чашу.
Также прибывшие мужчины отвергли всех женщин поселка, кроме одной».
Дальше шло весьма двусмысленное описание времяпрепровождения пришельцев. Райсен Норль, сидевший рядом с мальчишкой за столом и слушавший сказку вполуха, был в шоке. Разве можно читать подобные истории детям?! Но молодая вдова, у которой он снял комнату, и ее сынишка, похоже, не придавали этим подробностям ни малейшего значения, обращая внимание только на художественное содержание «Легенды о Тордане и Эйлинале». Впрочем, а чего было ожидать, это же Дор — иная культура, иные традиции, его об этом предупреждали… Райсен сам хотел послушать местные легенды, так вот…
«А в предрассветной мгле корабль отчалил от берега и вскоре превратился в струю серебристо-серого тумана, втянувшегося в горловину фьорда по направлению к морю.
Через положенный срок у женщины родился сын с глазами серыми, как туман, и волосами цвета древней стали, какую находили в курганах на побережье. Люди с такими волосами встречались в прибрежном краю, но у младенца волосы были словно бы с прядями седины или будто его голову припорошил падающий с небес пепел.
Юноша мужал быстро, и не было ему равных во всем, от военных утех до любовных игр. В семнадцать лет он прошел кровавое посвящение и стал полноправным членом рода».
Повествование и далее сопровождалось такими подробностями, что взрослый мужчина готов был покраснеть, но сын хозяйки слушал все это совершенно беззаботно, болтая ногами и продолжая что-то вычерчивать на листке. Однако повествование начало увлекать и Райсена, поэтому дальше он старался не обращать внимания на некоторые его особенности.
«Тордану было уже двадцать лет, и он имел двух жен и троих детей, когда в гавань вновь пришел неизвестный корабль. Но на этот раз мужчины захотели видеть только сына той самой женщины. Тордан вышел к ним без колебаний. Увидев гостей, он сразу подошел к одному из них и сказал:
— Ты мой отец.
Другие мужчины засмеялись, но потом поздравили своего предводителя с сыном. Сын ушел на корабль с отцом и прислуживал ему в течение трех дней. По истечении срока отец вручил юноше меч со своего пояса и, проводив на берег, велел хранить эту землю. Рано утром корабль исчез, как и в прошлый раз.
Сын предводителя стал править этим краем и блюсти право каждого. Только воров и клятвопреступников он карал без жалости. Если же кто нарушал чужое право, то должен был заплатить делом за принесенный урон. Так были установлены законы на этой земле.
Но не все были довольны тем, как правит новый властитель земель. Некоторые замыслили предать его и сговорились с исконными врагами, обитавшими в шхерах западных островов. Те люди испокон веков жили грабежом, и нарушить клятву для них было не сложнее, чем плюнуть. Жители побережья ненавидели обитателей шхер и убивали, сколько могли.
Враги пришли бессчетным числом, и некому было предупредить об их приближении — некоторые дозорные оказались подкуплены, а остальные — мертвы. Предатели отравили и некоторых предводителей отрядов, которые отвечали за охрану своего участка побережья. Только сирота-рыбачка, вышедшая на лов в неурочное время, потому что в доме взрастившей ее пожилой женщины закончилась всякая еда, увидела вдали сотни малых судов, крадущихся от шхер под покровом сгущавшихся сумерек. Девушка обрезала невод, на удивление полный рыбы, и, попросив прощения за это у Матери Моря, поспешила предупредить властителя о надвигающейся беде.
Охрана предводителя не хотела впускать бедную девушку, перемазанную с ног до головы рыбьей чешуей и вонявшую, как залежалый улов. Но, услышав шум у дверей, властитель вышел сам. Он выслушал бедную сироту и велел служанкам накормить и помыть девушку теплой водой с лучшим мыльным раствором, а сам вручил ей кошель, полный монет, и отправился облачаться в доспехи.
Никто не знал, что отец дал сыну не только меч, он вернул ему и чашу, которая была принесена в дар пришельцам в первое их посещение. Юноша налил в чашу воды и бросил две монеты — медную и серебряную, медная означала кровь, а серебряная — смерть, золотую он бросать не стал — знал, что легкой победы не будет. Нехотя медная монета поднялась со дна, но молодой предводитель был рад и тому. Когда всплывает серебро — надо готовиться к далекому пути и отдавать приказания тем, кто останется. Потом он надрезал левое запястье и пролил в воду кровь. Если боги будут милостивы и примут жертву — рана зарастет до боя, а если нет, то не будет разницы, сколько ран появится на теле.
