из какого- то места, к которому он привык.
– Папа, пожалуйста… – перебил я. Но он продолжал говорить:
– Но это обыкновенный дом, Джерри. Пусть даже и очень старый. И наверное, немного запущенный. Но это не значит, что здесь обязательно водятся привидения. Твои привидения – это просто страхи. Ты понимаешь, что я хочу сказать.
Папа у нас психолог по образованию.
– Давай не будем сейчас читать лекции, – сказал я. – Я пошел спать.
– Хорошо, Джерри. – Папа погладил меня по плечу. – Но помяни мое слово: через пару недель от всех твоих страхов не останется и следа. И ты еще сам посмеешься над этими глупыми разговорами про привидения. Вот увидишь.
Как потом выяснилось, из него получился плохой провидец.
Смех, голоса, вопли и крики разносились по длинному школьному коридору звенящим эхом. Я запер свой шкафчик и начал натягивать куртку.
В пятницу после обеда в школе всегда очень шумно. Все уроки закончились. Впереди целых два выходных!
– Э-э, чем это так воняет? – Я сморщил нос. У соседнего шкафчика стояла на коленях какая-то девочка. Она сосредоточенно разбирала мусор на полу своего шкафа.
– А я все никак не могла понять, куда подевалось это проклятое яблоко! – заявила она в полный голос.
Она поднялась на ноги, держа в ладони гнилое яблоко. Кислый запах ударил мне в ноздри. Честное слово, меня едва не стошнило!
Должно быть, лицо у меня в тот момент было прикольным, потому что девочка рассмеялась.
– Хочешь яблочка? – Она сунула яблоко мне под нос.
– Нет, спасибо. – Я отвел ее руку подальше. – Кушай сама.
Она опять рассмеялась. Она была ничего себе… симпатичная. У нее были длинные, черные волосы и зеленые глаза.
Она бросила яблоко на пол.
– Ты новенький, да? А меня Ким зовут, Ким Ли Чин.
Я назвал свое имя и добавил:
– Я тебя помню. Мы с тобой в одном классе по математике и физике.
