верности» было эвфемизмом, означавшим предательство.
«И за что же, интересно, ты такое имя получил?» — безжалостно спросил Хранитель.
«А вот это ты сам разберись, родной, за что меч могут назвать Предателем! — зло ответил клинок. — Если успеешь, конечно».
Намёк прозвучал крайне мрачно. Меч словно сам наговаривал на себя, давал понять, чтобы хозяин не доверял ему полностью. Но разве настоящие предатели так себя ведут? Или это, наоборот, такой хитрый трюк, чтобы заставить расслабиться и потерять бдительность? Или артефакт просто снова провоцирует владельца на драконий гнев? Не работают оскорбления, попробуем развить паранойю? «Парадокс лжеца» в действии, блин.
«Ладно, будем выяснять, как-никак, это моя работа. Так ты говоришь, кличку тебе дать?»
«Да, это традиция своего рода. Довольно удобная. Нет, конечно если не хочешь, то не называй. Мне всё равно. А вот над собственным именем подумать придётся точно».
Владимир задумался. Ничего достаточно меткого, и в то же время не оскорбительного, на ум не приходило. А ссориться с Мечом окончательно, дав ему какую-нибудь обидную кличку, пока не хотелось. Ладно, это можно будет решить, когда он лучше узнает своего спутника.
«Так, над этим ещё подумаем… Имя, говоришь… Может, Воланд, по детскому прозвищу?»
«Нос не дорос! — ворчливо ответил Меч. — Вот заведёшь себе хоть какую-то свиту из нечисти, научишься видеть будущее и устраивать народу эффектные шоу — тогда и бери это имя. А до этого я бы порекомендовал тебе просто сократить имя до первого слога. Влад — коротко, красиво и безопасно. Слабый магический отголосок „власти“ и „владения“ — вполне приемлем для здешнего аристократа средней руки».
«Ага. Скажи ещё, фамилию сменить на Цепеш — вообще идеальная конспирация будет».
Меч неожиданно расхохотался, и долго не мог успокоиться. Смеялся не только мысленно, но и вслух, отчего тело носителя дёргалось, как в эпилептическом припадке.
«Угадал! Угадал на сто процентов, родной! Видимо, память Духа всё-таки пробуждается…»
«Эээ… Что именно я угадал-то?»
«Имя! И фамилию! — Меч продолжал хихикать, как ненормальный. — Влад Третий Цепеш — это ты и есть! В некотором смысле, конечно. Он и был предыдущим носителем Белого Духа на Земле! И совсем неплохим носителем, кстати!»
Владимир едва не упал от такой новости.
«Так что же получается, Стокер был прав? Господарь Валахии действительно стал после смерти вампиром и хозяином всякой нечисти?»
«К сожалению, нет, — вздохнул Меч. — Не успел. Как все нормальные носители Духа, он был натурой беспокойной, страстной, всю жизнь метался, не понимая, чего ищет. Это ты один такой странный, заторможенный… А он искал меня… Да только я в это время в другой части Европы находился, в хранилище у светлых… И сколько ни пытался к нему прорваться, так и не сумел. А потом его предали и убили свои же… Причём тело похоронили на родине, а голову отвезли в Турцию. Если бы не это, я бы ещё смог его поднять… Ублюдки!»
«Конечно… Для тебя он был бы идеальным Хранителем, верно? Никаких моральных ограничений, зато абсолютная вера в силу и террор! Настоящий эксперт в политике огня и меча… Нет, Меча с большой буквы! А уж как бы он развернулся, заполучив могущество вампира и власть над целым собственным миром! Леса кольев, реки крови… Ну это просто праздник какой-то, верно, костяшка?»
«Что бы ты в этом понимал, сопляк… — с неожиданной тоской отозвался Меч, чертовски напоминая в этот момент старого и уставшего Рудольфа Сикорски. — Да, он был головорезом, каких мало. Хотя между прочим, в свою эпоху не очень-то и выделялся. Думаю, и в современном Носфере он был бы совершенно своим. Просто других коронованных убийц меньше пиарили… можешь поверить, я их всех видел. Но ценил я его совсем не за это. Храбрый воин, талантливый полководец, умный политик — вот что делало его идеальным кандидатом на роль Владыки. А ещё… он справедлив был. До ужаса справедлив, до безумия. Эх, дурачок, ты бы видел, как он вершил суд… Без Меча, безо всяких сверхчеловеческих способностей, за счёт одной только харизмы заставлял людишек дрожать одновременно от ужаса и восхищения… Впрочем, что ты можешь в этом понимать, жалкое бесхребетное дитя двадцать первого века… Такие, как ты, могут лишь хныкать и жаловаться, а он… он делал!»
