создали! И не вам, осколкам былого величия, тягаться с его мощью!
Кради`о`Лост подлетел к Хранителю, забыв о возрасте, и встал напротив, сжав изящный столовый нож словно грозное оружие, готовый умереть или убить во имя своих идеалов.
– Ах, если бы вас не было! Как было бы просто, если бы не появлялись в наших мирах эти дерзкие и наивные юноши, пышущие мощью и не желающие слушать старших! Век, другой – и людям бы подсказали, кто сотрясает землю, кто пускает молнии. Еще пару веков молений – и сущность Господа, пусть слабого, пусть в чем-то ограниченного, но вполне пригодного для целей Церкви, появляется на свет. Затем пару веков интенсивных пыток – нужно же новорожденному богу чем-то питаться – и уже пусть слабый, зато вполне самостоятельный Всевышний изучает свои новые владения. Как это просто и удобно! Но нет, вы появляетесь – и в мире сразу начинается бардак! Рушатся все устои, революция следует за революцией, боги умирают от невнимания и голода. А мы – мы бессильны что-либо сделать! Слишком многое вложили в вас создатели, слишком хитер Меч, слишком силен Дракон! И наступает хаос – церкви пустеют, люди начинают жить своим умом, забывая о тех, кто все эти века неустанной рукой вел их по жизни, подсказывая, оберегая…
– Люди не овцы, их не нужно вести… В каждом из них горит огонь Творца, и их высшее предназначение – идти своими ногами, думать своей головой! А ваши пути неизменно приводят на бойню!
Иерарх возмущенно заорал, брызгая слюной:
– Люди – это быдло, всегда готовое идти туда, куда прикажут! Так предопределено – у стада всегда должен быть пастырь! Предоставь их самим себе – и они погрязнут в грехе и пороке! Пьянство, наркотики, бандитизм и разврат!
Теперь уже не выдержал Элан.
– Кто вытягивает из их душ все самое светлое? Кто с детства отучает их мыслить, под чьим патронажем работают винно-водочные заводы, кто режиссирует теракты и сквозь пальцы смотрит на продажу наркотиков? Вы, пастыри! Для вас опасны думающие люди, вам нужно стадо – и вы превращаете людей в безвольных и покорных овец, готовых по звуку хлыста идти куда угодно – даже на бойню! Вы лишаете их души – а потом смеетесь над ними, довольные, что у вас все получилось!
Кради`о`Лост, весь багровый, сделал знак палачам – и жестокие удары сразу с двух сторон обрушились на Хранителя, заставив его согнуться и извергнуть на пол только что съеденное.
– Похоже, по-хорошему вы ничего понимать не хотите, – отдуваясь, выговорил иерарх, усаживаясь обратно в плетеное кресло. – Что ж, так или иначе, но пытки вытянут из вас всю силу, и Кавншуг получит свое. Вы его уже слышали, а скоро и увидите – это он заметил вас в моем кабинете. Почувствовав исходящую от вас энергию, он не сможет не прийти за столь обильно накрытый стол, как не смогли не прийти и вы.
Иерарх с усмешкой кивнул в сторону остатков пищи на ажурном столике.
– Можете кричать или молчать – мне это безразлично. Впрочем, если вы захотите добровольно расстаться со своими силами, а заодно передать Кавншугу энергию своего Меча – возможно, вы и останетесь в живых. Нам не помешает еще одна овца, как вы верно подметили. Только не тяните с этим решением – в нашем обществе жизнь калеки далеко не сахар…
Дикая боль пронзила все тело Хранителя, он дернулся, но ремни, которыми его споро привязали к стене, пока он приходил в себя после первого шока, держали крепко. Помещение наполнилось фигурами в темных балахонах, что-то бормочущими вполголоса.
– Кавншуг, приди и возьми… – с ужасом услышал Хранитель.
Переход от умиротворяющей беседы к пыткам был молниеносным и наверняка хорошо продуманным.
Новая боль, казалось, разрывала мозг на части. Элан скосил глаза – в его тело один из палачей медленно вдавливал раскаленный прут. Глаза его при этом остались совершенно бесстрастными. Другой уже спешил с белыми от жара клещами. Весь организм Хранителя свело в один тугой нерв, казалось, что от напряжения мышцы сейчас лопнут, как гнилые канаты… Клещи вгрызлись в тело, ломая ребра; новый спазм прокатился по каждой клетке, выворачивая чувства наизнанку и поворачивая жизненные процессы вспять; дикий гнев внезапно захлестнул Элана с головой, затмевая разум, фиолетовое, огненное пламя вспыхнуло в глазах… Он рванулся, не помня себя от боли – и вышел из собственного тела.
