– Теория стационарного портала, согласно которой в гексе будет действующим только один узел, не работает, мы это уже доказали. И то, что выходом может являться любая точка гекса, тоже доказали. – Скрипач дернул плечом. – И то, каким образом можно заставить гекс работать, тоже… И теперь все, считай, коту под хвост!
– Только не начинайте сначала, – попросил Федор Васильевич. Развернул газету – в свертке оказалась бутылка водки. – У вас стаканы есть?
– Разве что у Берты. Сейчас схожу, посмотрю.
– Ага… а я пока что тут эти всякие… печки-лавочки достану. – Федор Васильевич проворно сгреб со стола остававшиеся там бумаги, переложил на кровать и принялся вытаскивать из пакета какие-то кульки и коробочки.
Вернувшийся из ванны Ит тут же лег. Он отлично знал: если после приступа не полежать хотя бы полчаса, можно запросто схлопотать повторный. Спать ему не хотелось, но лежать было необходимо. Роберта принесла ему чашку холодного чая, Скрипач сунул в руку таблетку анальгина и спросил:
– Водку будешь?
– Ну, если Федор Васильевич сказал правду, то, думаю, это ничего не изменит, – пожал плечами Ит.
– Какую правду?
– Что мне жить полгода, как сказали врачи. – Ит разжевал таблетку, поморщился, поспешно запил ее чаем. – Не знаю, правы они или нет…
– Думаю, если немного, то можно. – Томанов разливал водку по принесенным от Роберты стаканам. – Я еще раз прошу простить меня… за то, что совершил ошибку.
– Это все равно ничего не изменит. – Ит взял переданный Робертой стакан, понюхал, поморщился. – Рыжий, налей еще чая, хоть запить это чем-то…
– Вы не пьете? – поинтересовался Томанов.
– Практически не пьем, только если есть необходимость, – мрачно ответил Скрипач.
– Почему?
– А зачем? – удивился Ит. – Нет, бывает так, что по работе требуется, но чтобы дома и по собственной воле – очень редко.
– Когда Фэб умер, мы пили, – медленно проговорил Скрипач. – Впервые за, кажется… три года. Но тогда не пить было просто невозможно. Или пить, или в петлю.
– Ясно. Ладно, давайте выпьем за Сашу Конаша, да будет пухом ему земля. – Федор Васильевич встал, Скрипач и Роберта поднялись следом. Ит, секунду помедлив, сел. – Сашенька, друг мой, прости меня, что так получилось. Где бы ты сейчас ни был, услышь мои слова – я виноват перед тобой, и я очень сильно прошу у тебя сейчас прощения. Спасибо за то, что ты был с нами. Ты прожил славную жизнь… которая оборвалась так нелепо и страшно. Прости еще раз. И спасибо тебе – еще раз.
– Спасибо, – эхом отозвался Ит.
Выпили.
Томанов потянулся за хлебом, Ит поспешно запил водку чаем, Скрипач подхватил с тарелки ломтик крупно нарезанного сала. Ольшанская взяла с другой тарелки кусок соленого огурца и принялась меланхолично жевать.
– У меня вопрос, – проговорила она задумчиво. – Что делать дальше? Через границу ребят, как я понимаю, теперь не пропустят?
– В принципе можно отводить глаза таможенникам или идти в личинах, – неуверенно предложил Скрипач. – Но… Ит, согласись, ты не в том состоянии, чтобы морочить голову личиной всем подряд по месяцу, а то и больше.
Ит кивнул.
– Так и есть, – признался он. – Сутки, двое, трое… Но месяц? Это нереально. Форма сама по себе неплохая, а вот голова…
– Что врачи вам сказали? – Роберта повернулась к Томанову.
– Ну, в общем, он обследовался, за результатами не пришел, а мне потом из поликлиники позвонили, – принялся объяснять Федор Васильевич. – Киста уже не одна, их три, и…
– Вот даже как, – задумчиво сказал Ит. – То-то я думал, с какой радости в обмороки валюсь.
– Часто? – насторожился Томанов.
– Да не очень, но было раза три или четыре. Когда сильно уставал, – признался Ит. – Значит, личины в любом случае отпадают. Равно как и метаморфоза. Ее поддерживать – тоже энергозатрата, причем существенная. Надо придумать что-то другое…
– Но хотя бы на сутки вы сможете это все задействовать? – вдруг спросил Томанов.
– Говорю же – сутки, а то и двое, – ответил ему Ит. – К чему вы это?..
– Есть одна мысль. Правда, небезопасно, но других вариантов я не вижу, – вздохнул тот.
– Выкладывайте.
– Вам не обязательно переходить границу. Вы можете, допустим, доходить с колонной до какого-то места, потом… я смотрел обе точки, и…
– Какие обе точки? – не понял Скрипач.
– Давайте я объясню по порядку. После нашего… эээ… разговора я зашел к Ири.
Ит со Скрипачом переглянулись.
– Мы поговорили, и он объяснил, что теоретически можно использовать для активации не весь гекс, а только две противофазы и узел. Одна площадка у нас в доступе, вторая – легкодоступна.
– Это какая же? – ехидно спросила Ольшанская.
– В Черном море. И одна – труднодоступна. Та, которая в Ливии.
– И что? – Ит начал понимать, к чему ведет Томанов.
– Собственно, главная трудность заключается в ливийской точке.
– Федор Васильевич, вы понимаете, что теперь на каждой точке нас будут ждать? – в лоб спросил Скрипач. – Да, мы можем пройти эти места в ускоренном режиме, в личинах, в чем угодно. Это так. Но они великолепно осведомлены обо всем, что знал покойный Александр. Начиная с того, откуда взялся Ит, и заканчивая тем, как мы работаем, что делаем и что собой представляем.
– Вы думаете, он рассказал?..
– А вы бы не рассказали, если бы вам вырвали все ногти на обеих руках, прижгли… Берта, не слушайте, пожалуйста, – попросил он.
– Ну вот еще, – дернула плечом в ответ Ольшанская.
– Ладно. Сожгли участок паха паяльником, вырезали на спине пятиконечную звезду и…
Он не договорил, махнул рукой и отвернулся.
– Он все рассказал, – кивнул Ит. – А что не рассказал – рассказали приборы, которые при нем были. Маркеры я собирал, основываясь на наших технологиях и при этом используя ваши так, как это было доступно. Ничего подобного маячкам у вас просто не существует. Равно как и анализаторы… Федор Васильевич, поймите, они теперь знают, чего ожидать, а я… я слишком устал и слишком плохо себя чувствую, чтобы продолжать играть с ними в догонялки и прятки так, как того требуют изменившиеся обстоятельства.
Томанов молчал. Снова налил всем водки (Ит попытался было возразить, но махнул рукой и позволил плеснуть себе немного на дно стакана).
– В общем, идея простая. С одной колонной вы по дамбе доходите до точки, потом до таможни… может быть, это надо получше обдумать, но мне кажется, что на небольшой лодке вполне можно пройти границу…
– Можно, – согласился Скрипач. – И это не трудно. Пожалуй, вы сейчас озвучили последний возможный вариант. Нам придется делать именно так, как вы сейчас сказали. Но – как обратно? Вся Ливия займет у нас меньше суток. Перейти границу, дойти до берега, проскочить до точки, забросить на нее оба камня, вернуться… вот это уже затык. Куда возвращаться? Домой-то как? Колонна простоит там не меньше недели. И нам что? Куковать все это время на дамбе?
– А если колонна будет не одна? – прищурилась Роберта. – Одна вошла в страну, другая через сутки