«Спасибо за лестное сравнение, — улыбнулся Владимир, почти не обиженный. — Любопытно, а дракон у него на гербе имел отношение к нашему Белому Дракону, или это так, совпадение?»
«Не знаю, честно говоря. Может, проснулась память Духа. Но судя по тому, что ещё его отец состоял в рыцарском ордене Дракона, это просто совпадение символов».
«Здорово. Мало того, что у меня в этом мире репутация самого злобного и могучего чудовища, так я ещё являюсь наследником легендарного монстра с Земли! В команде с Драконом-тираном и Мечом- маньяком. Ну прямо всю жизнь мечтал!»
«Я и говорю — медуза бесхребетная, — согласился Меч. — Ни воли, ни отваги, ни решимости. Только и можешь, что сидеть на заднице и жаловаться. Подкормиться, и то боишься. Стоило бы отключить тебе энергию, и дать свихнуться от голода, так ведь права не имею…»
«Не дождёшься! — усмехнулся вампир, спрыгивая с БТР-а. — У меня тут кое-какие мысли есть. Так что утихни и не мешай, ностальгическим воспоминаниям о Дракуле потом предашься…»
— Инна, скажи, а кровь обязательно пить из живого человека?
— Можно из трупа, только свежего, более десяти минут с момента смерти уже опасно. Можно из животных, только у неё неприятный вкус и очень низкая питательность — понадобится целый скотный двор, чтобы содержать единственного низшего вампира вроде меня.
— А донорскую?
— В принципе можно, но только если она была законсервирована особым ритуалом или артефактом — сохраняющим жизненную энергию. Обычная кровь из медпункта не годится, она «мёртвая», быстро теряет силу.
— Быстро — это насколько?
— Я точно не знаю, не измеряла… но где-то десять минут от силы. В принципе, кровь может свернуться и за пять, и после этого времени, даже если предотвратить сворачивание консервантами, пить уже не рекомендуется.
— А если через десять секунд? Налить и сразу выпить?
Инна задумалась.
— В принципе, это то же самое, что и напрямую из горла. Только жертву меньше чувствуешь, и не так пьянит. Но с точки зрения питательности и полезности разницы нет.
— Так это же как раз то, что нужно! Пустить им кровь, собрать в сосуд, и выпить!
Девушка улыбнулась.
— Слушай, а ты прав! Когда пьёшь из сосуда, гораздо легче контролировать себя! Только тут есть проблема, ты же хочешь сохранить их живыми?
— Разумеется, иначе зачем такие ухищрения.
— Ну, тут две проблемы. Во-первых, когда пьёшь из живого, инстинктивно чувствуешь безопасную границу, другое дело, что остановиться трудно. А тут придётся всё рассчитывать. Кроме того, рана от зубов вампира закрывается сразу после укуса сама, достаточно только захотеть. Надрез ножом или когтем так не затянешь.
Хранитель довольно улыбнулся.
— Дозу рассчитаем, сделаем перевязку. После службы в милиции такие вещи не знать было бы стыдно. А у нас в машине столько всякого медицинского оборудования, что можем «скорой помощью» несколько месяцев работать. Прибор для переливания там точно есть.
Операция прошла на ура. Не пришлось даже ничего резать и перевязывать, крошечное отверстие от иглы не могло представлять никакой опасности для жизни «пациентки». Достаточно оказалось лишь прижать его ваткой, как самому Владимиру не раз делали в поликлиниках и лабораториях. «Интересно, а может эту процедуру как раз вампиры и ввели?» — мелькнула шальная мысль.
Инна осталась присматривать за спящей, а мужчина отошёл, держа перед собой склянку с четвертью литра тёмно-красной жидкости. Он открыл пробку и принюхался. Запах был сладким, манящим, но отнюдь