Все опять стало размытым, словно нереальным; боль сократилась до вполне терпимых размеров; фиолетовая дымка заполнила зал, удивительным образом успокаивая потрясенный разум и улучшая зрение – и Хранитель увидел…
Серый туман клочьями просачивался сквозь стену. Мутный и какой-то рваный, он был страшен и притягателен одновременно. Будто в нерешительности туман остановился у стены, сгустился – и Хранитель увидел…
Монахи перестали петь и попадали на колени; палачи бросили отливать водой бесчувственное тело пытаемого и распростерлись ниц; верховный иерарх почтительно склонил голову и посох с огромным камнем, а туман постепенно сгустился в серую косматую фигуру, высокую и нескладную, подпирающую собой потолок. Потом медленно, как бы нехотя, раскрылись огромные, круглые глазницы – и оттуда на потрясенных людей глянула белая, мутная пустота, рождающая странные образы…
– Кавншуг! Кавншуг! Слава!
Нестройный рокот пронесся по залу, и, словно ободренный этим, призрачный гигант «загустел», становясь ниже и плотнее, оглянулся по сторонам и увидел землянина, завороженно наблюдавшего за ним со стороны. С гулким рычанием он потянул руку, пытаясь достать лакомый Дух; шагнул раз, другой, вначале неуверенно, потом смелее.
– Ты мой! Пища!
Волосатая рука, на ходу обрастая когтями, рванулась к Элану, и вновь волны боли искорежили Хранителя; но теперь страдало уже не тело, а дух.
Драконесса, пробираясь между скалами, внезапно остановилась, напугав спутников. Неожиданно она выгнулась дугой и упала прямо в протекающий рядом ручей. Фиолетовое пламя охватило тело молоденькой девушки. Судорога все длилась и длилась: руки обрастали чешуей, крошились камни, вода взбивалась в пену – и вот уже взрослый дракон бьется в горном ручье с невидимым противником, стирая в песок скалы и изрыгая огонь, от которого камень плавится, как мягкий воск…. Спутники, знающие вспыльчивый нрав драконессы, торопливо попрятались еще в самом начале странного приступа – это их и спасло. Теперь они со страхом наблюдали за происходящим из-за поворота дороги, полные ужаса и благоговения.
Кавншуг рвал на части эфирное тело Элана, торопливо пожирая куски. Хранитель пытался отбиваться от огромного создания, тем не менее оно легко справлялось с его слабыми попытками, не переставая торопливо жевать… Дикая боль парализовала усилия, заставляя сдаться и опустить руки. И тут – волна фиолетового гнева омыла тело человека. Он почувствовал себя гораздо больше – и сильнее. Огромные лапы, длинный хвост и крепкая чешуя, которую не пробить всяким там волосатым рукам. Кавншуг остановился на очередном взмахе, и на его лице отразилось почти человеческое недоумение. Элан взревел и кинулся вперед, размахивая полупрозрачными руками, которые прямо на глазах наливались фиолетовым огнем и даже вроде обрастали чешуей… Он успел здорово врезать волосатому чудовищу, когда огненная волна ударила в грудь, заставляя его отступить – Кради`о`Лост был начеку. Хранитель пытался сопротивляться, сделал шаг, другой в сторону Кавншуга, прятавшегося за спинами пребывавших в религиозном экстазе монахов, но пламя стало нестерпимым, и землянина с силой отбросило в собственное тело. Почувствовав дикую боль от многочисленных ран, тот взвыл – и иерарх облегченно отставил в сторону посох.
– На сегодня хватит. Нужно обдумать, как быть дальше. Силенок у него много, даже слишком – но это ничего, будем ломать постепенно, не все сразу. Раны обработать – мы же не хотим, чтобы он загнулся – и в общую. В кермалитовую. Ясно?
Не дожидаясь ответа, иерарх величественно направился к выходу, а свет перед глазами Хранителя стал стремительно меркнуть.
Горный ручей весело журчал, заполняя довольно внушительную впадину. Примерно через месяц здесь будет небольшое озерцо со светлой и холодной водой – прозрачной, как слезы ребенка… или