Перевязав рану, Тордан облачился в легкие доспехи и нацепил отцовский меч. Выйдя из своих покоев, он спросил, где юная рыбачка. К нему привели девушку странной красоты, как лунная ночь над морем, облаченную в новое платье из дорогой серебристой ткани. Так же серебром струились и ее блестящие волосы. Тордан обомлел, не сразу узнав сироту в этой красавице.
— Боги послали тебя на мой путь! — произнес ошеломленный властитель, опускаясь перед ней на одно колено. — Быть тебе повелительницей и моей сестрой.
— Встань, мой повелитель! — сказала ему девушка. — Негоже великому преклонять колени перед малой. Все, что я сделала, это выполнила свой долг перед нашей землей, и мне не нужно иных даров, кроме твоей победы.
Тогда Тордан посмотрел на девушку по-иному и увидел, как бьет из ее груди чистое белое пламя, дающее жизнь.
— Велика твоя сила! — произнес он, припадая губами к ее руке. — Воистину мне нечего дать тебе сверх того, что ты имеешь. Если люди моей крови способны лишь забрать жизнь, даже не прикасаясь к врагу, то ты ее даруешь. Молю тебя об одном — будь рядом со мной в моей неравной битве! Любой почтет за честь закрыть тебя своим телом от вражеских стрел.
— Я не боюсь вражеских стрел и готова встать рядом с тобой, ведь если погибнешь ты, погибнет и вся наша земля. Враги не пощадят никого, и лучше умереть в бою, чем стать разменной монетой в грязных руках.
— Эй, слуги! — крикнул Тордан. — Облачите эту великую женщину в мою детскую кольчугу, ей она придется как раз впору.
Вокруг Эйлиналы, а именно так звали юную рыбачку, засуетились все домашние слуги, и седые ветераны помогали подобрать для нее подкольчужник и легкий шлем.
Облаченная в доспехи девушка стала похожа на мальчишку-подростка, если бы не ее прекрасное лицо. Воины наперебой начали предлагать ей разное оружие, но Эйлинала только звонко смеялась:
— Не обижайтесь, мудрые защитники, но женщине не нужно оружие!
Кто-то нахмурился, а кто-то одобрительно хмыкнул при этих словах, думая, что она признает, что женщине не место среди воинов. Но девушка продолжила:
— Мое оружие — я сама.
Многие стали напряженно думать, что же имела в виду юная рыбачка. Только властитель сообразил первым и громко рассмеялся под непонимающими взглядами своих людей.
— Ты воистину достойна быть повелительницей не только по красоте и преданности своему народу, но и по уму, — произнес Тор дан, отсмеявшись. — Эта женщина сказала, — обратился он к окружающим, — что жизнь неизбежно побеждает смерть. Как трава всходит на пепелище, как весна сменяет зиму, потомки сменяют ушедших предков, так смерть — лишь краткая передышка между одной жизнью и другой. Жизнь вечна, иначе миры давно перестали бы существовать.
— Ты абсолютно прав, мой властелин, — улыбнулась девушка.
— А как же Властители Смерти, господин наш? — вопросил один из собравшихся вокруг людей. — Ведь и твое семя принадлежит к их славному роду.
Посуровел взгляд пепельноволосого властителя:
— Смерть и Жизнь, как брат и сестра. Если не было бы жизни, не было бы и смерти. Брат охраняет сестру, когда та слаба, но, когда она сильна, брат занимает место возле ее дверей. Так Смерть сохраняет жемчужину жизни, когда слетает телесный покров, так земля сохраняет семя до той поры, пока придет его черед дать новый росток. Мой отец и повелитель многое показал мне за те три дня, когда я был призван на его корабль, далеко не все я в силах и вправе поведать. Повелители Смерти призваны оберегать жизнь от более страшного зла. Порой приходится обрывать чье-то существование во имя того, чтобы не знали горя остальные. Но когда наступает наш час уходить, мы так же даем ответ за все, что совершили, перед нашей
